— Доброе утро, доктор! — поприветствовал я Синтию. — Прохладно у вас.
— Это для пользы пациента, — строго глянула на меня докторша. — Доброе утро, Энтони.
— Доброе… э-э-э… здравствуйте! — нашелся я, переключившись на обитательницу палаты. — Меня зовут Анте Свенссон, я аспирант профессора Спанидиса. Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Если вы не против, разумеется.
— Не против, — качнула головой женщина. — Я доктор Франсин Моро, Институт морской биологии Университета Патриа-Нуэво.
— Да я вас сразу узнал, если честно, — не стал скрывать я. — Два дня ваши фотки глаза мозолили на каждом втором сайте. Хоть и выглядели вы, коллега, несколько… помято.
— Я и сейчас не в лучшем виде.
Надо же, кокетничает! Но, если честно, больше удивило не это, а голос пострадавшей — сильный и твердый, с приятной хрипотцой. Если у Тинки меццо-сопрано, то у этой ярко выраженное контральто, которое удивительно шло худощавой блондинке.
— Вы тоже биолог? — не осталась в долгу Франсин. — Коллега Тины, стало быть?
— Нет, я биофизик.
— Присаживайтесь, Анте, пообщаемся.
Ага, вроде есть контакт. Уж если после визита следователя из Морского патруля она желания поговорить не утратила, то по-любому что-нибудь, да расскажет. И настроена дружелюбно — все-таки я спаситель. Что ж, грех будет не воспользоваться ее расположением… еще бы присесть, как она и предложила… вот только оба стула заняты.
— Я, пожалуй, пойду, — напомнила о себе доктор Росси. — Не заставляйте пациентку нервничать и не утомляйте ее. Альбертина, я на тебя надеюсь.
— Да, док.
Умница девочка. Умеет, когда нужно, под сильных мира сего прогнуться. Насколько я знал дока Синтию, той ничего не стоило остаться и взять на себя роль штатного цербера. И фиг бы мы чего интересного узнали. Жаль только, что докторша все это время стояла, так что лишний табурет с ее уходом не освободился. Ну и ладно.
— Вы не против? — поинтересовался я у Франсин, показав взглядом на кровать у нее в ногах.
— Присаживайтесь, — разрешила та. Дождалась, когда все, включая меня, устроятся поудобнее, и спросила: — Что именно вас интересует?
— Может, сами расскажете, что считаете нужным? — подал голос излишне деликатный профессор. — Ведь это ваша инициатива побеседовать со спасителями.
— Боюсь, получится так же, как и с господином из Морского патруля, — горько усмехнулась женщина. — Лично от себя я лишь могу выразить глубочайшую признательность. Спасибо, ребята. Обещаю сделать все, от меня зависящее, чтобы вы не остались без награды. Уверена, что банальные деньги вам не нужны, так что думайте. А насчет рассказа… вы лучше вопросы задавайте.
— Профессор, позволите? Спасибо. Франсин, скажите… мы нашли вас на надувном плотике из аварийного комплекта. А куда делся катамаран, не помните?
— Утонул, — пожала плечами женщина. — Это же очевидно.
Н-да. Поторопился я насчет «желания сотрудничать».
— А что стало причиной… хм… затопления? Не мог же он просто взять и утонуть? К тому же вы успели воспользоваться спасательным плотиком. Вы ведь попали в тот страшный шторм с цунами, не так ли? Но почему вы не попробовали от него уйти? В конце концов, переждать его на берегу? У нас же здесь не океан, суша всегда в пределах досягаемости.
— Вы говорите совсем как господин из Морского патруля, — слабо улыбнулась доктор Моро. — А на самом деле все просто — предупреждения о непогоде не было.
— Франсин… давайте не будем лукавить. Если бы вы были настолько неопытны, чтобы не определить приближение шторма, вас бы просто не выпустили в плавание.
— Шторм начался внезапно.
Врет, однозначно врет. По глазам видно, хоть она и пытается напустить на себя безразличный вид. Ладно хоть не злится и вообще разговаривать не отказывается.
— Не верите? — правильно истолковала мою заминку женщина. — Я бы вам сказала… правду. Ну, по крайней мере попыталась бы… но у вас реакция типовая. Следователь воспринял мой рассказ как бред, а мне не хочется снова почувствовать себя полной дурой.
Ага, я же говорил! Кста-а-ати!
— Профессор, можно вас на секундочку? На конфиденциальный разговор.
— Это не очень вежливо по отношению к дамам, Антониос, — укоризненно глянул на меня тот.
— Дамы нас извинят. Ведь правда, дамы?
Дамы согласно покивали, хотя и было видно, что Тинку снедает любопытство и согласилась она лишь из солидарности с пострадавшей ученой. Или в надежде, что я потом все равно проболтаюсь, о чем речь шла. Короче, препятствовать нам они не стали, и я деликатно увлек Спанидиса в коридор.
— Профессор, скажите, а про найденный обломок в Морской патруль уже сообщили? — поинтересовался я, едва за нами закрылась дверь.
— Естественно. Уже приезжал эксперт, он был вместе со следователем.
— Ну и?..
— Что «и»? Будьте последовательны, Антониос! Я решительно не понимаю, чего вы от меня пытаетесь добиться.
— Заключение какое?
