Затем налил по стакану водки, предложил выпить за знакомство. Мы разговорились, оказалось, что он бывший спортсмен, как и я, боксёр. Николай рассказал, как тяжело прокладывали трассу по пустыне в Йемене, как наблюдали за формированием вади[5]. Особенно интересно было слушать, как он охотился на черепах в Аденском заливе и ел пельмени с их мясом. В командировке он перенёс тропическую лихорадку, последствия которой проявляются каждую весну.
Следующий случай свёл нас в сургутской тайге. Было начало зимы, ночевать пришлось в вахтовке. Николай – охотник знатный – где-то добыл мясо. После того, как мы поели мяса, погрелись напитками, он меня поздравил: «Теперь ты съел собаку не только на изысканиях, но и со сковородки». Положа руку на сердце, я и раньше ел такое мясо в этих местах. Вот такая история.
Тюликов Николай Николаевич
Тюликов Николай Николаевич, в кругу сотрудников и друзей Ник-Ник, – коренной сибиряк, спокойный, уравновешенный, с неторопливой речью, сила и доброта исходят от него. Внешне крепкий парень, с открытым, доброжелательным лицом, современной причёской.
Пришёл он знакомиться со мной в Тюменскую инспекцию государственного геодезического надзора в сопровождении Стрельцова Николая Андреевича. Без суеты рассказал об инженерных изысканиях, которые выполняются под его руководством в «СургутНИПИнефти» для газлифтного метода добычи нефти «Сургутнефтегазом», что были некоторые особенности в выполнении полевых и камеральных работ. Ник-Ник привёз материалы в инспекцию для оформления разрешения на выполнение изыскательских работ. К тому времени я набрался опыта, производил экспертизу программ работ и сметной части. По регламенту после выдачи разрешения я производил контроль полевых и камеральных работ. Путь мой в ближайшее время лежал в город Сургут. Тюликов крепко пожал мне руку и ушёл.
Я опять вспомнил Ульт-Ягун, особенно работу в Сургуте. Первая моя бригада – студенты Киевского топографического техникума Саня и Алексей, Серёга из Семипалатинского топографического техникума. Нам предстояло обследовать пункты полигонометрии на территории города, выполнить планово-высотную привязку аэроснимков для топографической съёмки под водозабор Сургута. База партии располагалась на улице Школьная, 6, на Чёрном мысу города. Моей бригаде выделили вагончик с электричеством, по тем временам комфортный. В распоряжение бригады прикрепили грузовик «ГАЗ-66», крытый тентом. Стояло жаркое лето 1983 года. Для измерения углов в теодолитных ходах бригаде определили теодолит 2Т5К, линии измеряли светодаль-номером «2СМ2».
Сургут мне очень понравился, я жил в частном секторе. Всё смешалось в архитектуре Чёрного Мыса: балки, обтянутые чёрной лентой для изоляции трубопроводов, хибары, вросшие в отсыпке на болотах, добротные благоустроенные пятиэтажки, дома купеческого типа. Меня удивила вотчина Салманова Ф. К.: добротный одноэтажный дом деревенского типа без всяких излишеств. Сургут как раз набирал обороты в строительстве. Романтика, вера в светлое будущее, задор – этим был наполнен весь Сургут.
На Чёрном Мысу народ жил отчаянный, повидавший в жизни всякое, нужно было следить за своим разговором строго, без претензий, вести себя как гость. Площадка проектируемого водозабора находилась в пойме реки Обь, неподалёку от места, где в неё впадает река Сайма. Мы прикладывали теодолитный ход повышенной точности по трёхштативной схеме. Работа ладилась, студенты охотно и с огоньком осваивали процесс. Мы рубили просеку, и, когда на нашем пути попадались заросли малины, мои ребята бросали рейки, отражатели, штативы и бежали лакомиться ягодой.
Боковым зрением я увидел на другом берегу старицы движение, навёл на то место теодолит: в малиннике трапезничал медведь. Ветер дул в нашу сторону, поэтому медведь не мог почуять моих студентов. Алексей из Киева увидел, что я машу им руками, зову их к прибору. К счастью, они быстро пришли ко мне. Нам необходимо было ускориться, так как через некоторое время должен был приехать в условленное место наш «ГАЗ-66». При очередном наблюдении на точке хода я навёл трубу теодолита на то место, где лакомился Михаил Потапыч, он наслаждался ягодой, ему не было до нас никакого дела. Нас ждал автомобиль, мы благополучно доехали до базы партии, и тогда этот случай я рассказал студентам.
Прошли годы. У меня организовалась командировка в Сургут, в институт «СургутНИПИнефть». Проще говоря, я был направлен на контроль инженерно-геодезических работ отдела инженерных изысканий этого института, которым руководил Тюликов Николай Николаевич. Я ознакомился со структурой отдела, меня удивил размах.
Фотограмметрическая группа, группа математической обработки геодезических работ, лаборатория грунтов, стационарные базы партии на месторождениях. Начало оснащения изыскательского производства компьютерами, что скажешь, «Сургутнефтегаза» на высоте. Познакомил меня Николай Николаевич со своими главными специалистами по геодезии: Дудоревым Владимиром Фомичом, Бакировым Файлом Фаизовичем, начальником экспедиции Разумовым Михаилом Васильевичем; был представлен главному инженеру института Атанову Геннадию Александровичу. Главные специалисты и начальник экспедиции – это его опора.
