С декабря 1943 г. по май 1947 г. Е. А. Беркалов – постоянный член Артиллерийского комитета ГАУ. С мая 1947 г. – консультант НИИ № 3 (Институт баллистики и артиллерийского вооружения) Академии артиллерийских наук. В 1947–1952 гг. – действительный член Академии артиллерийских наук. Заслуженный деятель науки и техники РСФСР. Награжден орденами: Ленина (двумя), Красного Знамени, Красной Звезды (двумя).
Умер 12 декабря 1952 г.
Определением Военной коллегии от 18 августа 1956 г. Е. А. Беркалов был полностью реабилитирован.
Летом 1943 г. был досрочно освобожден из лагеря бывший начальник Горьковского бронетанкового училища комбриг Вяземский Михаил Федорович.
Его краткая биография такова. Родился М. Ф. Вяземский в 1894 г. в г. Симферополе. Из дворян. Окончил в 1912 г. реальное училище. В 1914 г. добровольно ушел на фронт. Через год (в 1915 г.) за боевые отличия был произведен в офицеры (стал прапорщиком), в конце войны был подпоручиком. Воевал на Юго-Западном фронте. Там же в 1917 г. был избран в солдатский комитет. В Красную Армию вступил добровольно в марте 1918 г. Член ВКП(б) с 1919 г. В 1920 г. во время войны с поляками вместе с частями 4-й армии был интернирован в Германию, откуда, пробыв там полтора месяца, бежал. В дальнейшем его служба складывалась следующим образом:
1920–1923 гг. – слушатель Военной академии РККА.
1923–1924 гг. – стажировка в должности командира роты в пограничных войсках.
1924–1927 гг. – помощник начальника отдела 2-го Управления Штаба РККА.
1927–1929 гг. – работа в секретариате Наркомата по военным и морским делам СССР и председателя Реввоенсовета СССР.
1930 г. – стажировка в танковой части.
1930–1935 гг. – начальник штаба Бронетанковых курсов усовершенствования комсостава РККА.
1935–1938 гг. – начальник Горьковского (Нижегородского) бронетанкового училища.
Арестовали М. Ф. Вяземского 15 марта 1938 г. Основанием к аресту послужили показания бывших работников Автобронетанкового управления РККА, к тому времени арестованных: его бывшего начальника командарма 2-го ранга И. А. Халепского, начальника отделения АБТУ полковника Г. В. Мамченко (арестован 10 марта 1938 г.), командира механизированной бригады комбрига В. Ф. Шилова. Обвинялся Михаил Федорович в принадлежности к антисоветской военно-троцкистской организации, в которую якобы был завербован в 1932 г. И. А. Халепским. На предварительном следствии под физическим воздействием следователей управления госбезопасности УНКВД по Горьковской области виновным себя признал. Однако в суде он от всех своих показаний отказался как от вымышленных и ложных.
Из обвинительного заключения по групповому делу, по которому проходил и М. Ф. Вяземский:
… Обвиняется в том, что:
а) Состоя с 1917 года в офицерско-монархической организации, а затем в антисоветском военном заговоре, все время вел активную вредительскую деятельность против ВКП(б) и Соввласти.
б) Начиная с 1920 года, на протяжении ряда лет занимался активной шпионской деятельностью в пользу Германии.
в) Возглавлял филиал антисоветского военного заговора в Горьковском бронетанковом училище и наряду с вербовочной и прочей контрреволюционной деятельностью подготовлял осуществление терактов против руководителей партии и Советского правительства[323].
Судил М. Ф. Вяземского военный трибунал Московского военного округа. 5 сентября 1939 г. он приговорил Михаила Федоровича к 10 годам лишения свободы в ИТЛ по 58-й статье УК РСФСР (пункты 1«б», 8 и 11). Военная коллегия 5 февраля 1940 г. оставила в силе этот приговор.
Как происходила фабрикация дела о военно-фашистском заговоре в Горьковском бронетанковом училище имени И. В. Сталина, поведал М. Ф. Вяземский в своем заявлении Главному военному прокурору:
Главному военному прокурору
Вооруженных Сил Союза ССР
гв. полковника Вяземского Михаила Федоровича
С 1 марта 1918 года по 15 марта 1938 года я был в рядах РККА на командных должностях. С октября 1919 г. – в рядах ВКП(б). Находясь на должности начальника Горьковского бронетанкового военного училища в звании “комбриг”, я был 15 марта 1938 г. арестован. При аресте у меня был отобран партбилет.
Выездная сессия военного трибунала МВО 2–5 сентября 1939 г. по ст. ст 58-1«б», 17-58-8 и 58–11 УК РСФСР приговорила меня к 10 годам лишения свободы с поражением политических прав на 5 лет, лишением звания “комбриг” и конфискацией имущества.
На суде я виновным себя не признал. Приговор обжаловал. Военная коллегия Верховного Суда приговор оставила в силе. В последующем, находясь в заключении, я просил Верховный Суд пересмотреть мое дело, т. к. никакой вины не имел и решение суда считал и считаю судебной ошибкой. Во время войны я несколько раз обращался в Верховный Совет Союза ССР с просьбой пересмотреть мое дело и дать мне возможность применить свои знания и опыт в борьбе с немецкими захватчиками.
Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 17 июня (протокол № 13) я был освобожден из заключения и восстановлен в политических правах. В соответствии с личным указанием секретаря Верховного Совета Союза ССР тов. Горкина я был по освобождении направлен в г. Москва в распоряжение НКО для отправки на фронт.
Прибыв в Москву в НКО, я был назначен заместителем командира 53-й гв. танковой бригады 3 гв. ТА (танковой армии. — Н.Ч.) и работал в ее составе на фронте до конца войны. Участвовал во всех операциях 3 гв. ТА от Днепра до Берлина. За боевые отличия получил четыре ордена, шесть медалей и звание “полковник”.
Определением военного трибунала Центральной группы войск от 21 июня 1945 г. я освобожден от наказания по приговору военного трибунала МВО от 5.9.39 г. и на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26.2.43 г. с меня снята судимость.
В 1945 г. парторганизация 3 гв. ТА приняла меня кандидатом, а в октябре 1946 г. членом ВКП(б).
Таким образом, на сегодняшний день я восстановлен в политических правах, состою снова в рядах Советской Армии и великой партии Ленина – Сталина, которым всю свою жизнь отдавал, все свои силы и знания и которые воспитали меня.
Однако до сих пор на мне остается позорное и незаслуженное пятно судимости и приговора суда военного трибунала, за тягчайшие преступления перед Родиной, которых я никогда не совершал.
Я прошу пересмотреть мое дело и возбудить ходатайство об отмене приговора военного трибунала МВО от 5.9.39 г., являющегося судебной ошибкой. В доказательство своей невиновности привожу следующее:
Возникновение и прекращение дела о военно-фашистском заговоре в Горьковском бронетанковом училище им. Сталина
Осенью и зимой 1937 г. в Горьковском бронетанковом училище, которым я тогда командовал, создалась тяжелая, нездоровая обстановка. В этом был виноват комиссар училища Седов, который всячески старался меня дискредитировать.
Например, в своих выступлениях он намекал на мое дворянское происхождение, отменял мои приказы, а в декабре 1937 г. потребовал от парторганизации расследовать, не являюсь ли я “князем”. Парторганизация установила, что я происхожу из бедной дворянской семьи, не имевшей княжеского титула. Усилия Седова не помешали парторганизации оказать мне доверие выбором в состав районного комитета партии и делегатом на областную и окружную (МВО) конференции. Я поставил в известность пуокр (политическое управление округа. — Н.Ч.) и У ВУЗ (Управление военно-учебных заведений. — Н.Ч.) о проводимой Седовым политике и он был переброшен на другую работу. В последующем он был уволен из РККА за какие-то неблаговидные поступки.
Деятельность Седова сыграла определенную роль в последующем развитии событий в училище. В феврале 1938 г., накануне XX годовщины РККА, было арестовано несколько командиров училища – пом(ощник) по тех. части капитан Мурачев Семен, инженер по ремонту Линявский, инженер Скворцов. Арест был для меня и парторганизации полной неожиданностью. Арестованы были такие товарищи, честность которых была вне подозрений. Мурачев пользовался в училище большим авторитетом как старый член партии и отличный командир-танкист. Он был членом парт. бюро и секретарем парт(ийной) комиссии. В те дни я думал – как ловко маскируются враги. Мною была создана комиссия для проверки работы технического отдела училища, где работали арестованные. Комиссия в работе техотдела не нашла вредительства, были обнаружены мелкие неполадки обычного порядка.
15 марта 1938 г. был арестован я, а вслед за мною еще одиннадцать командиров училища.
На предварительном следствии мне были предъявлены письменные показания Мурачева и Линявского, в которых они говорили, что являются членами военно-фашистского заговора, возглавляемого мною. На очных ставках эти товарищи подтверждали свои ложные показания.
Следователями ко мне были применены особые методы, в результате чего я был вынужден писать и подписывать все, что было угодно следователям.
4 февраля 1939 г., встретив в кабинете следователя прокурора, я подал ему жалобу, в которой указал, что все протоколы моих показаний являются ложными и вынужденными. В – результате этого последовали новые репрессии и я снова был вынужден “подтверждать ранее записанные показания”, решив довести дело до суда, где только я мог рассчитывать сказать правду.
Протоколы допросов, как правило, составлялись следователями без меня и давались мне для подписи. Обвинение мне было предъявлено на 5-й месяц после ареста. Обвинительное заключение было мне дано за день до суда…
Заканчивая, я еще раз прошу пересмотреть мое дело… отменить приговор военного трибунала Московского военного округа от 2–5.9.1939 г. и прекратить дело.
К приведенному тексту заявления М. Ф. Вяземского необходимы некоторые пояснения и дополнения. Во-первых, Михаил Федорович в июне 1943 г. был выпущен из лагеря досрочно с отсрочкой приговора до окончания военных действий. Это видно из выписки заседания Президиума Верховного Совета СССР от 17 июня 1943 г. (протокол № 13), на котором слушалось: