По-моему, он во многом повторил судьбу своего любимого Маяковского. Вера, работа, усталость, переутомление. Слом. Возможно, как и у поэта, на какое-то время разладилось с любимой женщиной.
Идеализм иногда обходится дорого. Иногда очень дорого. Американец Гленн Соутер добровольно и сознательно заплатил за него собственной жизнью.
118 лет в разведке
По подсчетам, принятым в Службе внешней разведки, полковник-нелегал Геворк Андреевич Вартанян проработал в особых условиях зарубежья 118 лет.
Писать о Герое Советского Союза Вартаняне мне радостно и в то же время больно. Его уход пережил тяжело. Даже неожиданно тяжело. Никакой не секрет — были мы хорошо знакомы еще с ноября 2000-го, когда впервые разрешили встретиться с ним и с его супругой Гоар Левоновной.
Тоже эпизод, достойный небольшого рассказа. В одном из не совсем открытых документальных фильмов о разведке мелькнул сидящий за столом президиума человек с «Золотой Звездой» Героя Советского Союза на груди. Лица, понятно, не показали, а камера, может и случайно, остановилась на руках. Я не всезнайка, но сразу подумал, что это руки хорошо поработавшего, немолодого и абсолютно точно — восточного человека.
Однажды в канун Дня работника Службы внешней разведки довелось общаться с тогдашним директором СВР. И когда в конце нашей долгой беседы хозяин огромного кабинета задал дежурный вопрос, есть ли у меня какие-то просьбы или пожелания, рискнул ответить, но совсем не традиционным «спасибо, никаких». Эпизод из фильма не давал покоя, и я выложил все — и о Звезде, и о руках, и даже версию о том, что Герой — откуда-то с Востока. Попросил, если возможно, о встрече. Директор глянул на меня если не с укоризной, то с удивлением. Его помощник — с плохо скрытым неудовольствием. Но, выразительно посмотрев на высокого своего советника, директор кивнул головой. Обещаний не давал, но сказал, что просьба услышана.
В таких делах, уж это давно и хорошо понял, торопиться не принято. Зато через пару лет я стоял перед домом Вартанянов в тихом московском переулке. Меня ждала беседа с первым Героем Советского Союза среди разведчиков-нелегалов.
Двор вроде незакрытый, но уж никак не проходной. Вежливый охранник документов не попросил, просто осведомился, к кому направляю стопы. Что-то нажал, куда-то позвонил. Приблизительно так.
К подъезду приближался в большом волнении. А на пороге квартиры охватил трепет. Сколько же лет Вартаняну и его жене, если в 1943-м они уже работали на советскую разведку в Тегеране и вместе с другими спасали Сталина — Рузвельта — Черчилля от покушения Скорцени и его диверсантов, замысливших покончить с Большой тройкой одним подлым ударом? Как бы не разволновать людей, наверняка весьма и весьма почтенного возраста, да еще и непривычных к журналистским расспросам.
Сразу — сюрприз. Открыла приятная женщина в модном платье и, что удивило, на высоких каблуках:
— Здравствуйте, я — Гоар Левоновна.
Высокий, с бесшумными мягкими движениями хозяин по-европейски элегантен.
— Вартанян Геворк Андреевич. — И рукопожатие молодое, крепкое.
Началось знакомство с точной рассадки, которой строго руководила Гоар Левоновна:
— Жора, ты — здесь, за столиком. Николай, а вы — рядом. Я — напротив.
Вот так все те лет двенадцать и устраивались. Когда Геворка Андреевича уже не стало и я снова появился в квартире, то, растерявшийся от его непривычного и окончательного отсутствия, сел не так. Гоар Левоновна меня тотчас поправила:
— Давайте, как раньше. Тут — Жора, а вы — рядом.
Отдам должное поварскому искусству Гоар Левоновны. Она не просто готовила — творила блюда восточной кухни. Без всяких излишеств, с дисциплинированной умеренностью мы отведывали их с прекрасным национальным армянским напитком, всегда из Еревана. Тосты тамады и его юмор были незабываемы.
И еще мне просто нравилось в их квартире. Есть понятия уюта, ухоженности, вкуса, сияющей чистоты, поддерживаемой хозяйкой. Все это относится и к жилищу Вартанянов. Всего именно в меру. Но сразу, с порога ясно, что двое обитателей побывали «там». На стенах несколько хорошо выписанных картин с порой узнаваемыми видами. Некоторые приятные вещицы в столовой напоминают о странах, где жили нелегалы. Преобладают, я бы заметил, ранние восточные, иранские тона. Не думаю, что это конспирация. Просто из Ирана выезжали официально, собирались спокойно.
Встречались мы и на некоторых торжественных праздниках, где Геворк Андреевич и Гоар Левоновна выступали в роли хозяев, именно хозяев, никаких не свадебных генералов, а я — в роли приглашенного.
В те первые наши встречи мы не знали, о чем уже разрешено поведать, а о чем совсем нельзя. Поэтому начали, понятно, с Тегерана. О конференции у нас знали в основном по фильму «Тегеран-43». Мне он показался несколько неправдоподобным, и я спросил, как в картине насчет правды жизни.
