И когда приблизятся они к солнцу, красный его шар распахнется, как врата, и Моби Дик, и все киты, и все корабли проплывут сквозь врата в гавань Царствия Небесного. То будет великая и широкая водная гладь, и поблизости берег, и все корабли мира бросят там якоря, ряд за рядом, и с песней выступят вперед все моряки. Не будет у них больше вахт, не придется им больше сматывать канаты, не станут подгонять их пинками капитаны и помощники. Ничего не понадобится им делать, лишь только петь и бить в колокола. И бедные моряки, ушедшие на дно в жалком тряпье, сынок, оденутся в шелка и золото. И на берегу, среди пальм, будут ждать моряков отличные таверны, где мы с тобой, быть может, снова встретимся, и я буду травить свои байки, и незачем будет мне умолкать, пока не прозвонит колокол.
X. Кристиансен. Русалка и морской змей. Обложка журнала «Югенд» (1897).
НоунеймИз повести«ФРЭНК РИД-МЛ.: ПОИСКИ МОРСКОГО ЗМЕЯИЛИ ШЕСТЬ ТЫСЯЧ МИЛЬ ПОД ВОДОЙ»(1903)
Пер. М. Фоменко
Нигде не было ни следа морского змея.
— Боюсь, мы его потеряли, — сказал в конце концов Фрэнк. — Возможно, он уплыл на юг или в Тихий океан по направлению к Гавайям.
— Не будем терять надежды, — ободряюще сказал Говард Мэйн.
— Я и не собираюсь. Но шансов мало, я думаю.
В эту минуту громкий крик Барни прокатился по всей подводной лодке от носа до кормы.
— Черт возьми, вон он, мастер Фрэнк!
Фрэнк бросился к борту.
Ошибки быть не могло. Там, огибая край маленького острова, плыл морской змей.
Фрэнк кинулся в рубку.
— Внимание! — закричал он. — Всем быть наготове!
«Искатель» понесся вперед, как стрела.
Фрэнк ясно видел, куда направлялся морской змей. Он плыл прямо к узкому проливу между островами.
Молодой изобретатель решил перехватить его в этом месте. Он считал, что чудовище не изменит курс.
Если настичь змея в нужный момент, можно будет угодить ему в бок тараном.
И Фрэнк гнал лодку, как птицу. Прямо к острову.
А вдоль берега скользил морской змей. Было уже понятно, что змей и лодка встретятся в одном и том же месте и в одно и то же время.
Наступил критический момент.
Все на борту схватились за разные предметы и затаили дыхание. В следующий миг последовало столкновение.
Таран подводной лодки со всей силы ударил морского змея. Лодка задрожала, подалась назад, и затем Фрэнк выключил моторы.
Таран погрузился на два фута в тело змея. Чудовище погибло мгновенно.
Все на борту «Искателя» радостно закричали.
Длинное, сильное тело морского змея качалось на воде.
Прибой гнал его к берегу. Фрэнк хотел этого избежать и стал огибать тело змея, чтобы прикрепить к его шее канат и отбуксировать подальше в море.
И этот план сработал бы, но случилась одна неприятная неожиданность.
У берега острова тянулась в этом месте гряда подводных рифов. И не успели люди на борту «Искателя» что-либо понять, как раздался ужасный скрежет.
Вода хлынула в рубку и захлестнула нос.
Барни взбежал по ступеням, крича:
— Погибель, погибель, мистер Фрэнк! Мы сокрушились и лодка тонет!
— Силы небесные! — ахнул Мэйн. — Мы натолкнулись на скалу.
— Мы тонем!
— Скорее спускайте шлюпку!
— Спасайтесь!
Они едва успели спустить на воду шлюпку «Искателя». Миг спустя наступил конец.
Прекрасная подводная лодка исчезла под волнами с дырой, пробитой в ее стальном корпусе. Такое повреждение было не исправить в этой части света.
Нос «Искателя» торчал из воды, но это было все.
В эту минуту Фрэнк понял, что творение его изобретательского гения было навеки уничтожено.
Он знал, что думать о подъеме лодки бесполезно. Вода в любом случае испортила чувствительные электрические механизмы.
И он сказал:
— Гребите к берегу, ребята. Нам нужно выбираться.
Все гребли медленно и печально.
— Проклятье! — сдавленно воскликнул Говард Мэйн. — Почему мы только не заметили этот риф!
— Не имеет значения, — ответил Фрэнк. — Зато мы поймали морского змея!
— И что нам с того? Мы не сможем привезти его домой!
— О, думаю, сможем!
— Но как?
— Его прибьет к берегу. Мы снимем шкуру и сохраним кости.
— Верно! — вскричал Джек Клайд. — Но вернемся ли мы когда-нибудь домой?
— Надеюсь. Нет, я уверен!
Все воодушевились. Шлюпка подплыла к берегу, и все выскочили из нее.
Первым делом нужно было развести костер и высушить одежду. Затем наступила темнота.
Остров был довольно пустынным, но жертвы кораблекрушения устроились, как могли, и с достаточным удобством провели ночь.
На следующее утро могучий морской змей лежал на берегу, куда его выбросили волны.
Все тут же начали снимать с него шкуру. Вскоре левиафан лишился своего природного покрова.
Развели огонь и стали очищать скелет. Это занятие отняло несколько дней.
Шкура и скелет змея были бережно сохранены.
И однажды утром обитатели острова услышали выстрел.
Проплывавший мимо корабль заметил их сигнал.
К берегу направилась шлюпка, и первым вышел из нее Гилсон, капитан «Утопии».
— Надо же! — удивленно воскликнул он. — Что все это значит? Вы потерпели кораблекрушение?
— Примерно так, — ответил Фрэнк. — Можете взять нас на борт?
— Могу ли? — выпалил рослый капитан. — Так и знал, что мне представится шанс вас отблагодарить!
Всех взяли на борт «Утопии». Через несколько недель они прибыли в Сиэтл.
Оттуда они отправились в Сан-Франциско. Новость об их возвращении облетела всю страну.
Люди были вне себя от нетерпения и любопытства. На пристани путешественников встречали целые толпы.
Но Фрэнк, Барни и Помп немедленно выехали в Ридерстаун.
Говард Мэйн и Джек Клайд возвратились в Нью-Йорк и были тут же провозглашены столпами Богемского клуба.
Шкуру и скелет морского змея вскоре отошлют в Смитсоновский институт[46] в качестве сувенира одной из чудеснейших экспедиций современности.
Уильям X. ХоджсонТРОПИЧЕСКИЙ УЖАС(1905)
Пер. А. Шермана
Мы в ста тридцати днях плавания от Мельбурна и уже три недели лежим в этом мертвом, раскаленном штиле.
Полночь. Наша вахта на палубе продолжится до четырех утра. Я сажусь на крышку люка. Через минуту ко мне присоединяется Джоки, самый младший из юнг. Ему хочется поболтать. Много часов мы просидели так, разговаривая, во время ночных вахт. Правда, говорит один Джоки. С меня довольно курить и слушать. Время от времени я хмыкаю, давая понять, что не утратил нить разговора.
Джоки замолчал и склонил голову, о чем-то задумавшись. Внезапно он поднимает глаза, хочет что-то сказать, и лицо его искажает гримаса неописуемого страха. Он отшатывается. Его глаза глядят мимо меня на какой-то невидимый мне ужас. Затем его рот открывается. Он издает сдавленный крик, падает с люка и ударяется головой о палубу. Боясь неизвестно чего, я оборачиваюсь.
Святые небеса! Над фальшбортом в ярком свете луны вздымается громадная, истекающая слюной пасть в сажень шириной. С огромных мокрых губ свисают колоссальные щупальца. Я все смотрю, а Тварь вздымается над бортом. Она поднимается, поднимается, все выше и выше. Глаз не видно — одна страшная слюнявая пасть на исполинской, похожей на древесный ствол шее. На моих глазах Тварь заползает на палубу с бесшумным проворством колоссального угря. Тянутся громадные тяжелые складки. Тело так и будет тянуться без конца? Под его весом корабль медленно и тяжело заваливается на правый борт. И после хвост, широкая плоская масса, переваливается через тиковый планширь и с гулким ударом падает на палубу.
Несколько секунд жуткое существо лежит, как гора извивающихся, склизких колец. Затем чудовищная голова стремительными бросками скользит по палубе. У задней грот-мачты стоят бочки с провизией, рядом недавно открытый бочонок солонины со сдвинутой крышкой. Запах мяса, как видно, влечет чудовище. Я слышу, как оно громко вдыхает и нюхает воздух. Губы открываются, показывая четыре гигантских клыка. Голова быстро дергается вперед, слышится внезапный треск и хруст. Мясо и бочонок исчезают. На шум из кубрика выскакивает один из матросов. Он выходит в ночь и ничего не видит. Идет к корме. Теперь он видит и с криками ужаса бросается бежать. Слишком поздно! Из пасти Твари молниеносно вылетает длинное, широкое, сверкающе-белое лезвие, усеянное острыми зубами. Я отвожу глаза, но до слуха доносится тошнотворное чавканье.
Дозорный с носа услышал шум и видел трагическую гибель товарища. Он ищет спасения в кубрике и захлопывает за собой тяжелую железную дверь.
Плотник и парусный мастер бегут со шканцев в одном исподнем. Видя ужасающую Тварь, они кричат от страха и кидаются в кормовую каюту. Второй помощник, бросив один взгляд с юта, мчится вниз по трапу, рулевой за ним. Я слышу, как их ноги громыхают по ступеням, и вдруг понимаю, что остался на палубе один.
До сих пор я не думал об опасности. Последние несколько минут казались дурным сном. Но теперь я осознаю свое положение, стряхиваю леденящий ужас и поворачиваюсь, собираясь бежать. Замечаю Джоки: он лежит там, где упал, скорчившись и не помня себя от страха. Я не могу оставить его там. Рядом пустой ученический кубрик — маленькое строение из стали с железной дверью. Дверь с подветренного борта приоткрыта. Внутри я буду в безопасности.
Тварь прежде меня не замечала. Но теперь ее громадная бочкообразная голова поворачивается в мою сторону; раздается глухой рев и существо, вытягивая и втягивая огромный язык, кидается ко мне. Я понимаю, что нельзя терять ни секунды, хватаю беспомощного юнгу и бегу к открытой двери. До нее всего несколько ярдов, но это жуткое существо скользит ближе по палубе громадными извивающимися кольцами. Я добегаю и вваливаюсь внутрь со своей ношей. И снова на палубу — сбрасываю дверь с крюка и закрываю. Что-то белое выползает в это время из-за угла кубрика. Я прыгаю внутрь. Дверь закрыта и заперта. Сквозь толстое стекло иллюминаторов я вижу, как Тварь обвивается вокруг кубрика в тщетной попытке меня найти.