Завтрак состоял из бульона в чашках, с маленькими пирожками, майонеза из рыбы, превосходно приготовленного, и множества всякого рода сладких пирожных, фруктов, конфект, варений, разных вин и шампанского.
С крыши они отправились в античные галереи Ватикана — в эти пышные палаты, украшенные картинами и статуями гениальных художников, куда люди со всего мира стекаются на поклонение изящным произведениям, перед которыми останавливаются с благоговением и от которых отходят тронутыми, восхищенными. Государь обошел все галереи и был в восторге от находившихся там картин и статуй; он поручил графу заказать с некоторых статуй формы для нашей Академии и скопировать несколько картин, именно: а) В коридоре Chiaramonti{9} сформовать статую под № 655. б) La salle des animaux — статую под № 115. В Galerie des statues сформовать статуи следующих номеров: в) № 268. г) № 325. д) № 361. е) Нимфу с вазой, № 405. ж) Флору, № 410. з) Нил, № 119, в musée Chiaramonti Braccio Nuovo — колоссальную фигуру с шестнадцатью маленькими детьми, и) В cabinet des masques сформовать Фавна en rouge antique[137], № 433. к) Диану Lucifera[138], № 431. л) La Venus pudique[139], № 427; настоящее ее название — Danzatrice[140]. м) В зале муз срисовать мозаичный пол с медузиной головой в средине, н) В Rotonda della tuzza сформовать статую под № 348–14. № 550 о) В Salla della croce greca скопировать мозаичный пол. п) Сформовать статую под № 574. р) Сформовать статую под № 610. с) В Galerie des candélabres сформовать статую под № 111. т) Сформовать статую ребенка с лебедем, № 248[141]. у) Сформовать барельеф, представляющий маленького фавна с кубком в руках, из которого он пьет, № 117. ф) Сформовать статую под № 117. х) В musée étrusque приобрести один экземпляр машинки, посредством которой можно рассматривать плоские небольшие вазы и блюда со всех сторон, для примера, чтобы таковые же завести в Петербурге, ц) В musée Egyptien сформовать статую Нила Rigio antique — почти повторение знаменитой группы Нила[142].
Осмотревши все, государь откланялся и уехал с посланником.
Когда они были еще на крыше, Орлов сказал графу Федору Петровичу, что государь приглашает его к своему обеду. В пять часов Федор Петрович отправился во дворец; там уже находились князь П. М. Волконский, граф Орлов, Адлерберг и некоторые из свиты. Когда вошел в залу государь, граф подал ему небольшой «Путеводитель по Риму», сделанный для него нашими архитекторами, с видами церквей и особенно примечательных памятников, с ясным, кратким текстом. Государь принял благосклонно, благодарил, внимательно рассмотрел и сказал:
— Подарок этот очень мил, я его передам жене.
— Для ее величества они готовят другой, — сказал граф.
— Нет, — возразил государь, — я отдам ей этот.
Вскоре приехал неаполитанский посланник; император был с ним чрезвычайно ласков и внимателен. За столом посадил его на первое место, сам сел по левую сторону, подле него князь П. М. Волконский, затем граф Орлов и другие; по правую руку посланника сидел В. Ф. Адлерберг, подле него граф Толстой, возле Толстого флигель-адъютант Астафьев, далее князь Ливен, некоторые из свиты его величества и доктор Енохин, сопровождавший государя в его путешествии. Тут же находился и Киль. Все были в сюртуках.
За столом император больше всех говорил с посланником, — рассказывал, как он приятно провел время в Палермо и Неаполе и как доволен приемом их короля; упоминал о прелестных видах Неаполя и его окрестностей, о Помпее и Геркулануме, об устроенных для него маневрах, похвалив их; восхищался Ватиканом и хвалил его, разумеется, искреннее, нежели маневры. Когда посланник заметил, что, вероятно, его величество утомился от прогулки в Ватикане, государь отвечал:
— Совсем нет, я готов сейчас же повторить этот поход, только немного клонит ко сну.
После обеда, напившись кофе, посидевши в гостиной и поговоривши с полчаса, государь раскланялся и ушел во внутренние покои. Все разошлись по домам.
3 декабря 1845 года, в девять часов утра, граф Федор Петрович отправился во дворец посланника, где остановился император, чтобы сопровождать его в Palazzo Farnese, где Киль сделал выставку из оборышей картин и этюдов наших пенсионеров. В десять часов утра государь выехал в коляске с Висконти; граф Федор Петрович поехал за ним, ожидая большого нагоняя за эту выставку, но государь, осматривая ее, не сказал ничего, только отнесся недурно о картине Раева, изображавшей Рим[143]; говорил, что она ему нравится больше других работ его, которые он видал прежде, да остановился на картинах Орлова, состоявших из небольших поясных фигур, и спросил про одну обнаженную женскую фигуру:
— Они так с голых и пишут их? Остальное осмотрел молча.
Из Palazzo Farnese поехали опять в Ватикан смотреть Рафаэлевы ложи и его комнаты. Государь очень сожалел, что ложи почти совсем пропали. Кто-то заговорил, что теперь они находятся в Петербурге[144]. На это государь сказал:
— Лучше, если бы они остались здесь.
