Мы с Петькой Шнурковым ловили щук. Старались поймать столько, сколько нужно для подарка Оле и ее подругам.
Чтобы не испортилась в дороге, рыбу выпотрошили, вырезали жабры, присолили, обложили крапивой. Щуки разные. Я спросил Петьку Шнуркова: какой девочке подарим самую большую? Так я рассчитывал узнать, кто из девочек ему нравится. Петька ответил: «Положим перед ними. Кто какую возьмет».
Я не удержался и сказал, что самую большую надо подарить Оле. Свои чувства к ней я тщательно замаскировал – сослался на то, что ее папа отвез нас на реку и повезет домой.
Мы дома. Кончается воскресенье. Сижу за письменным столом. Передо мной раскрытый дневник. Еще раз вспоминаю все, что произошло в субботу, – чтобы запись была точной…
На рассвете мы отплыли от острова. Рассвет был тихий, туманный. Поверхность реки вся была в кругах – это рыбья мелочь подбирала упавших в воду насекомых.
Еще издали увидели мост, а потом – вытащенный на берег «Ураган» и около него дядю Витю с удочкой. Дядя Витя тоже увидел нас: «Привет! Живы?» – и начал наматывать леску на удилище.
«Ураган» представлял собой жалкое зрелище – камеры изрезаны, доски изломаны. Мы сразу стали рассказывать историю с пиратами.
«Теперь слушайте меня, – сказал дядя Витя, когда мы закончили. – Я приехал к мосту вчера вечером. Думаю: побалуюсь удочкой на зорьке. Стою, ловлю мелочь – коту гостинец из дальнего рейса.
И тут вижу: плывет „Ураган“. А где же байдарка? Байдарки нет. На „Урагане“ чужие люди с собакой. Я понял: что-то случилось с вами. Хотел спросить, как к ним попал „Ураган“, где вы? Но удержался. Правду эту типы, если нашкодили, не скажут. Спрашиваю со смехом:,Дто за каравелла? Кто такую изобрел?“
Один, который с длинными волосами, показал на стриженых, ответил: „Эти вот лауреаты изобрели. Они и не такое изобретали!“
Тут мне захотелось всех сгрести в кучу и мыть, пока не заплачут. Мне ведь важно узнать, живы ли вы? Может, вам „скорая помощь“ требуется? Но опять удержался. И хорошо сделал.
Длинноволосый говорит: „От тебя, дядя, бензином пахнет. Нет ли у тебя на дороге тачки?“
„В тачке, – говорю, – всех вас не увезешь. Даже если собаку пустить своим ходом на обочине. На ваше счастье, есть фургон с товарный вагон. Могу подвезти, если по пути. Есть ли чем расплатиться?»
Длинноволосый показал десять долларов.
„Мало, – говорю. – Еще столько“.
Он согласился. О деньгах-то я так, для убедительности, спросил. Боялся, что увидят мою радость и в фургон не полезут.
Груз в фургоне – плитка, испортить невозможно. Стенки из нержавейки. Запер я голубчиков на замок. И отлегло от сердца. Думаю: если вы в условленный день не появитесь, повезу троицу в милицию.
Они требовали, чтобы я сразу трогался. Я им сказал, что поеду утром. Ночью ехать труднее и надо отдохнуть. На утренней зорьке еще порыбачу да пассажиров еще подберу. Начали стучать в стенки, требовали, чтобы выпустил. Предлагали за ночной рейс сто долларов».
Дядя Витя закончил рассказ, а мы за это время разобрали байдарку.
Когда подошли к грузовику, оттуда слышался вой ризеншнауцера и крики: «Эй, шеф! Ты кого еще привел? Мы их вышвырнем по дороге! Ты что, псих ненормальный? Открывай дверь! Иначе мы тебе в твоей тачке сортир устроим…»
Дядя Витя открыл замок. Пираты, а впереди всех собака, не глядя ни на кого, выпрыгнули и побежали за обочину в кусты.
Дядя Витя запер двери фургона.
Пираты вернулись. Увидев нас, оторопели.
«Мы с тобой, шеф, не едем, – сказал наконец Длинноволосый. – Открой двери, возьмем вещи».
«Хорошо, – сказал дядя Витя. – За ночлег под крышей я с вас ничего не возьму. Вещи ваши просмотрим: нет ли там одежды этих людей. После просмотра отдадим. А за кражу и поломку „Урагана“, который изобрел я и строил я, за моральный ущерб моим друзьям оставите мне мотор».
«Ах ты, гад! – не закричал, а завизжал Длинноволосый. И, обращаясь к приятелям, добавил: – Мы не виноваты, что ему жить надоело. Разберемся с ним…»
Все трое вытащили ножи.
«Кто гад?! Я – гад?!» – глухо спросил дядя Витя и выхватил из-под кузова ломик.
Я схватил байдарочное весло.
