— Может, кое-кто перестанет напускать тумана и объяснит? — рассердилась Ракна.
Им объяснили.
— Девчонки всё сделали правильно, — раздражённо отмахнулась Наруга и дёрнула Гета за бороду: — Пошли домой. Майор, ты позволишь нам уйти?
— Позже, — приговорил Нутбер.
— Так. Давайте сначала, — вздохнула она. — Нам объявили войну?
— Очень смешно, — досадливо поморщился Джаред и обрадовал: — Клан Дабо решил покинуть планету. Пока вас не было, к нам свалилась очередная делегация Европейской лиги. Дабо сразу же собрали манатки и помчались на посадочную площадку. Им это удалось. Там они обратились к капитану корабля с просьбой вывезти их с планеты. Капитан согласился. В принципе. Заявил, что сделает это после переговоров.
— Давно они ждут? — осведомился Гуго.
— С утра.
— Майор, мы будем с ними говорить? — поинтересовался Гетбер.
— Да. Выходим через два часа.
В поход на посадочную площадку двинула целая делегация любопытных бездельников: майор, старик Бробер, Губер, Акери, которой больше всех надо, и Риг, который её стережёт от этого «надо» день и ночь. Ну и, понятно, госпожа Таноль с супругом. Срок выхода Нутбер приурочил к очередному каравану рачительного Джареда — того нервировало простаивание берров без дела. Когда Наруга с Гетом — немного увлёкшись личной жизнью — вывалились за ворота крепости, черви-носильщики уже одолели макушку южного перевала. Они припустили вдогонку, готовясь к выговору. Едва перевалили на ту сторону, воткнулись в задницы трёх богомолов, перегородивших узкую расселину, ведущую вниз. Твари торопились догнать караван, полный вкусной еды, и потому ограничились трёхметровым ростом.
Первого прямо с ходу подмял Дубль-Гет, проехавшись по нему танком. Второго тотчас задушили в объятьях его хвосты, опередив трансформацию твари. Третьего, перепрыгнув через медведя, повалил беспредельно раздувшийся Нар, ловко перекусив загривок. Откуда не возьмись, набежали собаки и довершили начатое. Когда они нагнали караван, обнаружили, что и впереди их братьям пришлось потрудиться. Старшина каравана Диего Петефи грязно ругался на монстров, что вконец оборзели. И наседал на Бробера, требуя объяснений: чего это их сюда набежало?
— А ты, что думаешь? — поинтересовалась Наруга, прежде чем занять место в кабине мандарина.
— Пытались перехватить караван Дабо, — объяснил Гетбер. — Опоздали.
— Планета? Так это правда, будто ни один поселенец отсюда не может убраться?
— Никто особо и не рвался. Но пару раз было, — не слишком охотно признался он.
— И что? — напирала она.
— Увидишь, — буркнул проходящий мимо Губер. — Если Дабо не опомнятся.
Выдав туманное обещание, он сорвался с места, добежал до своего медведя и с разгона юркнул в него. Дубль-Гу, казалось, даже не заметил вторжения: как трусил вдоль натоптанной дороги, так и продолжал трусить. Наруга шагнула к нетерпеливо подпрыгивающему мандарину и развоплотилась. Она решила, что Гуго прав: увидит, и собственным глазам поверит больше, нежели чужим басням. Её ничуть не коробил факт насильственной привязки людей к планете — то ли ещё видало человечество? Всех желающих тут поселиться предупреждают, что пути назад нет. Большинство Дабо родились уже здесь — знают о бесперспективности своей выходки. Демонстрация? Допустим. Но, для кого, и какого хрена? От воя, что поднимут СМИ во всех просвещённых мирах, на планете берров ни холодно, ни жарко. Плевать она хотела на концерты беснующихся кликуш.
«Милость бога» — раздражённо подумала Наруга, вылезая из мандарина на краю посадочной площадки. Пока эти камушки будут попадать во внешние миры, от них не отцепятся. Сколько бы воды не плескалось в теле человека, всё остальное пространство занимает жадность, не растворимая ни в одной жидкости. Она пробежала взглядом по огромному выутюженному берегу, что планета отвела для внешних сношений. Справа у самого подножия глухой скальной стены стояли примитивные каменные параллелепипеды пакгаузов для купцов. Туда сгружалось то, что может потерпеть с транспортировкой — лишь скотину гнали в Таноль немедленно. Там же расположились беглецы, нарочито выпячивая своё бедственное положение. Дебилы — зло чертыхнулась Наруга, переводя взгляд на ближайший к пакгаузам среднетоннажный челнок с выгруженной горой тугих мешков. Рядом закончили расчёты два мужика из своих. Толстомордый почтительный торговец ещё что-то втирал одному из них, убедительно размахивая руками.
Второй поселенец присел и выпустил из-за пазухи червя. Тот принялся надуваться, шевеля длинными частыми гребёнками тоненьких лапок. Черноглазые смуглые подручные торговца невозмутимо похватали мешки и принялись укладывать на червя. Солидно надувающийся подросток, прихватив пайку, направился к морде, дабы произвести заправку транспортного средства. Морда раззявила пасть, куда паренёк мог спокойно залезть целиком. Затем вытянула её дудочкой и сунулась в мешок с едой. Длинные полупрозрачные усики дотянулись до кормильца и принялись его ощупывать — парень нарочито поругивался и похихикивал от щекотки. То же происходило у двух других челноков, разгружающихся посреди площадки. И лишь крайняя слева роскошная пассажирская лайба торчала в гордом одиночестве — до неё никому не было дела. Поэтому вокруг челнока делегатов выстроились шесть охранников, пытаясь добрать дипломатического веса за отсутствием интереса к своей миссии.
