Почему странную? Да потому, что женщины на этой планете появлялись только в одном случае: когда их привозили сюда на вечную ссылку — беррихи с диверсантками не в счёт. Среди экипажей торговцев были одни мужчины. А тут налицо мужчина и женщина, явно связанные какими-то очень близкими отношениями — вон как она за него ухватилась. Так сжала его руку, словно боится, что их могут разлучить. И внешний вид у гостьи далеко не тот, что имеют новые поселенки: интеллигентный и холёный. Мужчина так же ничем не напоминал кандидата в поселенцы на Проклятой планете. Сухощавый стандартный норм — типичный землянин. Тонкое умное лицо, щегольская бородка, очки, мода на которые вернулась по мере расселения с Земли. Словом, интеллигент — чуть ли не профессор.
— Ты стала такой красивой, — между тем, взяла себя в руки Азиль, поглаживая дочь по головке.
— А сама испугалась, — недоверчиво пробубнила та.
Гранка дала её поджопник и попыталась с себя стряхнуть — нужно же Азиль, в конце концов, нормально поговорить с дочкой. Ханан так вцепилась в шею матери, что её коготки в ней увязли. Подошедший к ним со спины Зияд, заметив это, нервно сглотнул.
— Я же говорила! — стервозным тоном уличила взрослых в обмане Ханан и насупилась: — Я им больше не нравлюсь. Потому что Ари. А я люблю, что я Ари! — с неожиданным вызовом заверещала она, таращась в глаза Гранки.
— Это не повод так орать, — холодно указала та. — Конечно, они не ожидали, что ты так изменилась. Потому что кое-кто, — метнула она гневный взгляд в Гаффара, — не позаботился об этом.
— Не ругай дедушку, — мгновенно переключилась на льстивый тон ушлая Ари. — Он тебя любит.
Она внезапно высвободила когти и взлетела — Гранка не успела её поймать. Акери как-то упомянула, что на её родной планете Ари не летают. Лишь ненадолго приподнимаются и скользят над землёй. Летать по-настоящему она начала только здесь — видать, гравитация Кунитаоши значительно выше. Ханан же со своим птичьим весом в условиях гравитации Проклятой планеты порхала с невероятной лёгкостью. Хотя надолго её тоже не хватало. Впрочем, берры так и остались нелетающими оборотнями, а жаль.
— Прости, — пожала плечами Гранка, обращаясь к расстроенной Азиль. — Видимо, у меня не слишком хорошо получается быть матерью.
Та опустила глаза в землю и тихо возразила:
— Она тебя любит. Значит, ты хорошая мать. Просто… Теперь ты её мать. Не волнуйся, — подняла она глаза и попыталась улыбнуться: — Я переживу и это. Главное, она жива. Она ведь живая? — прошептала Азиль, почти прижавшись к Гранке.
Наруга уже стояла рядом с ними, а потому расслышала этот колючий вопрос. Гранка зашлёпала губами, подыскивая слова для ответа. Ей трудней это сделать — осознала Наруга и встряла.
— Человек это, прежде всего, душа, — прошептала она с законной уверенностью оборотня. — А душа Ханан сохранилась в неприкосновенности. Не важно, что теперь она в другом теле. Просто она отвыкла от вас. Два года для неё слишком много. Поговори с отцом.
— Зачем? — тихо буркнул дополнивший их скульптурную композицию Зияд. — У нас нет причин тебе не верить. Вы сделали то, на что мы не смели надеяться. Наша дочь жива, — вздохнул он и признал: — Не представляю, чего вам это стоило.
— Не представляю, чего это стоило вам, — ответила ему вздохом Гранка. — Мы с майором-то над ней трясёмся. Не родные, а вечно боимся, как бы чего не вышло. А каково это вам… Даже представлять не хочу, — решительно встряхнулась она.
Шагнула в сторону, задрала голову и приказала:
— Быстро вниз!
Шаловливая Ари, что развлекала неподалёку деда игрой «поймай меня старый пень», тотчас спланировала в руки матери. Азиль посмотрела на неё тоскливым взглядом, и Наруга решила пресечь второй виток томительной сцены. Намекнула Гранке глазами, чтобы та утащила дочь. Её поняли с полувзгляда и направились успокаивать кипятящегося Гаффара.
— Зияд, вы не представили нам гостей, — напомнила Наруга во всеуслышание и добавила тишком: — У меня такое чувство, что ты притащил нам очередную проблему.
— Притащил, — покорно сознался тот, делая гостям знак рукой, мол, подтягивайтесь ближе.
Ни тени, ни запашка сожаления, а паче вины — он смотрел на неё, будто требовал. И Наруга испугалась догадки, сквозанувшей в башке. Видать, на лице отразилось дуновение её озарения, потому что Азиль мигом отбросила тоскливую вялость и вцепилась в руку оборотня:
— Выслушайте их!
— Успокойся, — невольно улыбнулась Наруга, накрыв своей лапой тонкие красивые кисти пылкой просительницы. — Конечно, выслушаем. Только помоги: это по тому же поводу?
— Да, — ответил за смутившуюся жену Зияд. — Мы не смогли отказать. Это наши друзья. Очень близкие нашей семье люди.
— Что вы её обхаживаете? — язвительно прогундел за их спинами зловредный старикашка. — Вы меня обхаживайте.
— Отец! — испуганно проблеяла Азиль, натурально прячась за спину Наруги.
Гаффар хмыкнул и поинтересовался:
— Ты в своём уме, женщина?