Спланировали полевой контроль геодезических работ на Бачинском месторождении, где располагалась стационарная база партии под названием «Вача». Я вам признаюсь, места там замечательные: кедры, берёзы, рощи можжевельника. На реке Лям виды такой красоты, что просто дух захватывает. Под этой красотой лежат кладовые нефти, газа, запасы которых ещё до сих пор учёными до конца не оценены.
Добротные балки, рубленные из сосны, конечно, спартанского типа, бани выстроены добротно и с любовью. Столовая, что в ту пору было в диковинку, располагалась в комфортабельных финских модулях. Объясню моё внимание к этим объектам. В сметную стоимость на выполнение комплекса инженерных изысканий входило содержание базы партии, столовой, радиостанции, бани. На это в смете выделялись приличные средства. Конечно, спартанский вид жилья ИТР и рабочих огорчал. Спустя несколько лет мне пришлось побывать на «Ваче», где я увидел финские модули, благоустройство территории. Этим хозяйством управлял Тюликов Николай Николаевич.
Полевой контроль я провёл, были недочёты, их я отметил в акте «Недочёты корректурного характера». Провели совещание у главного инженера Атанова по итогам контроля. «В общем и целом все были довольны», как любил говорить президент СССР.
После полутора десятка лет, в «лихие» девяностые годы, судьба меня вновь свела с сургутянами, я не терял связь с Тюликовым, Атановым, Дудоревым, Разумовым и Бакировым. Заглянул Николай Николаевич в гости в экспедицию № 165 по земельным делам, в то время я работал главным инженером. Помощь была оказана, Тюликов получил материалы, необходимые для его отдела. Надо заметить, в девяностые в Федеральной службе геодезии и картографии России шла реконструкция производства и установка на рыночную экономику. Само собой разумеется, исчезло бюджетное финансирование фундаментальных работ по геодезии, точнее сказать, оно было незначительным. Нужны были новые идеи, новые методы и виды работ. Сургутянина, как старого знакомого, я решил с удовольствием угостить, но, честно говоря, получилось, что сургутяне угощали меня.
Завершив дела, мы сидели за накрытым столом в моём кабинете и в непринуждённой дружеской обстановке обменивались воспоминаниями о былом, семье, наших друзьях: Дудореве, Разумове, Бакирове, Атанове. Николай Николаевич спросил:
– Сергей Иванович, я вижу, у тебя просьба ко мне?
– Нужны объёмы работ, в экспедиции задержка зарплаты на два месяца, – ответил я.
Разумеется, за встречу по северному обычаю мы выпили по «Малиновскому с рубчиком».
Внимательно выслушав меня, Тюликов твёрдо сказал:
– Будут для экспедиции работы по изысканиям.
Через месяц я заключил договор с институтом «Сургут – НИПИнефть» на работы по комплексу инженерных изысканий на объекте «Реконструкция газопроводов на Яунлорском месторождении». Экспедиция ожила, сотрудникам выплатили долги по зарплате. Начальник экспедиции Сильванский Анатолий Владимирович предложил развивать направление по оцифровке карт и планов городов и посёлков городского типа Тюменской области. Мне предложил развивать комплекс работ по инженерным изысканиям и диагностике трубопроводов высокого давления. Дела пошли в гору: шеф занимался компьютеризацией процесса полевых и камеральных работ, я отвечал за договорные работы, улучшал технологические цепочки производства полевых работ.
Шли годы. Николаю Николаевичу потребовалась помощь в экологических и землеустроительных работах в Тюмени на объекте «Переход железной дороги Москва – Владивосток», на участке автовиадука в створе улицы Монтажников. Взялся я за эту работу в свободное время, так как в отделе возникла пауза, связанная с перестановкой кадров. Для планирования экологических и землеустроительных работ на автовиадуке меня вызвали на совещание в департамент архитектуры и градостроительства мэрии города Тюмень. Для обратной связи я оставил секретарю свою визитку с основного места работы, куда и был направлен факсом вызов меня на очередное совещание. Факс получила секретарь директора института и направила моему руководителю Биндеру Олегу Лазаревичу. Шеф с утра «пригласил меня на чашку чая». «На ковре» у Олега Лазаревича я ответил на все вопросы, мне было велено ждать решения.
Решение не заставило себя долго ждать. Спокойным голосом со стальными нотками Биндер озвучил решение:
– Учитывая твой потенциал, есть решение дать тебе участок работы на объекте «Транснефти». Штаб заказчика по контролю выполнения работ находится в Старом Уренгое, готов приказ на твою командировку с завтрашнего дня. Удачи!
Эта неприятность, случившаяся со мной, в дальнейшем круто повернула мою жизнь. На следующий день я улетел в Новый Уренгой.
В городе стояли крепкие рождественские морозы, под шестьдесят градусов, все ждали наступления нового 2010 года. Меня встретил начальник партии Сергей Фёдорович Гаев, познакомил с посёлком Лимбияха, где мне предстояло жить во время командировки. Этот посёлок называют спутником города Новый Уренгой, он находится в тундре, местное население называет его посёлком энергетиков. Его электростанц