Тинка, естественно, возражать не стала, просто гребла рядом, стараясь не отставать. Впрочем, я и сам особо не разгонялся — до ближайшей суши далековато, так что лучше силы сэкономить. На глайдер по-прежнему надежды никакой… кстати, а где он?.. В пределах видимости никого и ничего… когда свалить-то успел⁈ Разве что… нет, показалось. Вроде как мелькнул глайдер вдалеке, над одним из островов… но ведь его смарт тут же бы срисовал и рамочкой выделил…
«Ответ отрицательный».
«Отсутствует заряд в батарее».
Когда успел-то⁈ Ты же полчаса давал!
«Корректировка: управляющее воздействие на эндемичный организм оказалось излишне энергоемким».
Да ты нас угробить мог!!!
«Пришлось пойти на разумный риск. Или ты бы предпочел утонуть?»
И ведь не поспоришь…
Отвлек меня от беседы с самим собой счастливый Тинкин визг — до нее наконец-то дошло, что мы выжили. А хорошенько провизжавшись, она повисла у меня на шее и принялась осыпать мое лицо поцелуями — отнюдь не страстными, просто она так радость выражала. Надо сказать, очень бурную.
Дальнейшее, как показала практика, было делом техники — чуть успокоив разбушевавшуюся благоверную, я поинтересовался, не устала ли она и сможет ли самостоятельно дотянуть до ближайшего берега (на глаз километра полтора), получил положительный ответ и по-прежнему неторопливо, в экономичном режиме, поплыл к пляжу, ориентируясь на темную полосу прибрежных зарослей. На наше счастье, внутри лагуны ни рифов, ни сильных волн не было, равно как и мощных течений, так что справились с задачей довольно легко. Если бы не Тинка, я бы вдвое быстрей добрался, но приходилось ориентироваться на ее темп, а временами останавливаться и отдыхать, распластавшись по поверхности воды и слегка помогая себе ленивыми гребками. И все равно Альбертина утомилась. Впрочем, стоит отдать ей должное — показать слабость она себе позволила, только когда мы достигли берега и выбрались на песок, тут же на него рухнув. Отлеживались с четверть часа, потом я встал и побрел к срезу воды — полюбоваться на закат…
— Тони?
— А?
— У тебя тоже телефон разряжен?
— Полностью, — подтвердил я, подивившись вопросу. Неужто рационально мыслить начала? — А тебе зачем? В «Тетрис» поиграть?
— Позвонить, дурак!
— Ну, это вряд ли…
— Но нас же найдут?
— Обязательно! — насколько возможно уверенно кивнул я, повернувшись лицом к девушке. Та по-прежнему сидела, не меняя позы, и силилась хоть немного согреться. — Главное, чтобы это патрульные сделали первыми. А не Майк с клевретами… тьфу!..
Ну вот, про Серджио напомнил. И когда только начну учитывать, что в напарники мне досталась девушка кабинетный ученый, а не прожженный циник типа папеньки или Гленна Макдугала? Стресс у нее, перманентный. И когда закончится, даже Всевышнему не известно.
— Тин?
— Чего?..
Уже носом хлюпает… черт, не простудить бы!
— Успокойся. По крайней мере, хотя бы постарайся. Не все так плохо.
— Даже если вас съели, у вас все равно целых два выхода? Это ты хочешь сказать, оптимист хренов?
— Примерно, — с еле скрываемой радостью подтвердил я. Ожила-таки, и даже острить пытается. — Ладно, Ундина, подожди меня тут… за дровами схожу.
— Как ты меня назвал⁈
Хм… А чего она взъелась? Ничего обидного в виду не имел, зато очень даже в тему…
— Ундина.
— С фига ли? — надулась Тинка. — Я что, на рыбу похожа?
— Честно? Вот прямо сейчас есть некое сходство. Скользкая, холодная, в мурашках… — Я проворно пригнулся, пропустив над головой порядочных размеров окатыш, запущенный ненаглядной, и поспешил объясниться: — Да ладно, успокойся. Я же ласково.
— Ни фига себе ласково!
— А чего? Русалочка…
— Красиво. Это по-русски?
— Естественно. Хочешь, буду тебя так звать. Просто из всех европейских вариантов французский l’ondine слух не режет.
— Весьма спорное утверждение!
— А что, сирена лучше? Или, прости господи, мермейд?
— Ладно, зови Ундиной.
Вот сразу бы так. Хотя вариант с Сиреной очень даже ничего. Она ведь наверняка не знает, что в русском языке у этого слова еще и переносное значение есть, обозначающее полицейский ревун. Не, на фиг! Если когда-нибудь истина вскроется (а зная папеньку и Мака, это можно утверждать наверняка), она же меня живьем съест. Прямо с одеждой и ботинками. Зато вроде отвлеклась, и дрожит уже больше от холода, нежели от пережитого ужаса.
— Сиди, короче. Дров наберу, будем греться.
— А огонь как добудешь? Силой мысли?
Ага, вообще оклемалась. Хохмит без остановки.
— Есть способ, — не повелся я. — Постараюсь быстро, никуда не уходи, с незнакомыми дяденьками не разговаривай.
— Очень смешно!
Угу, обхохочешься. Но пусть последнее слово за ней останется, мне же проще будет.
