— Как по-другому? — спросил он низким голосом.
— Не знаю, — выдохнула Джохара. — Мне просто очень приятно.
Она понимала, что теряет дар речи. Разум ее отключался, и теперь она может лишь двигаться в такт с Азимом.
Когда все закончилось, и Азим заказал напитки, Джохара поражалась своей смелости и умению. Она сияла в лучах солнца, Азим сидел рядом, обнимая ее. И ей казалось, что она еще никогда не была такой счастливой. То, что он пришел в этот сад в поисках ее, наполняло душу Джохары небывалой теплотой. Все утренние мысли исчезли с первым дыханием надежды. Она не хочет жить, как ее мать и отец. Она не станет контролировать свое сердце, чтобы вечно оставаться одинокой. Так жил Азим, так жил ее отец. Но она будет жить по-другому, пусть это и может быть больно. Сейчас она как никогда была уверена, что со временем Азим полюбит ее. Возможно, он уже начал в нее влюбляться.
— Почему природная медицина? — спросил Азим, играясь с локоном ее волос.
Они сидели на той же лавке, попивая ментоловый чай, что принесла Айша. Заметив хитрую искорку в глазах служанки, Джохара поняла, что та догадалась о произошедшем в саду.
— О медицинских травах мне рассказала наш повар Люцилла, когда я пыталась снять худшие из маминых симптомов. Затем я стала много читать о травах и с помощью Люциллы завела собственный сад.
— Маме твои травы помогли?
— Они помогали ей время от времени. — Джохара выдержала паузу. Не самые приятные воспоминания вдруг затмили свет этого прекрасного дня. — Мама мучилась от страшных головных болей.
— С чего у нее это началось?
Несколько секунд Джохара молчала. Она знала, что разговор вышел на скользкую тропинку.
— Отец никогда не любил ее, — медленно начала она. — По крайней мере, так он мне говорил.
Спустя годы, Джохара поняла, что попросту игнорировала жалобы мамы. Она слишком любила отца и жалела его за то, что ему досталась столь печальная, погруженная в себя женщина. Но со временем пришло понимание, что жалеть нужно было маму. Жить без любви — невеселая участь. Каково это — начинать каждый день с мыслью, что он не принесет ни счастья, ни надежды? Сегодня, представляя себе тот путь, на который ступила она сама, Джохара испытывала тревогу. Что, если Азим никогда не полюбит ее? Что, если она сама влюбится в него и закончит, как ее мать? Риск был слишком велик, а перспектива не так уж и радужна.
— А она любила его? — спросил Азим.
В его голосе не прозвучало ни единой эмоции, но Джохара почувствовала, как тело его напряглось.
— По крайней мере, так она мне говорила. А еще у нее случилось несколько выкидышей. Отсутствие детей было большим разочарованием для обоих. Особенно отсутствие сына. — Джохара почесала нос и попыталась засмеяться, чтобы разбавить краски. Она знала — Азим не любит разговоров о любви, и от этого ей было еще больше не по себе. — В общем, я не явилась для них лучшим из утешений.
Азим провел пальцами по ее щеке.
— Ты лучшее из утешений для меня.
Джохара чуть не подавилась от нахлынувших эмоций. Она не сомневалась в искренности Азима, но все же…
Ей не хотелось быть для него просто утешением. Она хотела быть его женой. Любовницей, единомышленником, вдохновением. Но надежда все же вновь зацвела в ней красивым душистым цветком. Она поняла, что медленно и неотвратимо влюбляется в своего мужа. И тем сильней она жаждет его взаимности. Но внезапное осознание того, что этого никогда не случится, сменило внутреннюю надежду на панический страх.
Глава 13
Азим стоял в дверном проеме и буквально источал напряжение.
— Мы едем в Найджаби, — сказал он без лишних вступлений.
Сердце Джохары и без того вырывалось из груди — как всегда в присутствии супруга. Прошло три недели с момента их свадьбы, и если, с одной стороны, время пролетело незаметно, то, с другой, казалось — они женаты целую вечность.
Дни проходили по определенному шаблону, который полностью устраивал Джохару — с самого утра она работала в саду, а днем Азим приходил к ней в женское крыло дворца, и они вместе обедали. Как правило, ужинали они тоже вместе и вместе проводили каждую ночь.
Это было больше, чем Джохара мечтала получить в своем вынужденном браке. И все бы ничего, но сердце с каждым днем хотело большего. Джохара жаждала любви Азима и не получала ее. Да, он был внимателен к ней и ласков в постели. Но все же немного отстранен. К примеру, как только они заканчивали заниматься любовью, он сразу отворачивался. А иногда и вовсе одевался и куда-то исчезал.
У них уже получалось общаться друг с другом. Они делились мыслями, обсуждали политику, искусство, кино и вообще все, кроме планов на жизнь. Азим принципиально не разговаривал о себе, а Джохара не задавала лишних вопросов. Если он что-то и рассказывал о своем прошлом, то информация поступала скомканными обрывками, каждый из которых Джохара берегла, как добытое сокровище.
А еще Азим помог ей переделать одну из комнат гарема в своеобразную кладовую, где была глубокая ванна и печь для дистилляции эфирных масел и приготовления бальзамов.
