Я отошел к лошадям, чтобы там пообщаться с Халефом.
Через полчаса Хасан отыскал меня. На его лице были складки горечи.
– Эмир, – обратился он ко мне, – этот час доставил мне много неприятностей. Хочешь наказать этого наглого Селима?
– С удовольствием, если ты позволишь. Что ты решил?
– Он не вернется с тобой обратно.
– Я этого и ожидал.
– Вот перечень всех обязанностей, которые на нем лежали, он их имел при себе. Ты оценишь вещи и продашь их, я согласен заранее со всем, что ты ни сделаешь, ибо знаю, как трудно найти покупателя за короткое время. Потом ты отпустишь моих слуг и заплатишь им столько, сколько я тут указываю. Деньги я уже уложил в сумки на лошади. Когда мне сниматься в Кербелу?
– Сегодня первое мухаррама, а десятого будет праздник. Четыре дня понадобится, чтобы добраться из Багдада в Кербелу, и еще один день нужен про запас, так что пятое этого месяца – подходящее число.
– Так, значит, мне еще четыре дня укрываться здесь?
– Нет, тебе подыщут в городе место, где ты со всеми твоими будешь в безопасности. Я об этом лично позабочусь. Ты хочешь сохранить все, что у тебя сейчас с собой?
– Нет, все это надо продавать.
– Тогда давай мне эти вещи и назови цену. В Багдаде есть очень богатые люди. Может статься, я найду какого-нибудь состоятельного перса или армянина, который купит все оптом.
– Эмир, цены на твое усмотрение.
– Ладно, буду заботиться о твоей выгоде как о своей!
– Я доверяю тебе полностью. Пойдем, последим за погрузкой.
Тюки были вскрыты, и моему взору предстали такие ценности, каких я не видывал в жизни. Был подготовлен перечень, и мирза установил цену. Она была очень низкой, если учесть подлинную ценность изделий, но в целом сумма была на целое состояние.
– А как ты намерен поступить со своими слугами, мирза? – спросил я.
– Я отблагодарю их и отпущу, как только тебе удастся подобрать для меня жилище.
– На сколько персон?
– Для меня с агой, для женщин и их служанки. Потом я найму еще одного слугу, который меня не знает.
– Надеюсь помочь тебе в этом. Пусть грузят вещи.
– Сколько погонщиков верблюдов ты возьмешь с собой? – спросил он.
– Ни одного. Мы с Халефом сами управимся.
– Эмир, так дело не пойдет. Ты один не потянешь все это.
– Зачем брать людей, которые затем станут обузой?
– Впрочем, делай, что хочешь, полностью доверяю твоему чутью.
Верблюды были нагружены и привязаны так, что вышагивали цепочкой. Мы были готовы к отходу.
– Дай мне еще какое-нибудь подтверждение, которое укрепит мои позиции в глазах твоих людей, – попросил я мирзу.
– Вот, возьми мое кольцо с печатью.
Мои руки совсем не подходили для ношения такого дорогого персидского кольца, но все же оно село на палец. Наш караван пришел в движение. Ага не показывался, да и у меня не было ни малейшего желания прощаться с ним.
Теперь нам понадобилось больше времени, чтобы добраться до Тигра и перейти его, но все прошло хорошо.
Персы удивились, когда мы появились на дворе с грузом. Я созвал их, показал кольцо хозяина и заявил им, что отныне они должны повиноваться мне, как are. Эта замена, по-моему, их не особенно расстроила.
Я узнал от них, что владельцем этого дома является богатый торговец, живущий в западном пригороде Багдада – Мостансире, недалеко от медресе. В первом этаже здания лежали грузы, за которыми следил ага. Я присоединил к ним вновь прибывшие и решил утром все внимательно осмотреть, потому что сейчас уже довольно сильно устал.
Обследовав седельные сумки, я обнаружил там сумму, которую вручил мне мирза. Она вчетверо превышала те деньги, которые мне нужно было выплатить. Я передал Халефу все дела со слугами и пошел искать англичанина.
Он возлежал на подушках в той самой полуподвальной комнате. Его нос шевелился в такт дыханию, а из широко открытого рта вырывался оглушительный храп.
– Сэр Дэвид!
Он сразу же проснулся, вскочил и схватился за нож.
– Кто это? О, это вы, мистер!
– Да. Как тут у вас?
– Отлично. Здесь отлично, в этом Гадиме!
– Взгляните на меня – я весь мокрый. Это пекло.
– Ну, так ложитесь и поспите.
– Нам есть чем заняться. К тому же я очень хочу есть.
– Хлопните в ладоши, и появится паренек.
– А вы уже пробовали?
– Да, но мы не могли понять друг друга. Просишь портер – он приносит кашу; просишь шерри – несет фиги. Издевательство какое-то!
– Посмотрим, удастся ли мне.
Я хлопнул, и появился тот самый подобострастный слуга, который был при are. Я поставил его в известность, что вместо аги хозяин теперь я.
– Господин, прикажи, как мне тебя называть!
– Меня называй эмиром, а этого господина – беем. Позаботься о еде.
– Что ты желаешь, эмир?
– Неси что есть. Не забудь холодную воду. Ты и повар здесь?
– Да, эмир. Я думаю, ты останешься мной доволен!
– Как ага оплачивал твой труд?
