Хорошая девушка, между тем, поднялась на ноги. Проинспектировала тела коллег-перерожденцев, обошла Ханса, переступила через Гаффара и присела рядом с Ханан. Наруга свистнула — Галя вскинула голову и похвально точно уловила направление звука. Замерла на корточках, заметно напрягаясь. Наруга покачала головой и дулом одновременно, дескать, не балуй. По милому личику девицы скользнула тень. Далековато для идентификации: и оптике нет никакого доверия в столь тонких сферах, и предубеждение подзуживает вообразить в этой девице лишь низменные побуждения. Наруга знала за собой приверженность мстительности, но мстительной мелочности никогда. Нет, она спустится с этого чёртового дерева и тогда уж рассмотрит всё в подробностях.
Тут и Гранка поднялась дулом вперёд — грозная и деловая на грани надрыва пупка. Она так же взбодрила Галю свистом, продемонстрировав, что её прицел гораздо ближе. Та медленно поднялась, не отрывая глаз от второго пулемёта, что качнулся, указав направление движения.
— Шевелись! — каркнула Гранка.
Галя послушно покинула преобразователь, так и не обернувшись в сторону Наруги. Зато Нар уже нёсся туда, уловив скандальные мысли пилота, пригрозившего спрыгнуть на хрен, если ни одна собака не снимет его немедленно. Мама медведица успела раньше: поднялась, подросла и задрала хвост. Наруга вцепилась в него и… полетела вниз. Перед самой землёй хвост притормозил и затрясся в попытке стряхнуть с себя ругающуюся липучку. Навыков деликатного обращения с пилотами у мамы не было — она искренно недоумевала, чем вызвала неудовольствие. Подскочивший Нар обкудахтал неловкую дамочку и принял в себя потрясённого экстремальным спуском пилота. В пять секунд доставил его к голой двуногой самке, вытряхнул на землю и ускакал обратно к дежурной по гарему.
Пулемёт остался под деревом, однако для Наруги он не всегда был последним аргументом. Она подошла к Гале и убедилась: ту прямо распирает в осознании, что цель достигнута. Нет, в позу она не вставала и вызовом не разбрасывалась. Посмотрела на двух доставших её стерв и вежливо осведомилась:
— А где Патрик?
— На охоте, — почти ласково обрадовала её Гранка, покачивая пулемёт с подствольным гранатомётом.
— Вот как? — чересчур спокойно, чтобы быть правдой, отреагировала Галя. — И когда он вернётся?
— Скоро, — добродушно пообещала Гранка. — Не успеешь соскучиться. Давай, двигай к костру. Там тебе одежду приготовили.
— Благодарю, — церемонно склонила головку эта выпендрёжница и направилась, куда велели.
— Я гляну, — кивнула Гранка на преобразователь.
— А ствол зачем? — усмехнулась Наруга.
— Брошу, когда Ханан очнётся.
И они разошлись в разные стороны. Наруга двигалась в десятке метров от хорошей девушки и пыталась просчитать её следующий шаг. Но даже предположить не могла, что та осмелится на столь дикую идиотскую дерзость. Уже почти у самого бивака их обогнал задорно булькающий медвежонок. Следом вышагивала родительница, вальяжно помахивая хвостами. Опрометчивая вера в сказку подводила и более осторожных, чем бойкая девица, которая рванула к медведице. И не успела почтенная дама охнуть, как оборотень развоплотился, рухнув в кабину не оприходованной машины.
Как Наруга не сиганула следом, не поняла даже она сама. Стояла и таращилась на замершую медведицу. Та медленно повернула к ней голову и отвесила нижнюю челюсть, дескать, что это было? Наруга невольно развела руками, прося прощения за чужую наглость. Мама проморгалась, насупилась, рыкнула и вдруг единым духом вымахала вдвое. Хвосты пошли волнами, поднялись и с дикой силой обрушились на песок. Медведица прыгнула вперёд — чуть не смела ускользнувшую Наругу — затем резко попятилась. Мандарины вспорхнули с места, угрожающе квакая. Медвежонок струхнул, замолотил хвостиками и вдруг дунул со всех ног… к Дубль-Нару. От родной мамаши! Граша мигом оказалась рядом, перепрыгнула через малыша, прикрыла его собой и выросла, распахивая пасть на приделе возможности. Нар добрался до своего застывшего пилота и обругал дебилку, что стояла, разиня рот.
— В неё залезла?! — проорала подбежавшая Гранка.
— Ага, — брякнула Наруга и уточнила, ткнув рукой в результат: — Пытается взять управление на себя.
Но с ним явно что-то не заладилось. Медведица покрутилась на месте, сосредоточенно хрюкая. Затем повалилась на бок, разбрасывая лапы и взрывая ими песок. Выросла, сдулась… И вовсе уменьшилась до неприемлемых габаритов — чуть крупнее сынка. Перекатилась через спину на другой бок и вновь вымахала.
— Бедненькая, как её корёжит, — посочувствовала Гранка.
— Помню, я предложила Машке свою любовь и честное партнёрство, — задумчиво произнесла Наруга. — Ещё здесь. Под деревом, где засела Акери. Помнишь?
— И что Машка? Ты никогда не рассказывала.
— Да, как-то позабылось. До такого у нас не дошло, — кивнула она на медведицу, вставшую на дыбы. — Я же вежливо попросила.
— А она тебя вежливо послала, — хмыкнула Гранка и шмыгнула в сторону вслед за подругой.
