Не знаю, сколько бы все это еще продолжалось, не решись Снигирева на смелую подначку: «Николай Михайлович, да будьте же мужчиной. Что вы тут нам демонстрируете влюбленную робость. Схватите ее, прижмите как следует. И она — ваша. А вы размусоливаете. Что, забыли?» И я, словно зомбированный, рванул к себе бедную партнершу, преодолевая ее искреннее девичье сопротивление, прижал, поцеловал и услышал радостное режиссерское: «Стоп, молодцы, снято!» Эта сцена попала во вторую серию, а уж с женой Леной я объяснялся потом.
Или целую ночь мы снимали объяснение в любви Филби и Руфины. Разъезжали до остервенения по маленькому участку Садового кольца, относительно нетронутого лужковскими башенками и прочими новациями. Суворова пристегивали к переднему сиденью старенькой «Волги» с оленем на капоте, и он творил, меняя ракурсы. Вокруг нас постепенно скапливалось незваное сопровождение: любопытные водители, откуда их столько глубокой ночью взялось, искренне заинтересовались происходящим. Мы были просто без сил. Отдали работе всё. А в фильме проскочил даже не эпизод, кадрик этого титанического мартышкиного труда.
Мне сложно было справиться с тем, что актеры вокруг меня постоянно менялись. Эпизод за эпизодом, я — оставался, они — уходили. Это иногда ставило в тупик. То с одной снимаешься, то приходит кто-то другой. И все время смена одеяний. За нами ездила машина-гардеробная. Хорошо, Руфина Ивановна раньше рассказывала, что Ким хоть и носил шляпу члена «Кембриджской пятерки» Бёрджесса, но она ему не шла, раздражала. А меня вообще почему-то выбивала из колеи. В отличие от теплого свитера Кима из толстой шерсти, единственным недостатком которого было то, что носить его при сорока с лишним градусах было жарковато.
Как мне платили? Этот вопрос всегда возникает у любопытных. Скажу так: работал совсем, ну абсолютно не за деньги, а сначала из чистой любви к своему герою Киму Филби. А потом тронули и азарт режиссера, и забота съемочной группы. Поняв, что горячая пицца, которую днем и ночью нам исправно доставляли мотоциклисты, не моя еда, линейный продюсер Даша, ей бы сниматься в Голливуде, закупала для меня котлетки, разогревавшиеся каким-то непонятным образом. Благодарили, хвалили, не орали. Странно — не ругали, чего я, сам знаю, заслуживал. Чувства? Счастлив. Как бы то ни было — сыграл. Фильм вышел. Как мог, отдал дань уважения моему герою — сначала книги, а теперь и фильма. Познакомился с кино не как чистоплюй-сценарист, а совсем в другом качестве, которое, понимаю, никак нельзя назвать актерским.
Фильм Снигиревой получил две премии. Не «Оскара», однако достойных. И главное, высокий зрительский рейтинг. Особенно важным с точки зрения создателей, не моей, было то, что вторую серию смотрело гораздо больше людей, чем первую. Обычно случается наоборот.
А мне открылось неизведанное. Так вот оно какое, это искусство кино, полное творчества и пропахшее актерским потом.
О том, почему на роль Филби был выбран именно автор этой книги, обозревателю «Российской газеты» Сусанне Альпериной поведала режиссер Людмила Снигирева. А я-то об этом и не знал.
«Это детектив и трогательная история любви уже немолодого английского аристократа и молодой русской женщины. Документальные кадры, иногда редчайшие, чередуются с реконструкцией событий его сложной, порой трагической судьбы. Эту ленту режиссер Людмила Снигирева снимала, вернее, создавала, в течение трех долгих лет.
— Людмила Михайловна, вы верите в успех фильма? Он у вас получился лиричный, очень личностный. Не столько даже о разведке, сколько о жизни, о любви. Картина заставляет думать, размышлять, а публику от этого старательно отучили. Не боитесь, что телезрители, воспитанные на боевиках, две серии не одолеют?
— Почти всегда зрителя притягивает человек невероятной судьбы, как в игровом, так и документальном кино. Это не придумано. Это реальная история. Есть подтверждения и документы. Должно зацепить. Зритель сразу это считывает.
Режиссеру или артисту, художнику или писателю, безусловно, хочется быть услышанным и понятым. В то же время всем угодить невозможно. Да и не надо. Зритель все-таки разный. И тот, который “твой”, он обязательно посмотрит. Это не экшн. Это документальный фильм с элементами игрового кино. И еще это биографический фильм с элементами детектива.
Слоган нашего фильма: “Ким Филби — человек, изменивший мир. Легендарный разведчик № 1”. Нам хотелось рассказать о том, как Филби стал легендой: на протяжении стольких лет оставаться нераскрытым и работать на СССР. Как ему это удавалось? Какими качествами он обладал?
Соответственно, работа над сценарием потребовала более глубокого погружения. Его писали три года. Встречи с историками, консультантами, кураторами и ветеранами Пресс-бюро Службы внешней разведки РФ, многочасовые интервью с экспертами, с его учениками, с биографом Кима Филби Николаем Долгополовым — все это позволило создать более глубокий психологический портрет героя. Мы получили доступ к уникальным документам. Нам удалось записать интервью с журналистом Филиппом Найтли, одним из самых известных в Великобритании экспертов по спецслужбам. Успели: недавно Найтли ушел. Именно он в 1988 году, единственный из западных журналистов, взял эксклюзивное интервью у Кима Филби для лондонской газеты “Санди таймс”.
