— Мы? Они? — яростно спросила я, подняв брови. — Кто они? И как ты оказался на острове после того, как мы уехали? Кроме нас, там никого не было.
— Я могу объяснить. — Беллами поднял руку, выглядя обеспокоенным. — Но ты должна успокоиться.
Я прижала пальцы к вискам и потерла их, закрыв глаза. Убедив себя остаться и выслушать его, я со стоном села.
— Тебе нужно объяснить все это за пять минут или даже меньше, потому что прямо сейчас я чувствую, что схожу с ума.
— Постараюсь. — Беллами кивнул, затем указал на мое горло. — Ожерелье, которое ты носишь, это кое-что особенное, ты в курсе?
— Ну да, я так думаю, это был подарок на день рождения.
— Конечно, но ты знаешь, что это?
Я замолчала. Голос Беллами понизился до шепота.
— Это чешуя. Чешуя русалки.
— Прости, что? — Мне пришлось подавить смешок при мысли о том, что мой спутник, возможно, бредит.
— Я могу ошибаться, но повидал немало русалочьих чешуек, и, похоже, это одна из последних в твоей цепочке.
— Русалки, — повторила я для подтверждения. — Ты серьезно? Боже, этот город становится все более странным. — Конечно, я не думала, что русалки существуют на самом деле, но во мне все еще росло любопытство, и сомнения рассеивались. Всего несколько дней назад я не верила в привидения, но потом увидела корабль-призрак. Я уже не была уверена, что это реальность.
— Я почти ожидал, что ты это скажешь. — Беллами поднялся на ноги и протянул руку. — Но могу я показать тебе кое-что, что могло бы помочь тебе понять? — Я неохотно встала, чтобы присоединиться к Беллами, и неуверенно потянулась, чтобы взять его за руку.
8. Немертвые не рассказывают сказок
Он мягко потянул меня вперед, отводя от стола, и повел за собой. Его хватка была крепкой, но не сильной.
— Мы не можем просто уйти, не заплатив, — напомнила я ему.
Я уловила озорной огонек в его глазах, когда он оглянулся на меня через плечо.
— Верно. Подожди здесь минутку. — Его страстный акцент был достаточно убедительным. Я наблюдала, как он развернулся и быстро оставил на столе то, что, как я предположила, было оплатой.
Молодой человек провел меня немного вдоль участка большой каменной стены, отделявшей тротуары и улицы от вод залива Матансас.
— Хм, нет, не здесь. Не сработает. — Он огляделся, будто что-то потерял. — Нам нужно пойти к океану.
— Почему?
— Ты хочешь поверить в русалок, не так ли?
— Нет, думаю, ты хочешь, чтобы я поверила в русалок.
— Я просто хочу, чтобы ты видела вещи такими, какие они есть на самом деле. — Ветер подхватил и взъерошил прядь его темных волос. — Не хочешь прогуляться?
Я засунула большие пальцы в карманы и вздернула подбородок.
— Только если это каким-то образом придаст всему этому смысл. — Я что, сошла с ума, если была настолько любопытна, что согласилась?
— Так и будет, — произнес он.
Вместе мы начали наш поход длиной в милю через мост ко входу на пляж на другой стороне, Беллами уверенно шагал впереди. Мы обменялись несколькими словами, но это было ни о чем. Я предположила, что это было потому, что Беллами чувствовал, все, что он скажет, только еще больше запутает меня, и, честно говоря, я была слишком напугана, чтобы задавать еще какие-либо вопросы. Я не могла не пожалеть, что не предложила поехать туда, чтобы сократить то, что казалось мне самой долгой дорогой в моей жизни.
Когда мы подошли к пляжному пандусу и поплелись мимо дюн, берег показался мне пустым, как я и ожидала в это время года во вторник вечером.
— Просто проверяю. Ты же не собираешься меня убивать, правда? — спросила я полушутя.
— Ты так мало веришь в меня. Я более джентльмен, чем ты думаешь. — Он ухмыльнулся.
Через несколько минут мы уже стояли вдоль береговой линии, волны разбивались в нескольких футах от нас, набегая на песчаные отмели. Слабое оранжевое свечение городских огней создавало ореол вдали. Впереди простирались мили песка, вдоль кромки океана деревьев в глубине страны. Это была граница Константина с краем Святого Петра. Покрытый лесом государственный парк Огастина, переходящий в песчаное побережье. Лунный свет плясал на черной зеркальной поверхности моря у горизонта.
— Если бы ты не думала, что я сумасшедший, а я не пытался доказать тебе обратное, это могло бы показаться почти романтичным, — произнес Беллами, глядя перед собой, пока мы шли. Я насмешливо закатила глаза и заинтриговано ждала его следующего шага, но в то же время боялась того, что не знаю, чего ожидать.
— Вот здесь. — Он взял меня за руку и резко остановился, притянул меня к себе, развернув лицом к океану, просто чтобы изменить положение, не более того. Отпустив меня, он отступил к воде позади себя, сделал еще один шаг назад, и темная вода окутала подошву его ботинка, а затем исчезла, когда прилив забрал ее обратно. Я наклонилась вперед, не отрывая взгляда от его следов. Я почти ожидала увидеть мистический водоворот, который, насколько я знала, должен был появиться.