Такая забота одновременно и трогала Джохару, и приносила ей пользу — теперь она могла часами заниматься любимым делом. Слава о ее умении разнеслась по дворцу, и совсем скоро она уже лечила гостей и чиновников от самых разных недугов. Она посетила два официальных ужина, где познакомилась с невестой Малика Грейси. Пару дней назад Грейси улетела в Америку, чтобы подготовиться к окончательному переезду в Алазар.
Все это придавало Джохаре чувство полезности, которого она была лишена в своей прошлой жизни.
— Найджаби? — переспросила Джохара, стараясь долго не смотреть мужу в глаза. — Где это?
— В пустыне. Мне нужно встретиться с племенами и уверить их в моей преданности традициям.
— А я должна буду играть роль послушной жены?
— Ты и есть послушная жена, — ответил Азим, подавив ухмылку. — Но ты права. Я должен буду показать им, что не являюсь подкаблучником и моя жена полностью у меня под контролем.
Теперь Азим говорил легко, почти шутя. Но Джохара понимала, насколько все серьезно.
— Когда выезжаем?
— Завтра, на несколько дней. Нам нужно посетить разные племена. Каждое из них подготовит праздник в нашу честь. Поездка будет очень напряженной, — предупредил Азим. — Басима поможет тебе собрать все необходимое.
— А что, когда мы будем там? — спросила Джохара понимающе. — Какой мне нужно будет быть?
— Я буду тебе подсказывать, — ответил Азим, что, впрочем, никак не помогло. — Это очень важно, Джохара, — добавил он самым серьезным тоном. — И для нас, и для страны.
Ранним утром вертолет уже нес их над бесконечной пустыней, окруженной величественными горами Алазара. Почти весь полет Джохара восхищалась пейзажами, пытаясь не обращать внимание на тошноту. Стоило им встать утром с кровати, как Азим моментально погрузился в мрачное молчание, напомнившее Джохаре первые дни после их свадьбы. Тогда они были друг другу чужими, если не сказать врагами.
Ей казалось, что эти жуткие дни позади. Но теперь выходило, что нет. Проблема в том, что Джохара не имела ни малейшего представления в том, насколько крепок их брак и связь между ними. Когда Азим смеялся над ее шутками, втягивал в себя аромат ее волос, крепко обнимал ее или нежно входил в нее ночью, Джохаре казалось, что в мире нет более влюбленной пары.
Но были моменты, когда такие мысли казались ей наивной глупостью. Например, сегодня.
— Почему мы не можем долететь на вертолете прямо до места назначения? — спросила Джохара.
Вечером Азим рассказал, что они оставят вертолет в нескольких часах езды до первого поселения.
— Потому что я как их лидер не могу демонстрировать подобную слабость, — объяснил Азим.
Джохара покачала головой:
— А ехать к ним на джипе — это не слабость?
Азим одарил ее чем-то вроде ухмылки.
— Мы не поедем на джипе.
— А на чем же тогда?
— Верхом.
— Верхом? — округлила глаза Джохара. — Но я ни разу не ездила на лошади.
— Что-то всегда бывает в первый раз, — ответил Азим как ни в чем не бывало. — Но можешь не беспокоиться. Ты поедешь на одном коне со мной.
Азим впервые ехал в самое сердце древнего Алазара. Его подготовка к султанату началась с жизни в Теруке и продолжилась в военной школе. Но все же здесь он чувствовал нехватку опыта и винил в этом деда, который ни разу не вывез его сюда.
Джохара вылезла из вертолета и приложила к глазам ладонь от яркого солнца. Их ждали несколько часов поездки в сторону пугающих, уходящих за горизонт скал. Рядом стоял провожатый с лошадьми и провиантом.
Поблагодарив провожатого, Азим вспрыгнул на коня и натянул поводья. А затем вдруг зажмурился. Первые признаки мигрени давали о себе знать. Все потому, что вчерашняя беседа с дедом не выходила из головы.
— Она делает из тебя дурака, — в сотый раз повторял дед Асад.
Азим смотрел на лежащего в кровати старика — жалкого и одинокого — и старался не реагировать. Асад попытался привстать, яростно вцепившись пальцами в простыни, но тут же снова рухнул на подушку. Придворный врач отвел ему лишь несколько месяцев жизни. А Азим поймал себя на том, что, услышав такие вести, он совсем ничего не почувствовал.
Когда-то он уважал этого старика. Радовался, когда тот его хвалил. Старался быть жестче, как учил его дед. Но за двадцать лет, прошедшие после похищения, он почти полностью забыл деда Асада. Как забыл и родной Алазар. Видя деда в новостях, он не испытывал ничего, кроме злобы. Это была злость к человеку, от которого он ни разу не увидел доброты. Зато теперь он смотрел на старика без каких-либо эмоций.
— Завтра я еду в Сердце Алазара.
— Ты слышал, что я сказал? — прохрипел дед Асад.
— Я слышал, но предпочел не отвечать.
— Уже поползли слухи. Люди говорят, она каждую ночь ночует в твоей кровати.
— Мне нужен наследник, — холодно констатировал Азим.
— Еще говорят, что ты каждый день ходишь к ней в гарем, — продолжал хрипеть старик. — Ты полностью поддался этой ведьме. — Азим стоял молча. Лишь жилка нервно пульсировала на его щеке. — Что, по-твоему, скажут племена? Они скажут, что жена тебя контролирует. Жена, которую ты привез из Европы.