Наруга точно угадала, кому адресуется вопрос, и ответила самым безмятежным тоном:
— Не в твоём же. Твой ум мне не пережить. В чём дело, отец?
— Тебе что, своих проблем мало? — едко осведомился Гаффар.
И выразительно уставился на её живот.
— С каких пор это стало проблемой? — залучилась Наруга сладенькой улыбочкой, скопированной у Ракны. — Я думала, что это наоборот решение всех наших проблем.
Зияд пучился на них, ни черта не понимая. А вот Азиль моментально уразумела, о чём толкуют эти двое:
— Ты ждёшь ребёнка? — вылезла она из-за спины защитницы, округлив глаза.
Гости планеты как раз дошли до их компании и остановились, как вкопанные. Оба смотрели на парочку оборотней с надеждой и приличным таким испугом. Особенно на Гаффара, которого, судя по всему, и прежде побаивались — в человеческом облике — и нынче не знали, чего от вредного старика ожидать.
— Жду, — всё так же безмятежно подтвердила Наруга и повернулась к гостям: — Добрый день, уважаемые. Меня зовут Наруга. Я… местный абориген.
— Самый местный из местных, — съязвил Гаффар и буркнул: — Привет, Мишари. Как поживает твоя уважаемая матушка? Всё ли у неё благополучно?
— Благодарю, сайеди Гаффар, — поклонился мужчина, прижав руку к сердцу. — Она здорова и благополучна. Велела тебе кланяться и прислала подарки.
Его жена поклонилась ещё ниже, но рта предпочла не открывать. Только жалобно таращилась на старика, о чём-то умоляя взглядом. Очень красивая и очень несчастная женщина.
— А что, кроме подарков? — внезапно посерьёзнел старый ворчун. — Вашему Рашаду совсем плохо? Его она тоже прислала?
— Да, — твёрдо ответил Мишари, стараясь смотреть ему прямо в глаза. — Когда мама узнала про Ханан…, - он осёкся и невольно покосился на упомянутое чудо.
Чудо удалялось от них, сидя на закорках матери. Навстречу ему от высокой скалы шагал огромный двухвостый монстр с уродливой треугольной башкой и немыслимыми клыками в приоткрытой пасти. Гаффар хотел, было, гавкнуть на увлёкшегося зрелищем сосунка — Наруга жестом попросила его не выкаблучиваться. Пусть посмотрят, чего добиваются. Он признательно кивнул, посмотрев на неё с какой-то затаённой тоской, которую прятал от детей. Тем, впрочем, было не до него. Все четверо неотрывно наблюдали, как маленькая Ханан стартовала со спины матери и понеслась навстречу монстру. А долетев до него, пропала — растворилась на глазах.
Зияд так выдохнул, словно не делал этого все два прошедшие года. Жена Мишари всхлипнула, а сам он просто окаменел. Азиль же улыбнулась и спросила у Наруги:
— Это её дубль?
— Это наша Ханша, — с чувством провозгласила та и похвасталась: — Знаешь, у твоей дочери самая отважная, самая мудрая и терпеливая нянька на планете.
— Точно! Ханша по праву выбрала нашу Ханан, — гордо подтвердил Гаффар и приосанился: — Самая достойная медведица из всех. Остальные пустоголовые зазнайки — прости Аллах!
— Я же тебе говорил! — вырвалось у Зияда, обнявшего улыбающуюся жену. — Отец, а у тебя?
— Супруг почтенной Ханши Дубль-Гаф отдыхает с долгой дороги, — со сволочной ласковостью в голосе оповестила их Наруга.
Азиль сдержалась, а вот Зияд всё-таки хмыкнул.
— Не смешно! — сурово одёрнул его Гаффар и обратился к Мишари: — Всё видел?
— Да, — снова довольно твёрдо ответил мужчина.
И не без вызова посмотрел на старика, решающего их судьбу. Тот вздохнул и разрешил:
— Несите. Посмотрим.
Ребят словно ветром сдуло, причём утончённая робкая супруга обогнала своего отважного Мишари. Гаффар же придирчиво осмотрел Наругу и поинтересовался:
— Племянника Мишари себе заберёшь?
Повод для придирок у него имелся. Ибо их деятельная планета, отмониторив весь процесс беременности и родов зеленоволосой Ари, взялась продублировать эксперимент. И в один прекрасный день Наруга, Ракна, Шатхия, Гранка, Бинка с Юлькой и даже Нэлл обнаружили, что беременны. Прямо так: хором. Планета решила не мелочиться, когда речь идёт о науке. Обалдели все: и берры, и люди. Обрадовались тоже коллективно.
Лишь беррихи призадумались: остановится на этом земля-матушка, или вплотную займётся воспроизводством собственных детей? Поделились тревогами со своими мужиками: не решит ли планета, что чужие дети ей теперь без надобности? И не захочет ли стереть их с лица своей земли? Короче, отравили радость отцам нарождающихся семейств. Правда, тут же возникла гипотеза, что ради такого случая планета может разрешить отлёт поселенцев. Но легче от этого не стало.
— Почему бы и нет? — пожала плечами Наруга. — Могу и себе забрать. Хотя вряд ли. Или Бинка отнимет, или Шатхия. У этих дочерей земли прямо зудит в материнстве. Помяни чёрта, — усмехнулась она, глядя за спину Гаффара.
Тот обернулся — к ним на всех парах неслась загорелая блондинка с вытаращенными голубыми глазами. Бинка не пожелала портить себе нервы душещипательной встречей Ханан с родителями. Однако нетрадиционная парочка гостей навела её на мысли — иначе узнать о случившемся она просто не могла.