Хотя данное утверждение оказалось спорным — повернуться к девушке спиной я себя заставил с некоторым трудом. Отчаянно не хотелось оставлять ее одну, постоянно казалось, что стоит мне только чуть отвлечься, как из кустов выскочит давешний ночной «ниндзя» и в эти самые кусты ненаглядную уволочет. Пришлось пообещать самому себе не отходить далеко и не терять Альбертину из вида. Задача-то, по большому счету, элементарная — чтобы она моего разговора с орбитой не слышала. А что оный вскоре воспоследует, я ни секунды не сомневался. Вряд ли Зевс сохранил происшествие в тайне от хозяина.
Собственно, именно так и вышло. Едва я удалился от временного бивака шагов на тридцать, как перед глазами возникло ожидаемое сообщение: «Входящий голосовой вызов». «Ответить?» «Да/Нет».
— На связи, — буркнул я, нагнувшись за первой подходящей валежиной.
Хотя скорее плавняком, с учетом местной специфики. Пофиг, главное, что кусок дерева сухой и не слишком здоровый. А откуда его принесло — то одним лишь волнам известно. Ну, может, еще ветра озорные в курсе.
— И во что это ты опять ввязался, сын?
— И вам здравствуйте, папенька. Что-то вы долго.
— Привет-привет. Так что ты опять натворил?
— Два вопроса: почему я, и почему опять? — выразил я законное негодование. — Мы с Альбертиной, между прочим, жертвы обстоятельств. А может и злого умысла, если я насчет Майка прав.
— Вот с этого места поподробней… хотя стой. Слушай це-у: сидите на месте, никуда не рыпайтесь, я сейчас Стефано координаты сброшу, в течение получаса-сорока минут вас подберут.
— А что так долго? Я думал, как только наш катамаран растворился, весь Патруль на уши встал.
— Неправильно думал. Знаешь, что самое смешное, сын?
— Ну уж просветите неразумного отпрыска, будьте любезны.
— Никто даже не почесался. По той простой причине, что сигнал от вас все еще исправно поступает.
— Черт! Об этом я не подумал…
— А что, были предпосылки?
— Естественно. Майк же нас похитить пытался. Значит, должен был подстраховаться, чтобы хотя бы несколько часов выиграть. Поэтому и «Метеор» с утра угнал. С него легче имитировать бурную деятельность. А уж «обманку» соорудить вообще не проблема — у него был полный доступ к нашей лоханке.
— И вот теперь снова поподробнее. Похитить? Ты-то ему нахрена?
— Скорее всего, просто за компанию, — поделился я соображениями, памятуя о «прицепе» и не забывая подбирать подходящие деревяшки и складывать их в относительно компактную кучку. — В основном ему Тинка нужна была, он через нее на Монтанари-отца хотел повлиять. Наверняка что-то по службе, контрабандистские дела. Вот только мы ему всю малину обгадили. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что началось все из-за Франки, она взбрыкнула. А я просто воспользовался ситуацией. Вернее, ситуация мной… воспользовалась, так сказать.
— Или все-таки поимела?
— Вы как всегда зрите в корень, Денис Викторович.
— То есть хорошо известный в своей среде контрабандист о чем-то хотел договориться со Стефано? — отбросив напускную веселость, «сделал стойку» отец. — Занятно… из этого можно было бы извлечь профит, как считаешь?
— Наверное, — пожал я плечами.
И пофиг, что он этого не видит. По тону моему и так все понятно.
— А, ладно! Забудь. Раз у Агеластоса сорвалось, значит, судьба. Короче, ждите кавалерию.
— А может не надо?
— В смысле?
— Да есть у меня мыслишка… таки попасть к нему в плен.
— Во-первых, уже незачем — вашу чертову аномалию Зевс полностью просчитал и выдал мне все расклады. Мы хоть сейчас можем заявиться на планету и взять шепчущих китов под контроль. Хотя на самом деле никакие они не киты, а всего лишь универсальные горнопроходческие машины… не суть. Во-вторых, лишний риск.
— Отвечаю по пунктам, — в тон папеньке отозвался я. — Во-первых, это личное. Мне пофиг на аномалию, я хочу этой парочке в глаза их бесстыжие посмотреть. И поинтересоваться, с какой такой радости они нас в море бросили. Нет, в первый-то момент понятно. Но вот потом… Во-вторых, никакого риска. Тинка им и раньше была нужна, как аргумент в переговорах с семейством Монтанари, а теперь она еще и носитель секретной информации. Точно также, как и я. Так что они с нас пылинки сдувать будут, больше чем уверен. Франка от нас не отстанет, пока секрет не выведает. И Майку не позволит ничего сделать.
Ладно, согласен, самому себе противоречу. Понятно, что форс-мажор, тот же Майк хотя бы попытался нас вытащить. Никаких претензий, сам виноват. Но вот почему потом они нас не подобрали? Наверняка ведь видели, что мы живы. Сто процентов. Факт остается фактом: мы вынырнули, эти нас засекли, покружились вокруг немного и свалили. А к Франке другая предъява: организация попытки похищения двух человек. Причем в особо циничной форме — втерлась в доверие и воспользовалась как неопытностью, так и тягой к знаниям. То бишь замахнулась на святое для любого молодого ученого. Впрочем, папеньке об этом знать не обязательно. А мне лишний пункт для мотивации.
— Думаешь, она там главная?
— Есть такое ощущение.
— А с чего ты взял, что они вернутся? В самый ответственный момент они же сбежали.