В комнатах Рафаэля он отметил списать некоторые фигуры потолка, а в картинной галерее — стоящие там три картины Рафаэля.
— Когда Бруни окончит работы Исаакиевской церкви, — сказал государь, — то пусть скопирует мне их.
В других залах его величество также повелел скопировать некоторые картины и опять всем восхищался, особенно же работою Микель-Анжело в Сикстинской капелле{10}. Когда государь выходил из Сикстинской капеллы, какой-то художник с картиной в руке остановил его и предложил ее купить. Государь заметил ему, что его картина не окончена. «Ежели вашему величеству угодно купить, то я ее кончу». Государь серьезно посмотрел на него и молча отошел прочь.
Императору показывали все, что только стоило видеть в Ватикане, водили по залам, которые никогда никому не открывали даже и по билетам. Проходили залу ковров, галерею географических карт, свод которой украшен с таким вкусом, что государь велел срисовать его нашим архитекторам; кроме того, любовался собранием этрусских ваз и египетских древностей. Из залы географических карт перешли в библиотеку — одну из значительнейших в свете. Кроме книг и рукописей, в ней видели старинные образа с греческими и славянскими надписями.
Из библиотеки снова обошли все капеллы церкви св. Петра. Граф Ф. П. Толстой не мог отлучиться ни на минуту от государя, который постоянно обращался к нему с вопросами и распоряжениями. Когда они подошли к бронзовому балдахину над главным алтарем, государь сказал Толстому:
— Я нахожу, что эта вещь здесь неуместна и вредит величию церкви, так же как и стекло над алтарем, с прозрачным изображением св. духа. Оно неприлично такой базилике, как базилика св. Петра.
«Его величество был совершенно прав», — замечает Толстой.
Когда граф Федор Петрович сказал государю, что этот бронзовый балдахин одной величины с Зимним дворцом, то он не хотел верить. Висконти подтвердил слова Федора Петровича.
Из Ватикана все отправились во дворец Цезарей{11}; государь долго рассматривал со вниманием богатые, величественные остатки дворцов римских императоров.
Вторичные заказы, сделанные императором Николаем Павловичем в музеуме Ватикана, были следующие: а) В галерее картин Madonna di Foligno: «Когда Бруни кончит работы, пусть ее скопирует». (Она уже была скопированная в Академии.) б) L'incarnazione della Madonna di Julio Romano di Raphaelo et del Fattore[145]. в) Salla della Biga{12}. — «Снять рисунок с этой залы». д) Библиотека Ватикана и комната di papiris. — «Снять рисунок с залы papiris и с фресков Рафаэля Менгса». е) В библиотеке и комнате pandecti di Justiniani{13} — снять рисунок плафона и ж) скопировать два фреска en ogives[146], з) В библиотеке, в sacristie, в капелле les Beneficiate{14} скопировать картину Тициана, и) В капелле св. Николая срисовать архитектурным образом стену с частию плафона, где находится мозаичный образ св. Николая, тот самый, что накануне велено сделать мозаикою, к) В церкви св. Петра, в sacristie, скопировать L'Esperence[147] de Guido, л) В мозаичной мастерской Микель-Анжело Барбери куплен мозаичный круглый стол, на нем на черном фоне изображен амур, которого везут тигры, кругом гирлянда из плюща. Заплачено 1000 скуди. м) Куплена за 1200 скуди Жана Беллини Божия Матерь со Спасителем, н) Заказаны два мозаичные стола. Один в воспоминание путешествия по Италии вообще, с медальоном императрицы, о) дру; гой — в воспоминание Сицилии и Неаполя, с медальоном ее высочества Ольги Николаевны. Рисунки обоих столов граф видел у князя П. М. Волконского.
Из дворца Цезарей государь поехал к себе. Графу Толстому сказали, что он будет еще что-то осматривать, поэтому граф остался в приемной комнате, которой императору надобно было проходить. Киль находился тут же. Вскоре государь вошел и мимоходом сказал Килю очень серьезно:
— L'exposition est mauvaise, c'est une horreur![148]
С этими словами вышел и поехал один прогуляться.
4 декабря, в десять часов утра, император поехал с графом Федором Петровичем в мастерскую художника Иванова (живописца). Студия Иванова была обширна, хороша и с прекрасным освещением. Он писал тогда свою огромную картину, изображающую Иоанна Крестителя в пустыне, проповедующего толпе народа «жизнь новую»; фигуры на первом плане в рост человеческий, Иоанн и окружающая его группа фигур, в том числе две совсем обнаженные, подвигались к окончанию; многое было в подмалевках, остальное еще в контурах. «Вся картина очень умно и хорошо скомпонована, — говорит в „Путевых записках“ граф, — рисунок в картине превосходный, особенно в фигуре Иоанна. Пейзаж, прекрасный, был уже много подвинут вперед. По стенам мастерской было развешано множество этюдов с изображениями деревьев, кустарников, камней, снятых им в разных местах Италии для пейзажа его картины, также и этюды голов. Государь был очень доволен картиною Иванова, рассматривал его этюды, и обошелся с ним чрезвычайно милостиво. Когда кто-то из присутствовавших заметил, что тут слишком много наделано этюдов, то государь сказал: