его тушенка! И он может делать с ней всё что хочет.
Стоят, сопят. Умом мои доводи понимают, а нутром… Ну как же. Есть наши, и есть не наши. Наши — это Андрюшка. А Толстый с остальными не наши… А тут Андрюшка, или, скорее всего, одна из девчонок этих, что вчера сбежали, Ксюша и Оксана кажется, пожаловались, что их обижают и всё. Взыграло ретивое… Наших притесняют! И, главное, не объяснить же, что Толстый тоже наш! Они это и так знают… Умом. А внутреннего согласия нет. Ничего. Притрутся.
— Надеюсь, вы не стали делать никаких опрометчивых поступков?
Засмущались. Отводят глаза.
— Так… Честно говорите!
— Ну-у-у… Это — Эльба упорно смотрит куда-то в угол, по капле выдавливая из себя признание. — Так, только… Подзатыльник ему отвесила.
— И всё?
— Ну-у-у… Да. И еще сказала, чтоб всех остальных тоже тушенкой кормил.
— Зря. Значит так. Сейчас поедешь обратно и скажешь, что он может распоряжаться тушенкой по своему усмотрению.
— Вот еще! — аж вспыхнула вся.
— За свои косяки нужно отвечать. Я же тебе буквально пару часов назад объяснял, что ты не лезешь в его дела! Ты смотришь только то как он выполняет наказ. А ты, по своей бабской натуре, полезла не в свое дело! Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Собирайся. Едешь сейчас же. И я с тобой. Как гарант, что ты все поняла.
На Эльбу было больно смотреть. Огромная деваха съежилась, словно ее ударили. Того и гляди заревет. У баб это быстро…
— Так никак пока не поехать — пришел ей на помощь Рыжик, тоже заметивший ее состояние — Мы же привезли всего кучу. Два телевизора, две стиралки, DVD-магнитофон, Кассетный видик…
— Так почему вы все ещё тут, а не разгружаете это все? — перевожу взгляд на него и давлю взглядом. Ты, сдается мне, тоже не просто рядом стоял, когда Эльба подзатыльник отвешивала. Точно. Заюлил и тут же сбежал.
— Настя, — я повернулся к помалкивающей девчонке, — помоги мне собраться…
Я не стану описывать наш короткий рейд в СМП. Чего там особо рассказывать-то? Ну не смаковать же подробности, как я ломал в психологическом плане Эльбу. Но выход этот был нужен.
Во-первых — да, щелкнуть по носу чуток занесшуюся девушку. Показать кто тут самый главный. Пусть я и в таком плачевном состоянии. Все равно я тут командую и решаю. (Никогда бы не подумал, что буду переживать, за место в иерархии. А тут, нате вам — полезло что-то изнутри. Что-то темное. Звериное. Но ощущающиеся — единственно правильным.)
Во-вторых, мне было нужно проверить границы своих возможностей. А что? До сортира же сам хожу уже, вот и выезд выдержу. Ну что сказать? Выдержал. Хотя и едва-едва. Вот, вроде, ничего особого и не делал. Дойти до машины, да там на месте еще чуток пройти. А потом, все то же самое в обратном порядке. А такое ощущение, что я марафон пробежал. Когда вернулся — весь мокрый был, хоть выжимай.
В-третьих, проверить чему Эльба научилась в вождении авто. Ну что, прогресс есть. Он очевиден. С нуля же начинала. А теперь управляет не хуже чем Даня в начале нашего знакомства. Нормально. Побольше практики и будет летать.
Ну и, в-четвертых, действительно восстановить справедливость с этой тушенкой. Это действительно его запасы. Это мы живем. считай, одной маленькой коммуной. Да и то… Рыжики отдельно, Даня-Аня отдельно, Таня с детьми отдельно… И у каждого же есть свой небольшой запасец продуктов. И я же на него не претендую! Хоть и подкармливаю их по вечерам со своего большого запаса.
Частная собственность будет всегда. Пещерный коммунизм возможен только в самых малых группах. Типа доисторического племени. И со временем он все равно отмирает. Это самая низшая ступень развития. А я очень не хочу падать на самое дно. Повыше бы где-нибудь зацепиться. Так что частную собственность надо привечать. Как и торговлю. Хотя бы банальную меновую.
Ну и, наконец, в-пятых, это банальная демонстрация флага, так сказать. Я должен был показаться Толстому. Продемонстрировать, что жив и относительно здоров. Что раны мои не так серьезны, как он думает. Вот даже заявился восстановить справедливость.
Я ничего и не говорил. Все мои силы уходили на то чтоб стоять, не особо шатаясь. Ладно, хоть ноги целые. А калечные руки я, по-наполеоновски, скрестил на груди. Так и левую не видно, что она чуть ли не плетью болтается, и палец на правой спрятан.
У Толстого была распухшая верхняя губа. Экая слива. Заметив это я чуть ли не с яростью повернулся к Эльбе, сверля ее взглядом. И та смутившись сдалась. И уже без сопротивление произнесла необходимое. Даже больше. Она извинилась! И, хотя, извинялась она перед Толстым, я прекрасно понял, что на самом деле она просит прощения у меня. Коротко кивнув ей, я вывалился наружу. Скорее в машину. Сил больше нет. Похоже опять температура подскочила. Скорее вернуться бы и прилечь.
А по возвращению в больничку нас ждал приятный сюрприз. Видать Рыжик настращал остальных, что Шиша не в духе. Лютует, мол. Вот они все дружно и попытались меня как-то задобрить.
Вот сколько меня не было-то? Полчаса от силы. Но Даня успел установить в палате телевизор и даже подключил к нему DVD-шку. Настя накрыла стол. Приготовить полноценный ужин она, конечно, не успела, но чай заварен, из стратегических запасов извлечены пара банок варений и пряники-печеньки. А провинившийся Рыжик (Эльба призналась, что губу Толстому разбил он) устроил инсталляцию, развесив на стене все три трофейный разновеликий самурайских клинка. Красиво получилось.
В общем устраивать разнос не получилось. Во-первых, сил не было совсем, во-вторых, они так старались меня замаслить, что аж смешно было. Ну и, в-третьих, не при мелких же? А они все тут как тут. Таня с Аней привели весь выводок. Официально, чтоб проводить (пронести на руках так то) Машу. Да так и остались все.
А когда заработал телевизор в палате, показывая неунывающего Шрека, и вовсе все собрались вокруг него. Заняли обе свободные кровати, притащили с кухни стульев, расселись и очень внимательно смотрели сто раз смотренный мультик. Очень сосредоточенно. Словно ритуал какой выполняли. Как будто в Клуб пришли. В кинотеатр. Очень им этого, похоже, не хватало. Причем, что странно — собрались все не в доме Эльбы, где теперь тоже есть и генератор и телевизор, а именно около меня. Не знаю, то ли они так меня поддержать хотели, то ли центром притяжения являлся вовсе не телевизор, а я сам… Лестное, конечно, предположение. Надо будет его обдумать. Но завтра. Все завтра. Глаза слипаются и концовку фильма я уже не увидел.
Вырубился.
Глава 5
— А, Серый, заходи. Что-то случилось?
— Да так… Ничего серьезного. Но кой-какие новости есть.
— Рассказывай!
— Хреново выглядишь, — заметил подходящий к столу паренёк, не спеша выкладывать свои новости. — Тебе б отдохнуть, Юр?
— Вот-вот, — поддакнула черноволосая девушка, сидевшая там же — Хоть ты ему скажи, Сережа! Ест на бегу, спит урывками, всё время на нервах…
— Да, поспать бы не помешало… — как-то даже мечтательно протянул Юра, с усилием проводя по лицу ладонями, словно сдирая с него налипшую грязь. — Но некогда. Везде надо успевать. За всем следить, всё контролировать. Не проследишь, они же такого наворотят — потом в десять раз больше переделывать придется.
— Назначай ответственных. И с них спрашивай.
— Итак… Не будь помощников и вовсе бы ничего не успеть было бы. Но мало их путевых-то. Не хочет никто думать. А уж ответственности и вовсе боятся как огня. Они за себя-то отвечать не могут ещё, а если ещё и за других.. — Юрий безнадежно мазнул рукой. — Э-эх… Так что там у тебя, Серый, за новости?
— Ничего такого, что не подождало бы до утра. Ложись-ка ты спать. Карина, гони всех в шею. На сегодня прием окончен. Князю тоже нужно отдыхать.
— Вот, Юра, слушай, что тебе твой друг говорит! — заявила девушка, выскакивая за дверь.
— Хорошо, убедили — рассмеялся Князь, массируя виски. — Сейчас лягу. Вот только гляну, что ты там за бумаги принес…
— Завтра. Всё — завтра! — Как можно тверже заявил Серый. — Ничего с бумагами до утра не случится.
— Да с бумагами-то конечно, ничего не случится, а я — уснуть не смогу. Всё буду ворочаться, гадать, что ты там мне принес. В итоге все равно не высплюсь, только хуже будет… Так что там?
— Да я ж говорю, ничего срочного — заколебался Сергей — Парц2 часов назад Женька вернулся.
— Какой Женька?
— Ну мелкий этот. Бондарь. Ты его еще «Джемсом Бондом» назвал, помнишь?
— А-а-а… Этот… Вернулся, значит. Ну и как сходил? Успешно?
— Ну в общем и целом, да. В более-менее крупные поселения он не заходил, ты это ему сам запретил, а вот по мелким прошелся. Кой-какие данные есть…
— Ну-ну… Давай, рассказывай.
— Может всё-таки завтра, а? — совсем неуверенно протянул Серый.
— Завтра может времени не найтись. Давай коротко пройдись и всё. И я спать буду. Сам же время моего сна крадешь сейчас.
— Хорошо, — решился Сергей, вытаскивая какие-то бумаги из папки — Слушай. Короче, подборка не полная. В сторону Логовушки и Сычево мы Марата заслали, он еще не вернулся. А в сторону станции и туда дальше на Новую Сидоровку и Кропани Алиса пошла. Её тоже пока нет. Женька первый вернулся.
— Давай без прелюдий. По сути говори.
— Короче. Ближайшие окружение. — Зайково. Поселок довольно большой. И, хотя от города далековато, но доходят беженцы и до него. Так что точных цифр тут нет. Каждый день они меняются.
— Ещё короче.
— Народу около двухсот детей, — окончательно перейдя на канцелярит сухо продолжал Сергей. — Старших, которых если случится что, выставить на боевые смогут до трех десятков. Главный — некто Бивень. Оружия около десятка стволов. В основном охотничье. Боевой потенциал средний. Есть административные здания, магазины, автомастерские, какую-никакую сельхозтехнику. Осваивают близлежащий СНТ —