Кто бы смог предположить такой успех! Мы с Петькой Шнурковым спускали в пруд ледяные глыбы. «Моржи» нежились на них. Один, лежа как на кушетке, кроссворд разгадывал. Другие ныряли со своих льдин, подныривали под соседей. Потом «моржи» соединили все льдины в одну и устроили торжественное заседание. Нам с Петькой присвоили звание «Почетный морж».
Народу собралось смотреть – тысяча! А самое ценное – остановился «мерседес». Открылись задние дверцы, из них выскочили два охранника с автоматами. Из передней дверцы вышел предприниматель. Недолго думая, он разделся до трусов и попросил три льдины. На одной улегся сам, на две другие сели охранники – в трусах и бронежилетах.
После моржевания предприниматель спросил меня: «Вы, господин Башмаков, сами придумали это? Подобного я не видел даже на Канарских островах». Я ответил: «Конечно, сам. Временами в голову приходят ценные мысли». – «Патент оформил?» – «Нет», – ответил я. «Ну и дурак! – рассердился предприниматель. – Немедленно оформляй. Иначе тут же перехватят идею».
Перед тем как сесть в автомобиль, предприниматель сказал, что приедет на моржевание с друзьями, но в том случае, если на льдинах не будет посторонних.
«Кто ваши друзья? – спросил я. – Миллионеры?» – «Вы, юноша, обижаете меня: с нищими не вожусь. Я и мои друзья даже не миллиардеры. Мы – триллионеры!»
После отъезда триллионера клубные «моржи» соскочили со своих льдин и набросились на меня с упреками: «Богатым, значит, всё, а бедным ничего!» Я спокойно объяснил, что на развитие моржевания нужны деньги. У меня в проекте доставка из Антарктиды пингвинов. Пингвины своим присутствием украсят моржовник. После дрессировки будут склевывать с голых клиентов мух и слепней. Жалко неимущих. Но ничего не поделаешь – рыночные отношения!
Вот я думаю: «Полезно ли мечтать? Не навлекаем ли мы на себя прекрасными мечтами большие неприятности?» У нас именно так и случилось. Обо всем по порядку.
Уже вечерело. «Ураган» остановился у болотистой заводи, в которую впадал ручей. Выше по ручью были заросли аира – ценного лекарства. Мама с папой полезли в воду – дергать аирные корневища. Мы с Петькой Шнурковым поплыли дальше – выбрать место для ночлега и приготовить ужин.
Километров через пять-шесть обнаружился второй завал деда Викентия: река была перегорожена сваленными с обоих берегов деревьями. Поставили палатку. Собрали хворост для костра. Стали ждать приплытия «Урагана».
Смеркалось. Мамы с папой все нет. Начали волноваться – не засосало ли их болото! Развели большой костер. Рассуждали: не поплыть ли на поиски? Туман закрыл реку и берега. Оказывается, самое ужасное чувство, когда надо что-то делать, а что именно, не знаешь… Кричали. Я кричал: «Мама! Папа! Мы здесь!» Петька кричал: «Ау!»
Шло тягостное время, и вот послышались вдруг голоса родителей. С Петькой Шнурковым поспешили к берегу, чтобы помочь «Урагану» причалить. Близкий хриплый голос окликнул нас от палатки. Мы оглянулись – и страх сковал меня и Петьку Шнуркова. В мерцающем свете костра стояли водяные – один большой, другой поменьше. Они были обвешаны камышом и травой с головы до ног. Страх прошел, когда папа сказал: «Ребята, это мы».
Пираты отомстили за шлем танкиста и за каску мотострелка. Папа и мама, выдирая из болота аир, слышали стук мотора, но им в голову не приходило, что пираты способны на такое. Пираты и есть пираты. Они зацепили «Ураган» и умчались с ним вверх по реке. На «Урагане» была одежда родителей. Мама осталась в купальнике, папа – в трусах. Спасаясь от комаров, им пришлось повесить на себя речные травы.
Страшное дело – уныние, великое дело – бодрый дух. Одежду себе и папе мама сделала из спальных мешков. Прорезали в них по швам отверстия для рук и ног. Конечно, видок у родителей тот еще и двигаться им неловко, но все же одеты…
Вначале думали, что кто-то один будет плыть в байдарке, а трое пойдут по берегу – так закончим наше путешествие. До встречи с дядей Витей на шоссе у моста осталась неделя и день.
Петька Шнурков предложил сделать плот. И мы сделали. Топором-лопаткой нарубили сушняку. Связали ивовыми прутьями. Для увеличения грузоподъемности по обеим сторонам привязали снопы камыша.
Нам с Петькой Шнурковым новое плавсредство нравится, хотя держать его носом по курсу не всегда удается: плывем и бортом, и кормой вперед. Мама с папой в байдарке. Временами берут нас на буксир.
Мы убедились, что, и ограбленные, не пропадем. Большая часть вещей с нами – в носу и корме байдарки. В том числе непромокаемый мешочек с документами и деньгами; он привязан к надутой футбольной камере. Если байдарка будет тонуть, мешочек всплывет. Вот только травы, собранные и высушенные, пропали вместе с «Ураганом». Мама не так одежду жалеет, как корзину лекарственных трав.