Едва из вырезанного в сплошной стене скал прохода появились первые медведи, у лайбы прибавилось народа. Жаль, что фруктовое зрение даёт ужасную картину: ни лиц не разглядеть, ни написанных на них намерений. Мандарину фиолетово, что за чувства обуревают еду. Впрочем, глянув на гостей собственными глазами, Наруга ничего не выиграла. Морды, значительные и приветливые до всплеска приступа паранойи. Понятно, что явились навязываться в друзья. Известно, чего хотят. А вот что предложат взамен, кроме дружбы на века? Ну и хорошей цены за волшебные камни…
— Чего они хотят? — внезапно спросил у неё подошедший Нутбер.
— Ты знаешь, — усмехнулась она, деланно разглядывая ногти, что росли с обременяющей быстротой.
Мужики их срезали ножами в пару минут. А у неё всё руки не доходили сделать приличный маникюр. Поэтому когти, которыми щеголяла госпожа Таноль, наглядно демонстрировали её нечеловеческую сущность. Что, кстати, в данный момент весьма удобно: не даст взрасти лишним заблуждениям на ниве переговоров.
— Как они попытаются на нас воздействовать на этот раз? — перефразировал вопрос майор.
— Шантажировать этими придурками Дабо, — фыркнула Наруга. — Если оставят их тут, раззвонят, о жестокости берров-рабовладельцев. Если заберут с собой, то заклеймят нас убийцами. И не только собственных поселенцев. Как планета наказала тех, кто пытался отсюда улететь?
— Взорвала челнок, — равнодушно поделился воспоминаниями вожак. — Оба раза. Я тоже склонен думать, что Дабо лучше не удерживать. Риг пошёл переговорить с торговцами. Пусть засвидетельствуют наше прощание. Удачно, что на орбите сразу три корабля — больше зрителей. Ещё удачней, что кроме салихов тут ребята из Славянской лиги.
— Мы теперь торгуем со славянами? — слегка удивилась Наруга.
— Они переосмыслили свой подход к нетрадиционным партнёрам, — чуть усмехнулся Нутбер. — Нас это устраивает. К тому же наши по большей части славяне. Они более неприхотливы, чем прочие. Умеют вполне сносно жить в экстремальных условиях. Я был бы не против, если бы пополнение шло в основном за их счёт. Остальные более традиционные поклонники комфорта.
Так они торчали у скального прохода среди туш отдыхающих дублей и мило трепались о политике. Акери свернулась калачиком на спине Дубль-Нута: толи дремала, толи медитировала. Бробер потащился навстречу радостно вопящему торговцу-салиху: седому благообразному норму. Выжив в объятьях берра, он забрал из рук слуги пару затейливых бутылок. Старые приятели ополовинили тару и потопали к дублям, что-то горячо обсуждая. Трое кадетов выполняли приказ командира, ведя переговоры с потенциальными свидетелями грядущих событий. Вскоре помимо приятеля Бробера по прозвищу Бахри к вожаку важно прошествовал салих Хамдан бин Сари — тот, кого Наруга окрестила толстомордым. Не преминул закрепить отношения с новыми партнёрами и Фокин Игнат из довольно знаменитого торгового дома «Фока» с планеты Урал. Он был одним из совладельцев компании, но не погнушался лично поучаствовать в долгожданной первой торговой сделке. По иронии судьбы, Фокин тоже отличался богатырскими статями, как говаривала Бинка. Хотя в остальном мало чем отличался от любого субъекта европейского типа.
Наконец, до мифических хозяев Проклятой планеты добралась и делегация Европейской лиги в составе трёх расфранчённых представителей: пары мужиков и женщины.
— Ну, оборотни, держитесь, — хмыкнула Наруга, пихнув вожака локтем в бок.
— Да, впечатляет, — согласился тот довольно скучноватым голосом пресытившегося знатока всех удовольствий вселенной.
— Не ври, майор. Такой красотки у тебя никогда не было, — иронично пресекла его выпендрёж Наруга. — И не выделывайся. Для тебя привезли. Люди старались. Не удивлюсь, если объявляли негласный конкурс на роль совратительницы вожака оборотней. А ты стоишь с такой рожей, что так и подмывает сунуть в неё кулаком.
— Это разовая акция, а не подарок, — резонно возразил Нутбер. — Вряд ли эта дамочка согласится разделить жизнь старого облезлого оборотня. У меня из недвижимости только паршивая планетка. А всё движимое имущество составляет мрачный шестилапый монстр с жуткими манерами. Так что не вижу причин перевозбуждаться. Тем более что в борделе Таноля засияла новая звезда. Из последнего пополнения. И она мне благоволит, — многозначительно подчеркнул он, внимательно наблюдая за делегаткой.
А та выкладывалась на все сто, неся себя к объекту с неправдоподобно сдержанным достоинством, поверить в которое невозможно при всём желании. Слишком уж тщательно в её облике было взвешено всё, от природных кондиций до делового прикида с элементами неброской эротики.