еса разворотит, лишь бы успеть, не дать в обиду своих двуногих. Именно так медведица и ощущала их место в своей жизни: её семья. Она поминутно следила за ними, даже когда дремала или ела. И тоже готовилась закрыть их собой. Её приготовления имели больший вес, ибо дочь своей земли — она знала, что надвигается из глубины ночного леса. Знала, что не сможет с этим справиться, но и не думала удирать.
— Надо уходить, — сказала Акери, тронув Наругу за плечо.
Та обернулась, пронзила её недобрым взглядом и спокойно переспросила:
— Всё так плохо?
— Очень скверно, — подтвердила Акери в наступившей тишине. — Мне незнакома эта опасность. Но Машка её знает. И уверена, что не справится с ней.
— Чо ж тогда не бежит отсюда? — удивилась Бинка.
— Она не может. Вы теперь её семья. Природа говорит в ней, что семью нужно защищать.
— Костры оставим, — велела Гранка. — Пусть им глаза помозолят. Может, задержат чуток. Сегодня пасмурно, луны не слишком помогают. Акери, полагаю, в темноте наша Маша хорошо видит?
— Я тоже, — кивнула та.
— Да ты у нас просто клад! — обрадовалась Бинка, ухватившись за очередной чурбачок.
— Барахло мы упаковали, пока вы там воевали, — сообщила Гранка, помогая подруге. — Наруга, пистолеты лучше бросить — лишняя тяжесть. Против здешней живности они, как зубочистки против кита. Только и пригодны, что самим застрелиться. Короче, можем стартовать немедля.
Наруга кивком одобрила и пистолеты, которые уже отцепила от пояса, и старт. Они расширили кострища, благо углей к тому времени — по заверениям Бинки — нагорело выше крыши. Вскинули рюкзаки и потопали за Акери. Доверять поклажу Машке не стали: растеряет ещё недотёпа, когда снова начнёт гулять размерами туда-сюда. Медведица здорово уменьшилась и топала в арьергарде, прикрывая им задницу. Она была спокойна: не дёргалась, не оглядывалась. Могло показаться, что Акери переборщила с предосторожностями, но ей верили беспрекословно. С её талантами видней, как не попасть на зуб зверя.
Вот такие вот дела, а что оно там дальше будет — размышляла на ходу Наруга. Что бы ни было, появление этой чокнутой Ари даёт им более реальный шанс добраться до людей. Поначалу у Наруги промелькнула мысль, что когда всё закончится, она сможет отправить Акери на её родную планету. Или на все четыре стороны, если хотя бы в одной ей будет, где приткнуться. Признание Ари, что таковых мест в галактике нет, её обрадовало. Рядом с пигалицей она чувствовала себя…, будто в детстве рядом с мамой. Расставаться с этим чудом в перьях не хотелось.
Она кралась по ночному лесу, ловя каждый звук, каждый промельк тени, а мысли двоились. Неотвязно думалось о матери, об отце и о себе. Вот ведь как оно всё обернулось: моталась по галактике, а тут какие-то люди ждали, искали её. Зачем — понятно, но вот ЗАЧЕМ? Подобные размышления были совершенно некстати. Как прежде, когда заснуть можно было живой, а проснуться мёртвой — вопрос одного удачного попадания.
Она скользила между громадными стволами — где такие вот медведи с прочими гигантами начисто вытоптали кустарник — и остро чувствовала: это не её выбор. Их как будто нарочно загоняют в какую-то ловушку. И Глеб тут совершенно ни при чём. Кишка у него тонка диктовать свою волю такому занятному местечку. Нет, в эту ловушку их загоняют… Берры? Сама планета? Дойдя до этой болезненной навязчивой идеи, Наруга обозвала себя кретинкой. И приказала себе думать только о том, что надвигалось на них со спины.
Ари семенила рядом с ней, как сомнамбула — толку-то с её мистической чуйки! С этой её медитацией, что втыкается в процесс бегства, как ей вздумается, девчонка рискует очнуться уже в чьём-то брюхе. Наруга понимала, что фея всё пытается настроиться на волну этого мира — не такая уж мистическая затея для подобного существа. Но всё хорошо вовремя. Поэтому она решила отвлечь Акери болтавнёй о насущном.
— На Кунитаоши нет большой земли, — щебетала девчонка, охотно отвечая на вопросы новой подруги. — Только острова: большие и маленькие. На них живут люди: везде, кроме островов Мрака.
— Вотчина Ари, — догадалась Наруга, вглядываясь в черноту леса.
— Кроме нас туда по доброй воле никто не ступит, — подтвердила Акери и в очередной раз споткнулась, пойманная железной рукой Наруги: — Когда-то туда пытались отправлять самых ужасных преступников. Но после нескольких попыток отказались от нелепой затеи.
— Остров пожирал не только обречённого, но и тех, кто пытался его там оставить, — насмешливо предположила Наруга очевидное.
— Плохая была затея, — вздохнула добросердечная Ари. — Острова Мрака убивают всех. Даже неосторожных рыбаков. Тех, кто в погоне за добычей подходят к ним слишком близко.
— А как вы туда попали? — поспешила Наруга с новым вопросом, пока девчонка, взгрустнув, не провалилась в свою медитацию.
— Моих предков отвезли туда, — вдруг как-то сжалась Акери. — На съедение чудовищам. Сейчас я не буду об этом…
— А много у Ари островов?
— Три. Они лежат треугольником, у которого ровные стороны. И между нашими островами никто никогда не плавает. Наши чудовища живут не только на островах Мрака, но и в океане, в этом треугольнике.
— Акери, ведь остальные ваши люди остались нормальными?
— Да, — снова вздохнула сердобольная фея. — Их это не затронуло. Мы долго жили на островах Мрака, не видя остальных. К нам далеко плыть. А когда мы встретились снова, люди уже не смогли признать в нас себе подобных. Они считают нас колдунами. Думают, что мы умеем творить всякие чудеса.
— Делать из воздуха еду и красивые цацки? — хмыкнула Наруга, напряжённо вслушиваясь в мёртвую тишину леса. — И многие пытались прибрать вас к рукам?
— Такое было несколько раз, — неохотно пробубнила Акери.
— И эти умники моментально уразумели, что в соперники Ари не годятся, — иронично закончила за неё Наруга. — Полагаю, это пустяки по сравнению с тем, что вы живёте бок о бок с чудовищами. И вполне себе процветаете. Теперь я понимаю, почему местное зверьё не слишком тебя напрягает.
— Мы их не убиваем, — выдала Акери с самым серьёзным видом. — Они нас не трогают. Мы убиваем лишь тех, кто пытается покинуть наши острова. Чтобы они не губили людей.
— Как берры? — пришло в голову Наруге.
— Я их не знаю, — задумчиво протянула девчонка. — Возможно. Потому что здесь пахнет так же, как на моём острове.
Наруга моментально потеряла к беседе всякий интерес: вот мистика ей сейчас нужна, как тем кенгуру кальсоны.
Глава 9
Наруга ещё больше подогрела её своими расспросами. Ещё дома, слушая рассказ торговца о планете берров с её чудовищами и оборотнями, Акери заподозрила: и здесь обычные люди просто-напросто превратились во что-то немыслимое. Но из-за этого вовсе не потеряли в себе людей. Значит, в этом чужом для Ари мире ей вовсе не обязательно оставаться чужой. Нет, она может и должна попробовать достигнуть с ним полного слияния. Акери не станет прошибать лбом стену. Она проникнет в чужой мир, разбившись на тысячи собственных осколков, каждый из которых найдёт свою трещинку и просочится через преграду…
— Заснула? — хмыкнула Ракна, схватив её за плечи.
Акери опять споткнулась, некстати задумавшись, и чуть не улетела носом вперёд. Она растерянно посмотрела на шагающую рядом Наругу. Та сплюнула и процедила:
— Нашла время.
— Устала, — примирительно отозвалась крадущаяся справа Шатхия. — Все устали. Весь день и всю ночь не отдыхали. Отдыхать надо.
— Знаю, — процедила Наруга, прочёсывая взглядом лес впереди. — У самой глаза будто стеклянной пылью запорошило. Режет, аж слёзы вышибает.
— И пить хочется, — осторожно подала за спиной голос Юлька.
Ту воду, что у них была, они выпили. Сопящая сзади Машка недовольно заворчала — в её бездонной глотке тоже сплошной сушняк. Но если она ни разу никуда не свернула, значит, воду не почуяла — резонно подумала Наруга.
— Мы дважды прошли мимо воды, — в очередной раз поймала её мысли Акери. — Машка знала, что нельзя останавливаться.
— А сейчас можно? — спросила Шатхия, не оборачиваясь.
Хутамка казалась роботом, не знающим усталости и жалости к тем, кто уставать умеет. Даже Наруга начинала сдавать, а гордой дочери замызганных степей всё нипочём.
— И сейчас нельзя, — вздохнула Акери. — Но очень надо. Без воды вы напрасно теряете силы.
— А она тут есть? — уточнила Наруга.
Машка, как по команде, свернула в сторону. Пошла лавировать меж стволов, призывно пощёлкивая о землю хвостами. Двинулись за ней. Вскоре выбрались на опушку — лес воткнулся толи в скалу, толи в бочину высокого обрывистого взгорка. Его огибала мелкая суетливая речонка, которую преспокойно перешли вброд. Напились, наполнили всю тару, что имелась, скупо засыпая в неё дезинфекторы. Перекусили: девчонки концентратами, а Машка придушила жирного червя метра четыре длинной. С тупыми мордой и задницей — не поймешь, где что — и с длинными частыми гребёнками тоненьких лапок по обеим сторонам. Причём медведица — хитрожопое создание — позволила ему вырасти вдвое. И только потом раздавила червю голову — у неё с распознаванием жизненно-важных частей проблем не было. Выдавливая из туба питательную кашицу, Бинка заметила, что эта жадобина могла бы и поделиться свежим мясцом. Акери ответила, что медведица никогда не поделится тем, что может их убить.
Наруга удивилась столь необычным инстинктам дикого зверя. Попробовала вытащить из Ари подробности, но та отговорилась незнанием.
— Нам нужно на юг, — напомнила ей Наруга, между делом. — Но мы явно забираем всё дальше на запад. Почему?
Акери вздохнула. Бросила туманный взгляд на скалу и оглушила всех состоянием их нынешних дел:
— На юге много зверей. Уже совсем близко. Очень много. Потому я чую их так далеко. Будто нарочно собрались и ждут нас.
Машка оторвала морду от трапезы и хрюкнула в подтверждение правоты Ари.
— Нарочно собрались, — эхом отозвалась Ракна и многозначительно посмотрела на подругу.