В древнерусском языке винительный падеж употреблялся для обозначения пункта, к которому направлено движение или в котором оно осуществлялось.
В Лаврентьевском списке летописи находим:
Глѣб же вниде Чернигов (=в Чернигов). Ту убиша и конець всход (=в конце ступенек). Сташа обапол (из вин. пад. дв. ч. «обаполы») рѣки Буга.
Подступили Костентин град. (Сказ. Вас.)
Подобные примеры встречаются в былинной речи:
«Идет он княжеский двор».
В современном языке остатки такого былого употребления беспредложного винительного падежа отражаются в наречных выражениях: иди вон, ступай прочь (древнерусск. иди проче); сравните в Супрасльской рукописи: гряди вънъ.
Винительный падеж употреблялся в древнерусском для обозначения времени неполностью занятого действием, сравните:
Азъ утро послю по вы. (Лавр. л.) Осень умре половечьскый князь. (Там же.)
В современном языке винительный падеж времени сохранился в ограниченных выражениях: проспал всю ночь, пробыл целый день, занимался всю зиму и т. п. Такой винительный означает отрезок времени, полностью занятый действием (проспал всю ночь), а не отрезок, в пределах которого осуществляется действие; сравните творительный спал ночью. В древнерусском языке винительный падеж употреблялся и в этом последнем значении; см.: «азъ утро (=утром) послю по вы».
В древнерусском языке глаголы чувства, мысли, речи нередко управляли винительным падежом в значении прямого объекта (предмет мысли, чувства, речи и т. п.); эти же глаголы в древнерусском языке управляли и предложной формой «предлог о плюс местный падеж» или «предлог про плюс винительный падеж» в значении непрямого объекта; причем строгой дифференциации этих двух объектов древнерусский язык не знал: винительным падежом выражался не только объект прямой, ближайший, который испытывает на себе действие субъекта, но и непрямой объект, дальнейший, который не испытывает на себе действие субъекта, но который находится лишь сфере интересов субъекта; в современном языке мы строго различаем объект прямой и непрямой объект: слышать песню, узнать счастье и слышать о песне, узнать о счастье; в первом случае объект имеет непосредственную связь с субъектом; эту связь осуществляет глагол: глагол выражает действие субъекта, которое имеет назначением и целью прямой объект, с которым субъект через действие, выраженное глаголом, имеет прямое общение и связь; во втором случае объект не имеет непосредственной связи с субъектом; глагол не имеет назначения установить такую связь: глагол выражает действие субъекта, которое имеет назначением ввести объект в поле интересов субъекта, без установления непосредственной связи последнего с первым.
В древнерусском языке, как сказано, строгой дифференциации этих двух объектов не было, и винительный употреблялся в случаях, в каких современный допускает только предложную форму или какую-либо другую замену винительного, например:
Слышати: Слышав насилье (=о насилии) от князь. (I Новг. л., син. сп.) Тогды же слышав Володимирко (=о Володимирке) идуча в Русь поиде г Кыеву. (Лавр. л.) Половци же услышавше всю землю Русскую идуще (=что вся земля Русская идет), бежаша за Дон. (Лавр. л.) Пошел бѣ Гюрги в Русь, слыша смерть (=о смерти) Изяславля. (Ипат. л.) Слышав же Ярослав волхвы (=про волхвов, что появились волхвы), приде Суздалю. (Лавр. л.)
Сравните в диалектах: «А зачем сразу мне погреб не сказал». «И ен подумал воўка серого, и воўк набежаў и его взяў».
В древнерусском языке винительный падеж употреблялся для обозначения предмета, который логически является причиной, вызвавшей действие, обозначенное глаголом:
Мьщю русьскую землю (=за русскую землю). (Лавр. л.) Оже ли не будетъ кто его мьстя (=не будет того, кто мог бы за него мстить), то положите за голову 80 грвнъ. (Р. П., син. сп.)
Винительный падеж после глагола мстить в значении предмета, из-за которого происходит мщение, широко употреблялся в литературе XVIII века. Такое употребление винительного падежа в XVIII веке представляет собой отражение грамматических традиций старой литературы:
Готовы всегда на твое поражение, если оно отмстить порабощение человека (=за порабощение человека). (Радищев.)
Такое традиционное употребление винительного падежа встречается в единичных случаях и в XIX веке; например, у Пушкина в «Полтаве»: Отмстить поруганную дочь.
Винительный падеж того же значения употреблялся в XVIII веке и при других глаголах, например при глаголе заступить в значении заступиться за кого-либо:
Если закон или не в силах его (человека) заступить (=заступиться за человека), или того не хочет…, тогда пользуется гражданин природным правом. (Радищев.) Они, соболезнуя о участи молодого крестьянина…, его заступили (=заступились за него). (Радищев.)
В литературном языке XVIII века и начала XIX винительный падеж употреблялся при глаголах, которые теперь управляют другими падежами без предлогов или с предлогами, например:
При глаголе проникать: Проникну сию сплоченную толпу. Радость проникла сердца всех быстротечно. (Радищев.)
При глаголе управлять, править: Кто вел его на Геликон, И управлял его шаги. (Державин.)
Утраты и ограничения в употреблении дательного падежа и развитие предложных конструкций. Дательный падеж также утратил некоторые значения. Так, в древнерусском языке был дательный приименный падеж, который употреблялся для выражения принадлежности, так называемый «дательный принадлежности»:
Се имена воеводам их. (I Новг. л., син. сп.) И бысть очи ему, яко невреженѣ. (Там же.) Копье лѣте сквозѣ уши коневи. (Лавр. л.) Дом мой дом молитвѣ прозовется. (Там же.)
Употребление дательного принадлежности практиковалось вплоть до XVIII века:
Збору деньгам на их жалованье удобнѣе быть у Ивана Батурлина. (Пис. и бум. Петра I.)
В современном литературном языке дательный принадлежности также иногда (но в общем редко) употребляется, например: цены билетам, но цены на муку, хлеб и т. п.; реестр бумагам, роспись книгам, каталог книгам, рядом: реестр бумаг, роспись книг и т. п.
В древнерусском языке после глаголов материального движения употреблялся дательный падеж для обозначения пункта, к которому направлено это движение (без захода в него и с заходом). В Лаврентьевском списке мы находим ряд примеров такого рода:
Иде к брату своему Святополку Новугороду. Послашася Переяславлю Изяслава. Бежа Корачеву. Посла Святослава Чернигову. По Ростислава посла Смолниску. Приде Чернигову, зова к себѣ Кыеву, поиде Переяславлю. Статок бьеных тѣх бѣжаше дружинѣ своеи. Пусти дружину свою домови.
Такие примеры находим и в Синодальном списке I Новгородской летописи: И иде Ростову. И приде Ростову.
В более поздних списках летописи, Радзивилловском и Академическом, употребляется в соответствии с вышеприведенными примерами предложная форма «предлог к плюс дательный падеж» или «предлог в плюс винительный падеж»: к Новугороду, к Переяславлю, в Корачевъ, в Черниговъ и т. п.
Предложная форма возобладала над беспредложной, в XV веке.
В современном русском языке остатки такого былого употребления беспредложного дательного падежа отражаются в наречии домой, например: пошел домой; эта форма возникла из дательного падежа существительного дом: домови.
В древнерусском языке дательный падеж употреблялся для обозначения цели:
Ротѣ заходиша межю собѣ. (Лавр. л.) Хочу пояти дъчерь твою собѣ женѣ. (Там же.) Дчерь его поя женѣ. (Там же.)
В современном литературном языке дательный цели неизвестен.
В древнем языке дательный падеж употреблялся также для обозначения причины:
Чему к нам идеши. (Лавр. л.) Не судиши и мстиши крови нашея (=за кровь нашу) от живущих на земли. (Авв., Кн. бес.) Славно бо прославися…, яко судил любодеице и отмстил крови (=за кровь) нашея. (Авв., Пис. Сим.)
В современном русском литературном языке дательный причины не употребляется.
Для обозначения предмета или лица, к которому направлено внутреннее психическое переживание субъекта или к которому имеет направление в мысли другое какое-либо действие субъекта, в древнерусском языке употреблялся дательный падеж, например: негодовахуть ему (=на него) и т. п.
В современном языке такой дательный употребляется лишь при некоторых глаголах, например: радоваться, улыбаться, нравиться, льстить и т. п.
В древнерусском языке круг таких глаголов был намного шире, например:
Негодовать: Негодовахуть бо ему (=на него) Новогородьци. (I Новг. л., син. сп.) Нача еи негодовати. (Лавр. л.)
Печься: Обѣщася пещися монастырям. (Лавр. л.)
Надеяться: Да… тобѣ ся надѣем. (Лавр. л.) Надѣяся силѣ своеи. (Там же.)
Смеяться: Посмѣется ему. (Лавр. л.)
6. Развитие сложносочиненных и сложноподчиненных предложений.
В речи предложения следуют одно за другим в порядке временной последовательности в процессе звучания.
В современной речи между предложениями, следующими одно за другим, может не быть тесных связей; в таком случае предложения остаются грамматически самостоятельными, не образуя одного сложного предложения, например:
Церковь была полна. Германн насилу мог пробраться сквозь толпу народа. Гроб стоял на богатом катафалке под бархатным балдахином. Усопшая лежала в нем с руками, сложенными на груди, в кружевном чепце и в белом атласном платье. (Пушкин.)