Теперь река течет в пологих берегах. Лес вдали, на правой стороне. Левая сторона – луга и поля. Поставили палатку на открытом пригорке: комары тут не донимают – ветер сносит.
Обедали. И вдруг увидели такое, от чего уронили ложки в уху. Мимо нас – под флагом с черепом и костями – плыл наш «Ураган»! А на нем – пираты! Они тоже увидели нас, надели свои дурацкие повязки и начали кривляться под идиотскую музыку приемника. Ризеншнауцер выл – наверно, хозяева научили собаку подпевать приемнику. В середине «Урагана» лежал мотор их катера.
Папа бросился спускать на воду байдарку. Мама догнала папу, повисла на шее. «Хватайте отца за ноги!» – приказала она. Я и Петька Шнурков выполнили приказ. Отец сопротивлялся недолго. Он и сам понимал, что пираты опрокинули бы байдарку. Их трое да еще ризеншнауцер…
«Ураган» медленно скрылся за поворотом реки. Мы долго переживали свой позор.
Понедельник, известно, тяжелый день. Ничего не хотелось делать. Отец мрачный. Петька Шнурков утешал и его, и всех нас. Сказал: «Бог правду видит, Он не обидит». Я это понимаю так: пиратам все их штучки, в том числе кража «Урагана», даром не пройдут. Можно уже сказать, что даром не прошли. Они не смогли перетащить катер через завал, где-то оставили его. Может быть, чтобы никто не увидел, затопили – положили в него камни. Теперь будут размышлять, как спасти катер.
Я тоже размышляю. Отец Петьке ответил: «Бог-то Бог, да сам не будь плох. А я оплошал». Отец винит себя за то, что оставил «Ураган» без присмотра. Ведь ясно было: от пиратов можно ждать только пакости.
Говорят, что у каждого человека с рождения есть ангел-хранитель. Хранит человека от беды. Папин и мамин ангелы, конечно, могли предотвратить кражу «Урагана» – им пальцем только шевельнуть. Но ангелы не сторожа, чтобы стоять у плавсредства. Они, видимо, рассердились на моих родителей. Ангелы не любят, когда взрослые, здоровые люди ведут себя подобно немощным иждивенцам.
Сейчас миллионам людей по полгода не платят заработанных денег. Это ведь беда! Еду не купишь, за электричество, за газ не заплатишь, за билет – тоже. Но миллионы ангелов-хранителей как будто спокойны, в эти дела не вмешиваются. Почему? Думаю, потому, что люди должны были и могли позаботиться о себе сами, но не заботились. Могли не выбирать на выборах власть, которая сделала их нищими. А вот взяли и снова эту же власть выбрали…
Когда человек сам себя не жалеет, делает одну глупость за другой и, хуже того, дерется, ворует, обманывает, пьянствует, ангел может вовсе отказаться от такого. От пиратов, ясное дело, отказались…
Доплыли до места, где река разлилась широким плёсом. Тут отдыхало стадо. Одни коровы лежали на берегу, другие стояли в воде. Несколько женщин доили коров. На бугре, в километре, виднелась деревня.
Мы решили остановиться поблизости – купить молока. Увидев папу и маму, одетых в спальные мешки, коровы встревожились, повернули к нам головы и стояли в недоумении. Подошел пастух с двумя подпасками. Подошли женщины. Пришлось рассказать, что с нами произошло. Пиратов на «Урагане» пастухи видели и подумали, что плывут нехорошие люди.
Молока нам налили даром. Сказали, чтобы часок подождали с отплытием – соберут в деревне какую-нибудь одежду. Подпаски Ваня и Вася принесли маме кофту и юбку, папе – рубашку и брюки. Мама спросила: «Сколько стоит?» Папа сказал: «Доставай все деньги, что есть». Полезли в байдарку за деньгами, но пастух дядя Сергей остановил: «Не обижайте! Сказали „спасибо“ – это и плата».
Тут в головы нам с Петькой Шнурковым пришла справедливая мысль – подарить Васе и Ване каску мотострелка и шлем танкиста: пусть пасут коров в головных уборах славной Российской армии.
В ответ мы с Петькой Шнурковым получили от подпасков длинный кнут. До отплытия учились хлопать кнутом. Ребята сказали, что обшарят всю реку и непременно найдут пиратский катер.
К нам вернулась бодрость духа. Не потому, что мама и папа одеты (хотя это важно), а потому, что снова встретили хороших людей. Хороших людей очень много, только они не сразу заметны. Грабители и обманщики тоже не сразу заметны. Но о них сто раз на день говорят радио и телевидение, и кажется, что всяких гадов тьма-тьмущая. Я спрашивал бабушку: зачем это делается? Она тогда сказала: «Вас, молоденьких, приучают к жизни, в которой воровство и грабеж обычное занятие и кто больше украдет, тому известность и почет».
Как там дома бабушка? Она, конечно, и не догадывается о наших приключениях. Оля с подругами ждет нас. В первую очередь своего папу. В субботу утром он должен стоять со своим грузовиком у моста. А кого во вторую очередь ждет Оля? Хорошо бы меня…
Остановились на острове. По словам пастуха дяди Сергея, отсюда до шоссейного моста около пяти километров.
Решили жить здесь и пятницу. На заре в субботу поплывем к мосту. Жалко, что путешествие кончается, но и домой хочется.