Ему ответит пулеметный вой.
Я здесь один с невысказанной болью —
И я молчу. А над моей любовью
Растет бугор окопного холма.
Не получать письмá мне перед боем
И после боя не писать письмá,
Не ощутить во сне прикосновенья
Ее заботливых и теплых рук.
Любовь моя, теперь ты — только звук,
Почти лишенный смысла и значенья…
Еще на сердце каждого из нас
Есть облик женщины. И в трудный час
Он нам напоминает дом и детство,
Веселых братьев за столом соседство
И ласку добрых и усталых глаз.
То — мать. Всесильно слово матерей,
В туман высот, в глубины всех морей
Оно за нами следует по свету.
Но мать осталась там… И может, нету
На свете старой матери моей.
Все в гости нас она к себе ждала,
Все в дом родной, в село к себе звала,
Настойки в старом погребе хранила.
Война фронтами нас разъединила,
Судьба нам попрощаться не дала.
Но есть еще одна святая сила.
Она меня любовью осенила,
Благословение дала свое —
Не женщина, не смертная —
Россия,
Великое отечество мое.
Куда б ни шел — она мне путь укажет,
Где б ни был я — она всегда со мной,
На поле боя раны перевяжет
И жажду утолит в палящий зной;
Она ко мне в часы моей печали,
Метет ли снег, ложится ли роса,
Все песни, что над юностью звучали,
И всех друзей доносит голоса.
И если за какой-то переправой
Уже мне не подняться, не вздохнуть,
Она своею выстраданной славой
Среди других и мой отметит путь.
К ее любви, широкой, доброй, вечной,
Всей жизнью мы своей обращены,
И не найти мне на полях войны
Ни теплоты щедрей и человечней,
Ни преданнее друга и жены.
И я, покамест смерть не погасила
В моих глазах последнюю звезду, —
Я твой солдат, твоих приказов жду.
Веди меня, Советская Россия,
На труд,
на смерть,
на подвиг —
я иду!
1943
Фронт
Юлия Друнина
«Я только раз видала рукопашный…»
Я только раз видала рукопашный.
Раз — наяву. И тысячи — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
1943
Фронт
«Контур леса выступает резче…»
Контур леса выступает резче.
Вечереет. Начало свежеть.
Запевает девушка-разведчик,
Чтобы не темнело в блиндаже.
Милый! Может, песня виновата
В том, что я сегодня не усну?
Словно в песне, мне приказ — на запад,
А тебе — «в другую сторону».
За траншеей — вечер деревенский.
Звезды и ракеты над рекой…
Я грущу сегодня очень женской,
Очень несолдатскою тоской.
1943
Вера ИнберЛенин
Он не украшен свежими цветами,
Ни флагов, ни знамен вокруг него, —
Укрытый деревянными щитами,
Стоит сегодня памятник его.
Он мог бы даже показаться мрачным,
Но и сквозь деревянные щиты,
Как будто стало дерево прозрачным,
Мы видим дорогие нам черты.
И ленинских бессмертных выступлений
Знакомый жест руки, такой живой,
Что хочется сказать: «Товарищ Ленин,
Мы здесь, мы отстояли город твой».
Лавиною огня и русской стали
Враг будет и отброшен и разбит.
Мы твой великий город отстояли, —
Мы сами встали перед ним, как щит.
И близится желанное событье,
Когда тебя опять со всех сторон
Взамен глухого, темного укрытья
Овеет полыхание знамен.
Ты будешь вновь приветствиями встречен,
Как возвратившийся издалека.
И вновь, товарищ Ленин, с краткой речью
Ты обратишься к нам с броневика.
Все захотят на площади собраться,
И все увидят жест руки живой,
И все услышат: «Слава ленинградцам
За то, что отстояли город свой!»
Январь 1943
Ленинград
Полина КагановаТрамвай № 28
Широкою стеной окопов
Изрыт врагом передний край,
А рядом, будто в землю вкопан,
Стоит израненный трамвай.
Без света, без колес, без окон,
Покрытый ржавой пеленой,
Вокруг него идет жестокий,
Свирепый, неумолчный бой.