— Обломок несущей плоскости экраноплана катамаранной схемы класса «Мурена». Принадлежность не установлена.
— А вы не думаете, что это мог быть обломок катамарана Франсин? В новостях передавали, я помню — у нее был такой же. Или кто-то еще в то же время потерпел бедствие на судне аналогичного класса? Тогда почему об этом молчали?
— А если предположить, что обломок давнишний? Это что-то меняет?
— Возможно. И очень многое. Мне важно установить, что этот обломок принадлежал именно пропавшему катамарану доктора Моро.
— Я даже не знаю… могу, конечно, позвонить эксперту, сказать, что у нас есть новые данные. Но ведь мы ничего не можем доказать. Одно дело, если бы вы нашли доктора Моро на этом обломке… но ведь обе находки независимы друг от друга, и удалены на достаточно большое расстояние. Прямой связи нет, принадлежность не установлена. Время пребывания обломка в воде определить проблематично. Суд это однозначно не учтет.
— Да сдался мне этот суд…
— А для чего еще вам экспертиза, Антониос?
— Чтобы подтвердить мою гипотезу.
— Подробнее, пожалуйста.
— Давайте тогда в палату вернемся, чтобы дважды не повторять.
Профессор не возражал, и вскоре мы снова устроились на своих местах, проигнорировав любопытные женские взгляды. Впрочем, и долго испытывать их терпение я не стал.
— Франсин, скажите, пожалуйста, а какой именно плотик вы использовали? Где он лежал?
— В аварийном наборе у мачты, — удивленно покосилась на меня та. — А что?
— Да так… совпадение. Незадолго до вашего спасения мы нашли в море обломок катамарана. Если точнее, кусок несущей плоскости с мачтой. Мачта была сложена, а вот лючок аварийки открыт, и ниша пуста. Может это быть обломок вашего катамарана?
— Почему нет? Но я не понимаю, что из этого следует…
Понимает, еще как понимает! Глаза выдают.
— Сейчас объясню, — пообещал я. — Только давайте сначала условимся: все, что я скажу, не более чем гипотеза. И к тому же с важным допущением — мы считаем, что это обломок именно вашего катамарана. Потому что если нет, то все мои слова потеряют смысл. В общем, нашли мы этот кусок пластика, вернее, на него среагировал наш дельфин — запаниковал. Начали выяснять, почему, и наткнулись на… хм… артефакт. Я прыгнул в воду и подплыл к нему, чтобы осмотреть вблизи. И когда забрался на него, заметил одну странность…
Речь я вчера обкатал на Тинке, так что сейчас уложился куда быстрее. Да и коллега не вмешивалась, поскольку ей было не интересно. А вот проф то и дело хмурился, скептически поджимал нижнюю губу и заламывал бровь. Но ничего не сказал — деликатный.
— … поэтому я в полном тупике, — закруглился я. — Такое ощущение, что ваш экраноплан попросту растворился в воде. Опять же, если допустить, что это обломок именно вашего судна. Но ведь этого же не может быть?
— Звучит как вопрос, — снова усмехнулась Франсин и глубоко задумалась. Потом кивнула какой-то своей мысли и решительно заговорила: — Похоже, с вами все же будет проще, чем с господином из Морского патруля. Вы хотите правду? Так слушайте. Если честно, я до сих пор сама себя спрашиваю о том же. И сама себе не верю. Но вы, Анте, облегчили мою задачу. Подвели, если позволите так выразиться, научное обоснование под откровенный бред. Потому что именно так все и было — катамаран в какой-то момент начал испаряться.
— Вот прямо так внезапно? — не утерпела Тинка.
— Да, — подтвердила доктор Моро. — Я не сразу это заметила. Просто на море было очень тихо… даже не покачивало на волне, как это обычно в проливах случается… как глаз бури… только без бури…
— А рябь улеглась также внезапно, или какие-то предпосылки были? — посчитал нужным вступить в беседу проф Спанидис. — Вы же не спроста такую аналогию выбрали? Глаз бури… это подразумевает, что сначала была непогода.
— Если вы намекаете на шторм или что-то такое, то нет. Шторм был после, когда я решила, что валяться на обломке не самая лучшая идея и достала плотик. Думала на нем до ближайшего острова догрести, да не успела — разразилась непогода, потом налетела огромная волна… а потом я почти ничего не помню. Так что еще раз спасибо вам огромное, ребята, за спасение. Извините, отвлеклась… так вот, стояла самая обычная нормальная погода, почти штиль. «Почти», потому что когда дошел этот самый «глаз», я поняла, что такое настоящий штиль. — Франсин откинулась на подушку и смежила веки, как будто восстанавливая перед внутренним взором сцены из недавнего прошлого. — Просто наступил мертвый штиль. Абсолютно никакого движения воздуха… проклятье!..
— Вы что-то вспомнили? — встрепенулась Тинка.
— Да… кажется. Только теперь осознала: ветер был, очень легкий, едва ощутимый, но был. И он никуда не делся, когда море успокоилось. Экраноплан перестал покачиваться, и одновременно вода начала светлеть… я пошла к борту, посмотреть, что там… — Женщина прикрыла глаза руками, силясь отогнать неприятные воспоминания, но не преуспела в этом. — Такое ощущение, будто что-то приближалось… из глубин. Что-то большое и светящееся… свет такой… рассеянный… мягкий… молочный.