Мы приобрели права на использование видеозаписи из архива разведки Министерства госбезопасности ГДР — совершенно потрясающий документ. Ким Филби с его харизмой и обаянием говорит о себе, делится своим опытом. Вероятно, именно этого материала нам не хватало. Филби — человек фантастической судьбы. И то, как он о ней рассказывает, с каким внутренним спокойствием, поражает больше всего. Хочется всматриваться в это лицо. А для нас крайне важно показать живого человека, рассказать о его поступках и характере.
— Вы вложили столько сил — своих и всей группы, включая актеров, в съемку самых разных сцен. А многие из них в картину не вошли. Не обидно?
— Вы знаете, к этому надо быть готовым. Все, что не работает на общую драматургию, необходимо безжалостно убирать. Этому надо, конечно, научиться. У фильма три рождения: на бумаге, на пленке, на монтажном столе. Бывает, что и сцена хорошо снята, а вот на монтаже она вываливается. И ты пробуешь сначала эту сцену приклеить, а она все равно оказывается лишней. Одним словом, “надо отсечь лишнее”.
— По-моему, самая большая удача — это монологи вдовы Филби — Руфины Ивановны. При этом вам и ей удалось избежать некоторых стереотипов. Пухова-Филби придает фильму необыкновенную достоверность.
— Нам разрешили провести съемку в квартире Кима Филби. Посчастливилось записать интервью-воспоминание, интервью-погружение. Руфина Ивановна Пухова-Филби впервые рассказала о ранее неизвестных обстоятельствах жизни ее мужа. Подготовка к этой съемке была долгой. Больше года. Необходимо, чтобы героиня тебе полностью доверяла, чтобы не замечала камер, техников и операторов. В кино очень важно создать эту особую атмосферу. Тогда получается разговор по душам, а не дежурное интервью.
— В фильме роль Кима Филби московского периода сыграл наш коллега — журналист, писатель Николай Долгополов. Как вы рискнули доверить эту важную роль непрофессионалу, дебютанту?
— Роль Кима Филби сыграли четыре актера. Мы подобрали мальчишку на роль Кима. Также есть несколько небольших сцен, посвященных периоду его становления, учебы в Кембридже. И роль юного Кима сыграл студент. Сценарий был выстроен таким образом, чтобы развести эпизоды на два периода — до 1963 года и после. Роль Кима Филби в период его работы в “Сикрет интеллидженс сервис” играл актер — Артур Чиргадзе. Весь “московский период” был сыгран одним человеком — Николаем Михайловичем Долгополовым. Так что основная нагрузка в фильме легла на плечи Артура Чиргадзе и Николая Долгополова.
А почему я выбрала Долгополова? Хороший вопрос. Это занятная история. Кастинг актеров на роль Филби растянулся на несколько месяцев. Я внимательно изучала хронику с Кимом Филби. Полсотни фотографий было распечатано. Наиболее выразительные — выложила на стенде в кабинете. Это был своего рода коллаж. По сути, важно было всё: осанка, походка, мимика, жесты, взгляд, вплоть до морщин. Ведь любая профессия накладывает свой отпечаток. Был необходим умный, обаятельный человек. Интеллектуал. Интеллигент. Аристократ, если хотите. И при этом он должен иметь некоторое сходство.
Время шло. Мы уже определились с локациями, шла доработка с костюмами и реквизитом. Был подобран весь актерский состав. Не было только главного героя. Даша Рыжкова, наш линейный продюсер, ежедневно присылала фотографии актеров на роль Филби. Всё не то. Поиск продолжался.
Всё решила одна фотография. Это было фото с пресс-конференции: в кадре Руфина Ивановна и Ким Филби. Актриса была утверждена, художник ждал от меня дополнительного комментария по костюмам. Я стала пристально рассматривать прическу и очки. И в этот момент я поняла, что ошиблась… На этом фото рядом с Руфиной был не Филби, а Николай Михайлович Долгополов. И вот в эту самую секунду я все поняла. Именно этот человек должен сыграть роль Кима Филби. Сходство было поразительное!
В тот же вечер я распечатала разные фото Николая Михайловича. И стала раскладывать их, а рядом фотографии Кима Филби, сличать линию губ и подбородка, форму лба, рисунок скул. Поразили взгляд, осанка, фигура. И руки!!! Плюс ко всему Николай Михайлович — биограф Кима Филби. Он знает о герое всё. Постоянная работа с документами, аналитический склад ума — все это работало на образ героя. Абсолютно достоверные морщинки. Оставалось набраться смелости и пригласить.
Наутро я позвонила Наталье Шик, исполнительному продюсеру. Конечно, она стала меня отговаривать: “Да вряд ли он согласится”. Я решила рискнуть. Девчонки тянули, в надежде, что я откажусь от своей идеи. Я продолжала настаивать, что Николай Долгополов единственный, кто абсолютно подходит на эту роль.