Разведчики рассмеялись. И объяснили, что да, есть в картине один правдивый момент: диверсанты собирались проникнуть в английское посольство через водопровод и совершить теракт как раз в день рождения Черчилля. Действительно, через старинную систему каналов это было возможно. Остальное здорово накручено: Ален Делон, Париж, бандиты и красавицы… Зато они познакомились с Игорем Костолевским, игравшим в «Тегеране-43». Как всегда, отзывы обоих совпали: прекрасный актер и милый человек.
А мне запомнилась и другая маленькая тегеранская история. По существу — тоже киношная. Несмотря на кажущуюся киношность, ее отличие от шпионских фильмов в полной правдивости. Вот она, коротенькая и невероятная, озвученная Геворком Вартаняном:
— Никак в ГРУ не могли понять, чем занимается немецкий разведчик Фармацевт. Идут агентурные сведения, что он проник в иранскую верхушку, проводит встречи с генералами, а доказательств — ноль. Целый месяц наружка за Фармацевтом ходит и не обнаруживает за ним ну совершенно ничего. Бродит по Тегерану, часами на базаре или чаи в кафе пьет. И тогда военные разведчики обратились к нашему резиденту Агаянцу, а он — к нам.
Работаем по Фармацевту — ничего интересного, но агентура-то сообщает: снова провел встречу с иранцем из Генштаба. Решили посмотреть, чем он занимается у себя на вилле ранним утром, еще до ухода. Это в северной части Тегерана, где жили в основном люди обеспеченные. Все крыши соседних домов облазили, пока не нашли идеальной точки обзора. И тут с чердака видим: сидят у бассейна два абсолютно, как две капли воды, похожих друг на друга человека и спокойненько беседуют. Понимаете? Немцы использовали близнецов. Прием в разведке не слишком новый, но все наши на него попадались. Брат-близнец демонстративно уходит из дома, уводит цепляющуюся за ним наружку, а второй брат — Фармацевт — спокойно отправляется на встречи с агентурой. Прямо какой-то Голливуд. Мы на несколько дней к братишкам буквально приклеились. И быстро поняли, что тот, кто уходит первым, — чистое прикрытие, нам не нужен. А вот второй…
Немцы тоже здесь ошиблись. Могли бы хоть изредка менять порядок ухода, чтобы подбросить наружке побольше сложностей. Но оказались они людьми уж слишком дисциплинированными, и потому Фармацевт, всегда выходивший за братом, быстренько вывел нас на всю свою агентуру.
Голливуд не Голливуд, а мы с Вартанянами потихоньку приближались и к совсем современной истории, которую — без преувеличений — вершили и они, нелегалы, с оперативными псевдонимами Анита и Анри.
С годами появлялись новые статьи, беседы. Кое-что все же приоткрывалось. Детали, события, даже эпизоды, называющиеся в разведке «оперативными». Правда, никаких имен и названий стран. Однако мне, по свету поездившему, иногда чудилось, что узнаю и крутую горку в центре большого города, и опасный поворот в нескольких километрах от крошечного полусказочного княжества. Да и два-три лишь туманными мазками описанных Геворком Андреевичем персонажа виделись тоже узнаваемыми.
Однажды накануне 85-летия Вартанян преподнес подарок. Раздвинул временные границы. Никакой географии, и все же ширина охвата, масштабы действа, развивавшегося по всему земному шару в государствах больших и малых, раздвинулись. Хотя, подчеркиваю, не приобрели конкретных географических очертаний.
И все равно размах сделанного сидящими передо мной двумя людьми понятен. Я писал о паре, долгие годы спасавшей нашу страну от великих бед.
Кое-какие странички из их гораздо более поздней деятельности мне относительно понятны. Непонятно только одно: как сумели они, не допустив ни единого промаха, осуществить ее на территориях ста, точнее, девяноста девяти стран?
Например, один эпизод, часто появляющийся в повествованиях о Вартанянах. Находясь в далеком зарубежье, они вдруг довольно неожиданно для себя были переброшены в страну, где и не чаяли оказаться. И, выполняя задание, Анита и Анри оказались на переполненной возбужденным народом центральной площади, где шли прямо-таки вселенские дебаты о будущем этого сравнительно небольшого, однако очень важного для СССР государства. Ждали выхода местного руководителя, который и должен был обратиться к разогретой, взбудораженной толпе.
Внезапно что-то изменилось. Люди взялись за руки, образовали некий танцующий круг, постепенно приближавшийся к входу в резиденцию президента. Гоар Левоновна, по ее собственному признанию, чуть замешкалась и в этот ни с того ни с сего образовавшийся самодеятельный ансамбль не попала. А Геворк Андреевич ворвался в него сразу, решительно, словно только этого и ждал. Вел себя, за этим Гоар наблюдала уже издалека, словно заправский танцор. Он, высокий, уверенно встал между двумя девушками, вместе с ними то воздевал руки к небу, то опускал их к чужой, ставшей враждебной для нас земле.
И вот этот самый извивающийся под национальную мелодию круг людей, и только он, был допущен во дворец. Президент решил посоветоваться с народом. Разговор о том, что делать дальше, оказался откровенным. Среди них, пусть не участником, зато внимательным слушателем был и советский разведчик-нелегал Вартанян. О сделанных после этой встречи выводах, а были они cовсем для СССР неутешительны, моментально узнала Москва.