— Подожди здесь. — Майло жестом велел мне оставаться на месте и исчез между несколькими машинами.
Меньше чем через минуту я услышала знакомое рычание его мотоцикла «Триумф», заворачивающего за угол.
— Забирайся на борт, красотка. — Он улыбнулся, когда откинул с лица несколько выбившихся прядей волос.
Я покачала головой, чтобы он понял, каким сумасшедшим я его считаю, но это не помешало мне перекинуть ногу через сиденье. Я была благодарна длинному разрезу на платье, который позволял мне двигаться, и в пути накинула куртку на голые плечи.
— Держись! — крикнул он через плечо, нажимая на газ.
Не колеблясь, крепко обняла его. Я держалась за него так, словно он был единственным человеком на свете. Мы умчались прочь, оставив гала-вечер далеко позади.
Ночной воздух овевал мою кожу, и я вдыхала соленый запах, когда мы пересекали залив. Я наклонялась вместе с ним на поворотах и цеплялась за него, когда он ехал слишком быстро. На улицах было оживленно, поэтому он свернул с главной дороги, и вскоре мы оказались на берегу. Вода рядом с нами блестела, как черное зеркало, когда лунный свет касался стеклянной поверхности. Утрамбованный песок был бесконечной взлетно-посадочной полосой, и мы легко могли бы взлететь. Мы плыли вдоль берега, и я напряженно вглядывалась в бесконечный горизонт, представляя себе очертания корабля-призрака.
— Я думала, ты говорил, что берег опасен! — крикнула я, чтобы перекричать ветер, поддразнивая его.
— Это не так, если они не смогут нас поймать. — Мотоцикл рванул вперед, и слева от нас заревел океан, набегая полуночными волнами.
Эта сторона Майло была новой и помолодевшей. С тех пор, как я поцеловала его, он ожил самым ярким образом. Он был уверенным в себе, энергичным и немного дерзким, но я находила это милым. Задалась вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз по-настоящему наслаждался всем, что мог предложить мир.
Я прижимала сложенную одежду к животу, вздрагивая от ветра. Еще через несколько минут быстро сообразила, куда мы направляемся. Вдалеке увидела жутковатый выступ, выступающий из берега и тянущийся к небу. Старый маяк.
Майло припарковался как можно ближе к скалам и помог мне слезть с мотоцикла. Я чуть не споткнулась о свое платье, когда перекинула ногу через край, но он поддержал меня. Мы смеялись по пустякам, держась за руки, направляясь к нашему маяку. Я не притронулась к выпивке на торжестве, но была в эйфории. Это было намного лучше, чем быть пьяной. При каждом шаге мое платье блестело в лунном свете.
— Если бы я только мог вознести тебя на небо, где тебе самое место, звездный свет, — сказал он сквозь смех.
— Ты слишком слащавый, — поддразнила я. — Но, думаю, мне пора переодеться, — пробормотала я. — Холодно.
Было не холодно. Но воздух словно прилип к моей коже и начал пощипывать сквозь тонкое платье.
— Согласен, — произнес Майло, указывая на свои темные брюки и рубашку. — Мне нужно сделать то же самое. Я должен буду выглядеть нормально для команды на случай, если меня заметят. Будет трудно объяснить, почему я так одет.
Он подошел ко входу в маяк и присел на корточки, отодвинув в сторону несколько кирпичей из шлакоблока, чтобы показать свои ботинки, аккуратно сложенную рубашку 18-го века и бриджи.
— Так вот где ты все это хранишь, — ухмыльнулась я.
— Пока что все шло хорошо, — усмехнулся он, огляделся, поворачивая голову направо и налево.
— Я… э-э-э… я переоденусь здесь, а ты можешь воспользоваться вон тем входом.
Мои щеки защекотало от прилива тепла.
— Так точно, капитан.
Он подмигнул и кивнул, и мы разошлись, чтобы переодеться.
Пока возилась с молнией на платье у входа в полутемную башню, я вздохнула. Мне удалось сдвинуть ее примерно на дюйм, прежде чем поняла, что она застряла. Как бы я ни сгибала руку за спиной, у меня ничего не получалось, и плечо устало от неудобного положения.
Я подумала, что Майло уже должен был переодеться, поэтому воспользовалась случаем и вышла на улицу, чтобы попросить его помочь. Стараясь двигаться как можно тише, я прокралась вдоль кирпичной стены башни и выглянула из-за угла. Было бы ложью сказать, что я не наблюдала за ним некоторое время в молчании, прежде чем заговорить. Он уже успел натянуть штаны и ботинки и поднял рубашку, когда я напугала его.
— Ты… — я запнулась, когда начала говорить. — Не мог бы помочь мне всего на секунду?
Он поднял глаза и, не потрудившись натянуть рубашку, вместо этого перекинул ее через плечо, как полотенце. Мой взгляд невольно задержался на его хорошо сложенной обнаженной фигуре. Его мощный, мускулистый живот напрягся самым соблазнительным образом, когда он повернулся в мою сторону, и я поняла, что краснею.
— Помочь с чем?
— С молнией на платье. Она застряла.
— О, — он поправил ремень на бриджах и взъерошил волосы, убирая их с глаз. — Да, конечно.
Он шагнул вперед, все еще без рубашки, и я не могла оторвать от него взгляда. Его загорелая кожа блестела в лунном свете на мускулистой груди. Его татуировки тянулись от одной стороны груди вниз по руке, изображая различные символы. Но моей любимой по-прежнему была звезда.
Я повернулась к нему спиной, когда он подошел ближе. Я не могла контролировать, как напряглись мои мышцы, когда он потянулся к молнии. Одним медленным движением он расстегнул маленькую молнию, и платье ослабило свою хватку на моем теле. Я не оборачивалась, но чувствовала, что Майло все еще стоит у меня за спиной. Рубашка, перекинутая через его плечо, соскользнула на землю.
— Спасибо. — Я выдохнула все, что было у меня в груди.
— Пожалуйста.
Он наклонился вперед и прошептал это слово мне на ухо. Я хотела, чтобы он остался там. Я повернула голову и поймала его губы своими, но осталась стоять к нему спиной, привстав на цыпочки, чтобы дотянуться до него. Поцеловав меня сзади, он потянулся вперед и обнял меня обеими сильными руками. Я прислонилась к его груди. Он был стеной вокруг меня, а я была непобедима и бессильна одновременно.
Мы прервали поцелуй, и я осталась в его объятиях, чувствуя, как вздымается и опускается его обнаженная грудь, прижимаясь к моей обнаженной спине. Я ахнула от ощущения, что его нежные губы оставляют изящные поцелуи на моей коже. Он начал с моего плеча и двинулся вверх по шее, пока не начал покусывать кожу на моей щеке. Я медленно повернулась в его объятиях, чтобы ответить на его ласки, в то время как свободное платье на мне начало сползать все ниже и ниже.
Пламя разлилось по моим венам, словно огонь в печи, когда он продолжил прикасаться ко мне, проводя пальцами по моей обнаженной коже. Он проследил изгиб моего позвоночника и спустился к обнаженной пояснице. Верх платья соскользнул, едва удерживаясь на моих бедрах.
Он снова прижался губами к моим губам, наши дыхания переплелись. Я вздохнула, когда он обнял меня за талию и медленно повел вверх, нежно касаясь моей груди. Я дрожала, как пальмовые листья во время урагана. Мое сердце бешено колотилось, заглушая грохот волн под нами. Огонь, вспыхнувший между нами, прогнал влажный холодок с моей кожи. Я никогда ни с кем не была такой уязвимой. Конечно, ничего похожего на мой школьный роман не было.
Через мгновение он мягко прижал меня спиной к стене маяка.
Наши руки по очереди блуждали друг по другу, как корабли по неизведанным водам. Он нежно ласкал мою кожу, его горячее дыхание струилось по моей шее, когда он нежно прижимал мою кожу к своим губам. Я запустила пальцы в его волосы, откидывая назад выбившиеся пряди, и потерялась в его карих глазах, когда он остановился, чтобы посмотреть на меня. Я наслаждалась каждым отчаянным вздохом, каждым необузданным прикосновением, каждым вздрагиванием мускула, когда он ласкал меня. Но я мысленно упрекнула себя, вспомнив, что он никогда не сможет быть моим. Не так, зная, что мы потеряем друг друга. И все же именно это заставляло меня желать его в эти мимолетные мгновения еще сильнее.
— Ты помнишь… — Он остановился, чтобы поцеловать меня в лоб. — Помнишь, я говорил тебе, что проклятие лишает меня чувств? — Его слова вырывались между медленными, тяжелыми вдохами.
Я кивнула, мое бешено колотящееся сердце все еще стремительно гнало кровь по венам, когда я задержалась на нем взглядом.
— С тобой я могу чувствовать… Я чувствую… что-то. Но все не так, как ты думаешь. Я чувствую тебя… почти в своей душе. И это значит для меня больше, чем любое прикосновение к моей плоти.
Я прижалась головой к его голове, вдыхая его запах и соленый запах моря. Я положила руку ему на грудь и начала водить пальцем по татуировке в виде птицы под ключицей.
— Что это значит? — спросила я дрожащим голосом.
— Ласточка, — сказал он, глядя на меня из-под опущенных ресниц. — Этот знак получает моряк, прошедший 5000 миль по морю.
— А якорь? — Я обратила внимание на рисунок на его предплечье.
— Это знак продавца. Или знак для тех, кто пересек Атлантику. Я сделал и то, и другое, так что, полагаю, этот знак я особенно заслужил.
— У тебя есть сердце и стрелы? Как у Беллами?
Выражение лица Майло стало жестким. Он напрягся при упоминании имени Беллами.
— Нет, — произнес он. — У меня нет такого.
— Что это значит?
— Это было личное дело Беллами. — Его голос звучал устало, когда он объяснял. Я ничего не ответила, но почувствовала в своем сердце легкую грусть за Беллами. — Тебе не нужно беспокоиться о нем, — сказал Майло. — Не понимаю, почему ты постоянно думаешь о нем.
— У меня столько всего на уме, что я даже не знаю, с чего начать, чтобы описать. Но ты не должен ревновать.
— А как я могу этого не делать? Любой пират, который чего-то стоит, без колебаний украдет чужое сокровище.
— Что ж, хорошо, что я не сокровище, которое можно украсть. Я отдам свое сердце тому, кому захочу.
— Тогда я молюсь, чтобы ты выбрала меня, моя звезда.
Он слегка улыбнулся, взяв мое лицо в свои ладони. Я посмотрела на него снизу вверх и ухмыльнулась в ответ. Но в голову мне пришла мрачная мысль, и моя улыбка медленно угасла. Тепло внутри меня внезапно превратилось в лед.