р Логан, что заставляет вас передвигаться с такой скоростью и вынуждает вас на такие траты сил и денег?
Доктор Логан глянул на монаха. Потом кашлянул, чтобы прочистить горло, и посмотрел на стол.
— Как я уже говорил, отец Бронвин, маршрут путешествия оказался среди рекомендательных писем по чистому недосмотру с моей стороны.
Отец Бронвин отодвинулся от стола.
— Да, конечно. Я любопытный старик и вовсе не хотел ничего у вас выведывать. — Сняв очки, он краем сутаны протер стекла и снова надел очки на нос. Потом положил руку на переплетенные в телячью кожу тома, принесенные им в зал. — Вот книги, которые вы просили. «Светские истории» магистра Битона, появившиеся примерно в тысяча четыреста сорок восьмом году, «Хроники» Колкахуна, вышедшие на сто лет позднее, и, конечно, «Полиграфия» Тритемиуса.
Произнеся последнее название, настоятель слегка вздрогнул.
— Благодарю вас, святой отец, — сказал доктор Логан, кивая и провожая взглядом уходящего настоятеля.
Через час пришел монах-библиотекарь, забрал рукописи и книги и получил письменную заявку Логана на другие. Через несколько минут он вернулся, неся стопку старых томов, и бережно опустил их на хрустящий холст.
Доктор Логан положил книги перед собой и руками в белых перчатках перелистал их одну за другой. Первый из томов был на среднеанглийском, второй — на вульгарной латыни, третий — плохой перевод с аттического диалекта, известного как койне. Ни один из языков трудности для Логана не представлял, профессор легко читал тексты. Однако, продолжая свою работу, он становился все более мрачным. Наконец он отложил последнюю книгу, поморгал и потер поясницу. Три дня поездок по забытым богом местам, три ночи сна в продуваемых сквозняком комнатах из холодного камня давали о себе знать. Он обвел взглядом огромный зал со сводчатым потолком в романском стиле и узкими окнами, в которых светились примитивные, но очаровательные витражи. Сквозь них пробивалось послеполуденное солнце, покрывая пол пятнами разноцветной мозаики. Монахи, по своей традиции, дадут ему ночлег — в конце концов, на много миль вокруг другого пристанища нет, как нет и дорог, по которым можно уехать. А утром его заберет арендованный катер и отвезет на главный остров… а потом? И с внезапной слабостью Логан понял, что не знает, куда теперь ехать.
У него за спиной раздалось покашливание. Доктор Логан повернулся и увидел настоятеля, который смотрел на него, заложив руки за спину. Отец Бронвин приветливо улыбнулся.
— Не повезло? — тихо спросил он.
Логан покачал головой.
Монах шагнул к нему.
— Мне бы очень хотелось вам помочь, сын мой. Не знаю, что вы ищете, но понятно, что для вас это очень важно. Может быть, я докучливый старый дурак, но я принадлежу к религиозному ордену. И знаю, как хранить доверенные мне тайны. Позвольте мне помочь вам. Расскажите, что вы ищете.
Логан колебался. Его заказчик не один раз подчеркнул, что дело требует абсолютной секретности. Но какой смысл в секретности, если она ничего не скрывает? Он уже посетил три важнейших книгохранилища, а также несколько библиотек поменьше, имея очень нечетко обозначенное задание. Гуманитарный эквивалент иголки в стоге сена. Не удивительно, что он ничего не нашел. Логан осторожно посмотрел на настоятеля.
— Я ищу сообщения… свидетельства одного события.
— Понятно. А что это за событие?
— Не знаю.
Настоятель поднял брови.
— Неужели? Это затрудняет дело.
— Все, что мне известно, — случай должен быть достаточно заметным, чтобы его внесли в исторические хроники.
Настоятель медленно обошел вокруг стола и сел. Его взгляд не отрывался от лица доктора Логана.
— Нечто необычное. Например… чудо?
— Вполне вероятно. — Логан помолчал. — Но, насколько я понял, это чудо, если можно так сказать… вовсе не божественного происхождения.
— Другими словами, демонической природы.
Доктор Логан кивнул.
Настоятель медленно вздохнул.
— Это вся информация, которой вы владеете?
— Не совсем. Я знаю приблизительное время и место.
— Продолжайте, прошу вас.
— Это событие произошло примерно шестьсот лет назад. И где-то там.
Доктор Логан указал на северо-западную стену библиотеки.
Монах выразительно посмотрел на него.
— В море?
— Да. То, что могли увидеть местные рыбаки, находившиеся далеко от берега. Или, если день был ясный, то, что мог разглядеть на горизонте над водой человек, шедший по прибрежным скалам.
Монах хотел заговорить, но потом замолчал, словно передумав.
— Библиотеки в тех двух монастырях, которые вы посетили, — тихо начал он наконец. — Они тоже расположены на побережье. И обе находятся в северной части Атлантики. Совсем как мы.
Логан немного подумал. И едва заметно кивнул.
Настоятель ответил не сразу. Он смотрел мимо Логана, и взгляд у него был отстраненный, словно он смотрел на что-то далекое — в пространстве, а может, и во времени. Монах-библиотекарь собрал книги из-под локтя Логана и, неслышно ступая, вышел. Старая пыльная комната погрузилась в напряженное молчание.
