— Юдит была одна? Какая она из себя?
— Одна. Внешне она немножко напоминает Владу…
«Дочь!»
— …Мне она понравилась. Открытая, веселая…
«Вот кого Влада Вайнтрауб так боялась потерять! В кого вложила жизнь. Кому дала имя преданной ею сестры, чтобы постоянно терзать себя. Из-за которой убила сестру во второй раз — уже в прямом смысле, а вместе с нею и другую свою сестру и сестру мужа — всех, кому стало известно о существовании второй Юдит и позорном прошлом ее матери…»
Поистине шекспировские страсти до последнего дня бушевали за стенами штэтла!
— Я пойду? — спросила Шейна.
— Да, да…
Денисов прислушался.
За домом, на половине Вайнтрауба, раздались пока еще негромкие, но явственно слышимые причитания. Это толстая Лида-Зельда резким фальцетом уже заводила вечный высокий плач по душам усопших.