Я не увидел на передней линии папу. Однако он вступил в разборку первым. Когда ризеншнауцер по команде Длинноволосого кинулся на дядю Витю, в бородатую морду собаки ударила пенная струя. Папа, оказывается, успел за нашими спинами снять с борта огнетушитель. Густой желтой пеной он прошелся по всей троице. Я даже не предполагал, что мой отец такой гневный. Он перехватил пустой огнетушитель за горловину и размахнулся им, чтобы треснуть предводителя пиратов. И треснул бы, если бы тот не сгинул с шоссе вслед за собакой.
Со скрежетом тормозов, качнувшись на рессорах, около нас остановился грузовик с досками. Из кабины тут же выпрыгнули двое.
«Бить или погодить?!» – закричал один, размахивая монтировкой. В руках другого был толстый резиновый шланг. У шоферов солидарность и взаимовыручка. Они в беде друг друга не оставят. Эти двое издали увидели, что происходит неладное, и газанули на помощь неизвестному товарищу.
«Погодить, – ответил дядя Витя. – Хотя поучить стоило бы: ножами грозились».
«Ладно, – сказал шофер с монтировкой, – пока загружаетесь, мы постоим».
Ехали спокойно, с остановками на завтрак и обед. Приехали домой засветло.
Оля и ее подруги прибежали посмотреть флаг с черепом и костями, под которым плавал пиратский катер.
Мы с Петькой Шнурковым взяли его как трофей, когда вынимали из рюкзака пиратов одежду родителей. Раздарили щук по Петькиному принципу – кому какая понравилась. Рассказывали о ловле рыбы и раков, о кострах, о хороших деревенских людях, о том, как строили плот.
Девочки сказали, что будущим летом непременно вместе с нами отправятся в путешествие по реке. Они так восхитились мной и Петькой Шнурковым тоже, что все нам обоим сначала пожали руки, а потом все обоих поцеловали.
Оля первым поцеловала Шнуркова, а меня вторым. Успокаиваю себя, что, когда девочки начали целоваться, Шнурков стоял ближе к Оле, а я дальше. Хорошо, если причина в этом. А если не так? Если Петька ей нравится?
Начинаю понимать, какое ужасное чувство – ревность.
Писатель Анатолий Васильевич Митяев (1924–2008) родился в селе Ястребки Рязанской губернии. После окончания школы подал документы в лесотехнический техникум г. Петрозаводска, но осуществлению планов помешала война.
Летом 1942 г. Митяев записался добровольцем в армию. Служил орудийным номером в 513-м отдельном гвардейском минометном дивизионе. Занимал должность помощника шофера Паркового дивизиона 9-й гвардейской минометной бригады 3-го Белорусского фронта. В конце войны поступил в минометное училище. Анатолий Митяев награжден медалью «За отвагу» (1944) и орденом Отечественной войны 2-й степени (1985).
В 1950–1960 гг. Анатолий Васильевич был ответственным секретарем газеты «Пионерская правда», а затем, в 1960–1972 гг., – главным редактором детского журнала «Мурзилка». В 1970-е гг. работал главным редактором киностудии «Союзмультфильм». В 1990-е гг. Митяев возглавлял коллектив редакции «Новой Игрушечки. Русского журнала для детей».
Из-под пера Анатолия Митяева вышли и рассказы, и сказки, и исторические повести. В своих произведениях, посвященных истории России, он сумел простым, понятным ребенку языком детально воссоздать картины разных исторических эпох, с одинаковым уважением описать подвиги и великих полководцев, и простых солдат, и даже животных, помогавших людям на войне. Его рассказы и сказки, веселые и грустные, не только развлекают юного читателя, но и ненавязчиво, без излишнего морализаторства и готовых ответов рассказывают о жизни, заставляют задуматься о вечных человеческих ценностях.
Повесть «Из дневника Вовика Башмакова» – одно из последних произведений Анатолия Васильевича Митяева. Ее герои – мальчишки и девчонки, живущие в провинциальном городке. Несмотря на то что события повести происходят во времена перестройки, она нисколько не устарела, потому что настоящая дружба, первая любовь, доверительные отношения детей и родителей востребованы всегда и современные ребята так же не хотят мириться с несправедливостью, защищают слабых и не перестают мечтать.
Художник-график, иллюстратор Арнольд Георгиевич Тамбовкин (1933–1998) родился в г. Оренбурге. В 1953 г. окончил Московскую среднюю художественную школу, в 1965-м – Московский полиграфический институт. С 1967 г. принимал участие в книжных выставках. Был членом Союза художников России. Более тридцати лет иллюстрировал книги издательств «Детская литература» и «Молодая гвардия».
Не одно поколение выросло на добрых, полных теплого юмора иллюстрациях Арнольда Тамбовкина. Художнику удавалось лаконичными средствами создавать живые образы, а понимание психологии детей и подростков помогало ему передавать в рисунке настроение и тонкие переживания героев.