Затем его ботинок начал таять, и белое свечение быстро распространилось вверх по ноге. Его края стали похожи на туман. Он протянул руку, чтобы коснуться моего лица, и я была слишком сбита с толку, чтобы сопротивляться этому. Когда он пальцами коснулся моей щеки, у меня в жилах закружилась зимняя вьюга. Он весь светился прозрачной белизной, когда исчез в нескольких дюймах от моего лица, я внезапно смогла видеть его насквозь. Краски в нем поблекли, пока он не превратился в белую тень с размытыми чертами лица Беллами.
Испытывая смешанное чувство ужаса и восхищения, я протянула руку, чтобы коснуться его руки, обхватившей мое лицо. Я поняла, что не могу дотронуться до нее, и моя рука прошла сквозь его. Вопросы и хаос нахлынули на меня, как внезапный прилив. Заставив себя выйти из оцепенения, я отшатнулась назад, чтобы уклониться от его призрачного прикосновения.
— Что… что только что произошло? — спросила я, нервный голос дрожал от нетерпения. — Что с тобой происходит? — поправила я себя, проглотив сухой комок в горле, мой голос превратился в слабый шепот.
Беллами не ответил. Вместо этого он низко и раскатисто рассмеялся, от этого смеха у меня по рукам побежали мурашки. Он шагнул вперед, выходя из воды, и, словно первый мазок акварелью по бумаге, оттенки плоти вернулись в его бледное тело. Кожа вновь приобрела свой естественный, слегка бледный оттенок, словно ее поцеловал лунный свет. Здесь, даже в темноте, его топазовые глаза сверкали, как Карибское море.
— Катрина, в этом мире гораздо интереснее, чем ты думаешь. И не все так просто, как кажется. — Он дерзко улыбался, будто находил мое замешательство забавным. — Все еще не уверена насчет русалок? — Я не ответила отчасти потому, что была взбешена его неуместным смехом, но больше потому, что все еще прокручивала в голове произошедшее.
— Прости меня за смех. Я забыл, насколько он, должно быть, ужасно звучит. Но видеть, как ты приходишь к осознанию того, что я говорю правду, было очень забавно.
— Хорошо, но какое отношение все это имеет к русалкам? Ты только что превратился в привидение. Как такое возможно? — Истеричный звук моего собственного голоса настораживал. Затаив дыхание, я попыталась взять себя в руки.
Он посмотрел на меня, приподняв бровь, и засунул руки в карманы пиджака.
— Помнишь историю о русалке? И о проклятии? — Беллами остановился и шагнул ко мне. А когда наклонился, его губы были всего в нескольких сантиметрах от моего уха. Он щекотал мочки моих ушей своим шепотом. — Что, если я скажу тебе, что все это было правдой? Что, если я скажу тебе, что я один из тех, кто проклят умирать в море каждый день на протяжении вечности?
Он отстранился. Словно для того, чтобы донести свою мысль до меня, поднес руку к лицу, и, даже не моргнув, словно по команде, его предплечье стало полностью прозрачным.
— Итак, ты… — я отступила от него на шаг, каждый мой мускул напрягся.
— Я мертв уже триста лет, Катрина.
Мы уставились друг на друга, будто между нами была натянута невидимая струна, и никто из нас не хотел первым разорвать ее, отдернув руку.
Через мгновение его рука приняла свой обычный вид.
— Если серьезно, — начал он, — когда я увидел твою фотографию, то понял, что должен быть тем, кто найдет тебя. — Он сделал шаг в моем направлении. Я вздрогнула.
Еще шаг ко мне, и он снова оказался прямо передо мной, поднял мою руку, нежно обхватив мои пальцы своими.
Я посмотрела на него, подняв подбородок, чтобы встретиться с его взглядом, возвышающимся надо мной. Мой разум, казалось, потерял связь с телом, поэтому я просто осталась там, зациклившись на его поразительно красивом лице. Его взгляд медленно оторвался от моего, и я почувствовала, как его палец скользнул вниз по моей шее. Внезапно он отпустил мою руку и нежно сжал прядь моих волос. По моей шее пробежала дрожь.
— Не бойся меня, Катрина. — Я почувствовала, что он смотрит чуть выше моей груди или, может быть, чуть ниже. По моему телу разлилось тепло, когда он отпустил мои волосы и погладил подбородок, его прикосновение было нежным, но твердым. Во мне пробудился инстинкт бегства, но какая-то другая часть меня хотела отдаться ему. Его пальцы коснулись моего уха, а затем спустились к ожерелью, танцуя на ключице. Я начала вырываться, нарушая транс, в котором он меня держал.
— Не надо, — тихо пробормотал он, снова беря меня за руку другой рукой. Когда он провел по моим пальцам, я почувствовала еще один прилив жара, сопровождаемый паникой. Мое дыхание стало глубже, когда его хватка на мне усилилась. Его аромат, состоящий из землистых специй, древесного дыма и легкой нотки рома, наполнил мои ноздри. Мне не понравилось, что какая-то часть меня находила его опьяняющим. — Но теперь, когда ты знаешь, мне нужно кое о чем тебя попросить. — Он протянул руку и взял кулон в свои пальцы. — Мне нужно, чтобы ты… — выдохнул он, — …отдала это мне.
Я почувствовала легкое натяжение, которое становилось все сильнее, и подумала, что он собирается сорвать его с моей шеи. Протянула руку, чтобы остановить его. Но мне не пришлось этого делать, потому что его остановило что-то другое.