Наконец отец Бронвин встал.
— Подождите меня здесь, — сказал он. — Я скоро вернусь.
Логан подчинился. Настоятель пришел через десять минут, осторожно неся в руках объемистый прямоугольный предмет, завернутый в черную материю. Монах положил его на стол и осторожно снял ткань. Под ней оказалась свинцовая шкатулка, инкрустированная золотыми и серебряными листьями. Сняв с шеи ключ, аббат открыл ее.
— Вы были откровенны со мной, сын мой, — произнес он. — И я буду откровенен с вами. — Он мягко похлопал по коробочке. — Внутри то, что веками оставалось среди главных секретов Гримуолд-Касла. Сначала считалось, что владеть записями об упоминаемых здесь событиях просто опасно. Потом, когда росли и ширились легенды, сама рукопись стала слишком ценной и удивительной, чтобы ее можно было кому-то показывать. Но, думаю, вам, доктор Логан, я могу ее доверить, пусть лишь на несколько минут… — И монах медленно придвинул коробку через стол к Логану. — Надеюсь, вы не возражаете, если я останусь здесь, пока вы читаете? Я не могу потерять шкатулку из виду. Я принес клятву, когда принимал назначение настоятелем в эту обитель.
Логан не стал открывать ящичек сразу. Он пристально смотрел на золотые и серебряные листья, покрывавшие крышку. Несмотря на все свое любопытство, он колебался.
— Может быть, до того, как начать, мне следует узнать что-то еще? — спросил он. — Может быть, вы еще что-то можете мне сказать?
— Я думаю, содержимое само вам все скажет. — На лице настоятеля появилась улыбка, не то чтобы мрачная, но и не слишком приятная. — Доктор Логан, вы, должно быть, знаете, что существовала такая надпись «Здесь монстры»?
— Да.
— Она встречается на пустых местах на старинных картах. — Настоятель опять замолчал. Потом очень аккуратно и тихо он постучал по шкатулке. — Читайте внимательно, доктор Логан. Я человек не азартный, меня волнует, пожалуй, только качество вина — того, которое каждый год ставит в сезон брат Фредерик, но готов спорить, что это пугающее выражение пошло как раз отсюда.
14
Когда Крейн вошел в конференц-зал «А», меньший из двух в медпункте, то обнаружил, что Мишель Бишоп уже там и при помощи металлического стилуса вносит информацию в свой наладонный компьютер. Блестящая поверхность стола переговоров была совершенно пуста. По предыдущему опыту Крейн мог сказать, что совещания медиков по текущим вопросам всегда сопровождаются шквалом бумаг — графиков, отчетов, историй болезни. Но за исключением тощей папки под мышкой самого доктора, ничего подобного не наблюдалось. Распечатки занимают слишком много драгоценного места, поэтому все данные, какие только возможно, на «Глубоководном шторме» хранились в электронном виде.
Пока он усаживался, Бишоп подняла взгляд, послала ему мимолетную улыбку, потом снова посмотрела на свой компьютер и сделала последнюю запись.
— Как состояние Уайта? — спросил Крейн.
— Я думаю, завтра его можно будет выписать.
— Правда?
— Роджер беседовал с ним, а Ашер согласился запереть его в комнате. Нет смысла держать его у нас и дальше.
Пока она говорила, в комнату вошел Роджер Корбетт с большой чашкой «латте» из ближайшего кафе. Он широко им улыбнулся и сел за дальний конец стола, поставив перед собой кофе и собственный карманный компьютер.
— Мишель как раз говорит мне, что вы решили выписать Уайта, — сказал Крейн.
Корбетт кивнул.
— Я провел полную психологическую диагностику. У него отмечается некоторая тревожность, которой не было во время первичного осмотра, наверное, это результат неспецифической депрессии. Но на прием препаратов Уайт реагирует хорошо. Мы поддерживали его антидепрессантами — никаких побочных эффектов. Мне кажется, перед нами простой невроз, который хорошо поддается лечению.
Крейн нахмурился.
— Конечно, вы вправе придерживаться такого мнения. Но двое суток назад, будучи в этом «простом неврозе», он захватил заложника и воткнул отвертку себе в горло.
Корбетт отхлебнул кофе.
— Конечно, последствия пока сказываются, и мы сейчас даже не знаем, сколько времени потребуется Уайту. Да, люди здесь испытывают большой стресс, и мы можем оказывать самую лучшую медицинскую помощь, но никогда не решимся предсказать все возможные отклонения в поведении. Иногда они проявляются как нервный срыв. Я планирую по-прежнему ежедневно навещать Уайта в его комнате и держать его под постоянным наблюдением.
— Отлично, — сказал Крейн.
«По крайней мере, Королис со своими ребятами перестанет торчать в медпункте», — подумал он. Он оглянулся на Бишоп.
— Есть какие-нибудь новые случаи или обращения?
Она посмотрела в компьютер.
— Приходил техник с жалобами на спазм толстой кишки. У другого сильное сердцебиение. И еще один из ремонтников сообщил о неспецифических симптомах: бессонница, неспособность сосредоточиться.