Гремит гроза войны над Стрельной,
Ракет взвиваются огни,
Лишь ветер песней колыбельной
Качает узкие ремни,
Лишь солнца золотая каска
Мелькает в скатке облаков,
Как слезы, он роняет краску
С крутых обугленных боков.
В своем немом оцепененье
Неслышно третий год стоит,
И легких рук прикосновенье
В себе, как память, он хранит.
Те руки ласково сжимали
Стальную руку рычага,
Они безжизненно упали
Под грозным натиском врага,
И кровь вплелась венком багровым
В колосья спелые волос, —
Но продолжался бег суровый
Осиротевших вдруг колес.
И он в предутреннем тумане
Пополз, вставая на дыбы,
И грузно врезался тараном
В полусгоревшие столбы,
А ветер рвался зло и колко,
Пургой и холодом дыша,
И разлеталась на осколки
Его железная душа.
Так третий год среди окопов,
Там, где врага передний край,
Стоит, как будто в землю вкопан,
Войной израненный трамвай.
Но час придет, на рельсах снова
Сверкнет оправа колеса —
Об этом говорят сурово
Орудий наших голоса.
1943
Ленинград
Дмитрий КовалевНа ничьей земле
Над фиордами на сотни верст —
Ветром оголенная скала.
В холоде высот —
Щепотка звезд.
Ночь сияньем их заволокла.
Страшное название «ничья»
У земли меж двух передовых.
Слышно замерзание ручья
В стылой глубине,
В камнях седых.
Даже слышно, как молчат снега,
Как скользит по ним небесный свет,
И не слышно, словно нет врага.
Неожиданности — словно нет…
Гибель затаилась, не слышна.
Кто погибнет — чувствует: близка.
И невыносима тишина,
И необходима для броска.
1943
Борис КотовПоследнее письмо
Борис Котов (род. в 1909 г.) весной 1942 г. ушел в армию и стал минометчиком в стрелковой части. Погиб смертью храбрых 29 сентября 1943 г. в бою на днепровском плацдарме. Борису Александровичу Котову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В полночь холодно, в полдень жарко,
Ветер хочет всю пыль смести.
Остается рабочий Харьков
Вехой, пройденной на пути.
Войны слева и войны справа,
В центре — смертная карусель.
И задумчивая Полтава
Перед нами лежит, как цель.
Плач старухи и крик девчурки
На развалинах изб стоит.
Я завидую ныне Шурке[5],
Что в Донбассе ведет бои.
22 августа, 1943
Михаил ЛуконинФронтовые стихи
Если б книгу выдумывал я,
Все б описал по-иному:
Цвет крови на траве,
Цвет крови на земле,
на снегу, —
Вид убитого парня на черном снегу,
у разбитого дома.
Что такое — ползти, наступать
и стрелять по врагу.
Если бы я
назвал эту книгу
«Фронтовыми стихами»
И она превратилась бы
в тонну угластых томов,
То она пригодилась бы фронту:
Глухими ночами
Ею печь в блиндаже
разжигал бы сержант
Иванов.
Вот он печь растопил, мой сержант Иванов,
и не спится —
Руки греет над ней,
удивляется:
ночи глухи!
В белый парус снегов
загляделась большая бойница,
Месяц ходит вокруг.
Это есть фронтовые стихи!
Вот сержант Иванов
письма пишет на
противогазе:
Как живет,
где живет,
что дела и харчи неплохи,
Что пора бы домой, —
ждешь меня?
Обращаясь с наказом:
Ты себя береги!..
Это есть фронтовые стихи!
Вот сержант Иванов
в атаку выводит пехоту.
Сам в цепи.
И бегут, выдвигая штыки.
Пот стирает с лица Иванов
(он устал от тяжелой работы),
Улыбнулся друзьям.
Это есть фронтовые стихи!
Вот Иваново-город.
Снег идет. Темновато.
В клубе «Красная Талка» — собранье.
Ткачихи тихи.
Иванова, ткачиха,
читает письмо от сержанта,
Все встают и поют.
Это вот — фронтовые стихи!
Фронтовые стихи — это чувство победы,
такое,