– Я говорил, сколько чего уходило, и он мне каждые два дня давал деньги.
– Хорошо, так и будем делать. Теперь иди.
Скоро перед нами разложили, кажется, все продукты, какие только можно было найти в Багдаде, и мой добрый мистер Линдсей получил полное удовольствие.
– Вы расстались с тем парнем, агой? – поинтересовался он.
– Да, он пока останется при своем господине. Боюсь, он помышляет о мести.
– Он-то? Трус! А давайте после еды скатаем на конке в Багдад и купим себе одежду!
– Давайте, это важное дело. Одновременно мне нужно там кое-что узнать, найти покупателей на товары мирзы, которые я привез от него.
– О! Что же там?
– Отличные вещи, которые уйдут за бесценок. Если бы я был богатым человеком, то купил бы все.
– Ну, назовите хоть что-нибудь!
Я достал составленный на персидском перечень и зачитал Линдсею.
– О! И сколько же это все стоит?
Я назвал сумму.
– Так дешево?
– Дешево, если даже удвоить цену.
– Отлично. Искать не надо. Я знаю человека, который это купит.
– Вы знаете? Кто же это?
– Дэвид Линдсей, сэр! Годится?
– Если так, то вы снимете с меня тяжелый груз. Но как с деньгами? Ведь с мирзой сразу же нужно расплатиться.
– Деньги есть. У Дэвида Линдсей-бея столько наберется.
– Какое счастье! Будем считать вопрос решенным. Теперь другое – те вещи, которые были доверены are.
– Много их?
– Список у меня, а на вещи нужно завтра поглядеть и оценить их, тогда я буду знать сумму.
– Красивые вещи, да?
– Само собой. Есть, к примеру, сарацинские панцирные кольчуги, три штуки, редчайшая вещь для любой коллекции, мечи из лахорской стали, еще более дорогие, чем дамасские, много сосудов с розовым маслом, золотые и серебряные парчовые ткани, ковры, персидские шали из керманского хлопка, штуки шелка и так далее. Есть древние вещи – неоценимые. Тот, кто вывезет все это и продаст в Европе, станет сказочно богат.
– О! Бизнес! Неужели это от меня ускользнет? Я куплю все.
– Все? И эти перечисленные сейчас вещи?
– Да!
– Но, сэр, а сумма?..
– Сумма будет. Знаете, сколько у меня денег?
– Нет, я ни разу еще не интересовался вашими финансовыми возможностями.
– Тогда будьте спокойны. Эти возможности будь здоров какие!
– Можно догадаться, что вы миллионер, но даже он подумал бы, прежде чем выложить сразу всю сумму за, в общем-то, предметы роскоши и безделицы.
– Вы не правы! Очень ценные вещи! Деньги у меня с собой не все, но я знаю людей, напишу расписку и получу нужную сумму. Можем завтра посмотреть вещи?
– Хорошо. Я в пикантном положении, ибо и вы, и мирза – мои друзья. Вызовем оценщика и определимся с ценами, а потом будем торговаться.
– Отлично! А теперь – в город, станем новыми людьми!
– Только возьмем с собой чубуки, чтобы выглядеть на базаре настоящими мусульманами.
Сообщив Халефу, что вернемся еще до ужина, мы отправились на поиски конки. Она находилась в достаточно плачевном состоянии. Окна разбиты, подушки на сиденьях исчезли, а перед вагонами громыхали костями два живых скелета, которых выставили, наверное, ради смеха. Но, тем не менее, мы добрались на них до Багдада! Путь наш лежал, прежде всего, на вещевой базар, который мы покинули просто новыми людьми. Я не смог удержать Линдсея заплатить за меня. Халефу он тоже купил полное обмундирование и нанял в качестве носильщика юного араба, предложившего свои услуги, когда мы выходили из лавки с покупками.
– Куда сейчас, мистер? – спросил Линдсей.
– Вино, раки, кофе, – ответил я.
Линдсей выразил согласие довольной ухмылкой, и после недолгих поисков мы нашли стоявшую на отшибе кофейню – и там насладились кофе и табаком, а заодно побрились и постриглись. Наш носильщик занял место возле дверей. На нем ничего, кроме передника на бедрах, не было, но держался он как истинный царь. Наверняка это был свободно рожденный бедуин. Как он стал носильщиком? Его физиономия так заинтересовала меня, что я кивнул ему, приглашая сесть рядом. Он сделал это с достоинством человека, знающего себе цену, и принял из моих рук трубку, которую набили специально для него. После некоторой паузы я начал:
– Ты ведь не турок, ты свободный араб. Могу я спросить тебя, как ты попал в Багдад?
– Бегом и верхом, – был ответ.
– Зачем же ты носишь грузы, принадлежащие другим?
– Затем, что нужно жить.
– А почему ты не остался со своими братьями?
– Тар – кровная месть – заставила меня пуститься в дорогу.
– Тебя преследуют мстители?
– Нет, я сам мститель.
– И твой враг бежал в Багдад?
– Да, я живу здесь уже два года и ищу его.
И ради этого гордый араб унизился до такой работы!
– Из какой же страны ты явился?
– Господин, зачем ты так много спрашиваешь?
– Потому что я путешествую по всем мусульманским странам и хотел бы узнать, был ли я в твоих краях.
– Я из Кары, оттуда, где вади[15]