Мимо пронеслась рыгочущая гора с вытаращенными глазами и бунтующими хвостами. За их спинами недовольно булькал Нар, явно закипая. Он чувствовал: происходит что-то неправильное, как сказала бы Акери. Но, с какой стороны подойти к процессу исправления ЭТОГО, мандарин не знал. Не мог и сообразить, нервничая всё больше. Граша, как ни странно, была гораздо спокойней. Она сидела на брюхе, а медвежонок привычно карабкался на оранжевый зубастый блин, помогая себе хвостиками. Вот мандаринка подросла, аккуратно поднялась и резво поскакала к перевалу. Нар за ней не бросился, значит, сам и турнул эту парочку подальше от возмутительного бардака.
А тот заложил вираж и лёг на обратный курс. Медведица неслась прямо на них. То ли Галя чего-то добилась, то ли маме нужно было выместить на ком-то злость, а иных кандидатов не густо.
— Давай, — кивнула Наруга.
И они обе прыгнули в разворачивающегося Нара. Тот мгновенно стартовал к лесу. Перед опушкой он сдулся, намереваясь, юркнуть меж деревьев. Но тут медведица снова заложила вираж и помчалась обратно по своим же следам. Две бывалые беррихи вывалились наружу и тотчас услыхали до боли родной бред:
— Её что-то беспокоит.
— Да, дорогая, — язвительно подтвердила Наруга, оборачиваясь. — Её, несомненно, что-то беспокоит.
Акери нахмурилась, сверкнула глазками и возмутилась:
— Так нельзя! Это ужасно!
— Так помоги бедной мамаше! Что вылупилась?! — обгавкала её Гранка.
— Зачем? — удивилась Акери, обращая к ней неподражаемо заинтересованный взор. — Там всё хорошо. Она её не убьёт.
— Кто кого? — обречённо выдохнула Гранка, как всегда обезоруженная раздристанной логикой Ари.
— Медведица эту девушку, — терпеливо пояснила та. — Она хотела, но у неё не выходит.
— Бедная мамаша! — насмешливо передразнила Наруга. — Какая досада.
— Ну да, — кивнула Акери, с любопытством наблюдая, как медведица башкой бороздит песок, а хвостами те борозды затирает. — Она сердится. Она не понимает, что не может убить то, что внутри неё.
— А выбросить это из головы она может?
— Может, — как бы, между прочим, обрадовала Акери, целиком поглощенная корридой на пляже.
— И почему не выкинет?
— Она ведь должна победить, — заявила зелёная погань невиннейшим тоном.
— Чем дальше, тем больше убеждаюсь: Ису точно есть, — глубокомысленно заметила Гранка. — И мозги у тётки есть. Повелела им лазить в деревья, и планета в шоколаде. Представляю, если бы наша Ари лазила по мозгам. У нас тут и так сплошные уроды, а стань они ещё и психами, кранты планете.
— Опять смеёшься, — укорила Ари, затуманившись взором.
— Нет, вот-вот зарыдаю, — вздохнула Гранка. — У нас там Ханан с минуты на минуту очнётся. А на пляже война.
— Надо всех успокоить! — дошло до Акери, и жуки в деревянной башке зашевелились. — Сейчас всё будет нормально. Она почувствовала, что не убьёт врага. Она сейчас. Она быстро…
Едва пообещала, как медведица разбухла до гомерических статей и замерла. Натурально окаменела до самых кончиков вечно фонтанирующих хвостов. Нар предостерегающе хрюкнул. Гранка с Наругой переглянулись и рванули в кабину. Мандарин вынес их под самый нос гигантской статуи, высадил и удрал. Не успели они перемолвиться, как под ногами материализовалось голое тело. Оно скрючилось на песке и тряслось, как в лихорадке. Открытые глаза таращились в одну точку в таком усилии, словно готовились выпрыгнуть прочь.
— Ну, накаталась, убогая? — ласково поинтересовалась Гранка, пнув идиотку по почкам. — Или ещё потренируешься?
Галя молчала и вибрировала всеми мышцами зараз.
— Кончать надо, — холодно констатировала Наруга. — Пока не поздно. Тупой враг хуже трёх умников.
— Давай сейчас, — охотно поддержала её Гранка и закрутила головой, разыскивая пулемёт: — Заодно проверим версию с гранатами. А не выйдет, проверим версию с озером.
— Не нужно проверять, — заверила их Акери, оглаживая морду сдувшейся и облегчённо выдохнувшей мамы. — С озером получится.
— А с гранатой нет, — хмыкнула Гранка, разглядев торчащий из песка гнутый ствол.
Перед ней возник плюшевый хвост, и попытался её облапить. Гранка отбилась, а хвост обвил ногу голой агрессорши, и отшвырнул её в сторону. Галя дважды перевернулась и проехалась мордой по песку.
— Нар, вы её не покараулите?! — обернувшись, попросила Наруга.
Вожак досадливо закудахтал, но заявку принял. А тут и Граша показалась: вылезла на опушку и уставилась на угомонившуюся медведицу. Та вспомнила о родительских обязанностях и поковыляла забирать у чужой тётки родное детище.
— Пошли, проведаем Ханан, — предложила Наруга.
— Пошли. А где твоя пушка?
— Кажется, валяется под деревом. Думаешь, пригодится?
— А кто их знает? — набычилась Гранка, топая к преобразователю. — Ни одной падле не верю. А Галю сделаем на обратном пути. Хрен она дублем обзаведётся. Даже снаружи. Мы перед нашими цитрусами два дня прогибались, прежде чем удостоились. Всякие политесы разводили. Они знают цену культурному обхождению. Теперь каждый мандарин, каждый медведь в округе будет знать, что с этой сукой лучше не связываться. Наши обязательно раструбят. Мандарины вообще страшные трепачи. А без дубля мы её быстро кому-нибудь скормим.