– Вам помочь приготовить чай?
– Нет-нет, оставайтесь здесь, а я скоро вернусь. Прошу вас, будьте как дома.
Он продолжал говорить все тем же неуверенным тоном, и Луиза с большим трудом сдержала улыбку.
Вито вышел на кухню, а она села на корточки рядом с собакой и принялась чесать ей живот, медленно приходя в себя после откровения. Вот она здесь, беглянка – спаслась после недавнего крушения отношений, делает все возможное, чтобы избежать возможных знаков внимания со стороны начальника, а между тем ее до сих пор преследуют мысли о человеке, которого она любила больше десяти лет назад. А теперь, выходит, увлеклась еще одним мужчиной и – как будто бед и так мало – выбрала того, кто в округе больше всего похож на отшельника. По какой причине – неизвестно, но Вито оказался одним из самых замкнутых людей, которые встречались Луизе, поэтому его приглашение выпить чаю стало большим сюрпризом.
Хорошо, что к возвращению хозяина дома с подносом, где стояли чашки с чаем и лежал огромный кекс в форме голубки – коломба, Луиза кое-как восстановила способность управлять своими мыслями. А Вито, кажется, более или менее обрел уверенность в себе – это обнадеживало.
Традиционная пасхальная выпечка на подносе была все еще в прозрачной пластиковой упаковке.
– Не стоило так беспокоиться. – она кивнула на кекс.
– Никакого беспокойства. – Вито поставил поднос на низкий столик.
На губах его снова играла легкая улыбка, что делало его еще более желанным. Она проглотила комок в горле.
– Открыл коробку – и все, – продолжил он. – Тем более через неделю Пасха, и по обычаю мы должны съесть хотя бы одну коломбу.
Он разрезал кекс, подал тарелку – Луизе, а не лабрадору, к большому огорчению пса, – и уселся на диван с другой стороны столика. Луиза почувствовала на себе взгляд Вито. Стараясь вести себя солидно, по-взрослому, она попыталась завязать учтивый разговор.
– Чудесный старинный дом.
– Да. – Сначала он, похоже, не собирался к этому ничего добавлять, но затем развил тему: – Наша семья владеет им с конца восемнадцатого века.
– Ну надо же! Значит, ваша семья, род Деллароза, обитает здесь уже более двух столетий? Так долго!
– Нет, в конце восемнадцатого века построили мельницу. А род обитает здесь со времен Средневековья. Самый дальний мой предок когда-то владел замком, который стоял там, где сейчас гостиница. Войска Наполеона в тысяча семьсот девяносто пятом году сровняли его с землей, вскоре на этом месте построили виллу, а в тысяча девятьсот втором году ее превратили в гостиницу.
Луиза поняла, что, рассуждая об исторических событиях, Вито чувствует себя более свободно. Ей некоторое время удавалось поддерживать беседу, но скоро Вито сник и умолк, и тогда она заговорила о науке:
– Вы обещали рассказать поподробнее о своей работе. Проблемы окружающей среды в наше время весьма злободневны.
– А как же иначе?
И из него хлынуло – будто кто-то открыл створы плотины. Он стал говорить про изменение климата, загрязнение среды, серьезные последствия перенаселения планеты. Луизу всегда интересовали подобные вопросы, и она подалась вперед, радуясь, что разгадала секрет и смогла разговорить столь необщительного человека. Но, если откровенно, до нее доходило лишь немногое из слов Вито, поскольку она по-прежнему пыталась свыкнуться с тем, что он так ее привлекает, хотя она заявляла, что долго еще будет держаться от мужчин как можно дальше. Стараясь делать это незаметно, Луиза наблюдала за ним, пила чай и время от времени откусывала от прекрасного кекса с цукатами, обжаренным миндалем и сахарной пудрой.
Рассуждая о проблемах окружающей среды, Вито прямо-таки расцвел, а когда он замолчал, Луиза поняла, что таким одухотворенным она его никогда не видела.
– Простите, – сказал он, виновато глядя на нее, – я, кажется, немного увлекся. Стоит только сесть на любимого конька, и меня трудно остановить.
– Спасибо за предупреждение, но я считаю, что это очень интересно.
У Луизы остался маленький кусочек кекса, и она посмотрела на Лео, который гипнотизировал ее взглядом с той самой минуты, как перед ней оказалась тарелка с коломбой.
– Ничего, если последний кусочек я отдам Лео? Я знаю, некоторые не одобряют, когда животных кормят со стола.
– Нет-нет, ничего. Он скоро изойдет на слюну, так что это прекрасная мысль. Все лабрадоры такие – сами себя готовы съесть.
Он снова улыбнулся, и Луиза добавила к истории и окружающей среде еще одну тему, способную разговорить Вито: собака.
Она довольно робко протянула Лео кусочек выпечки, надеясь, что тот не откусит ей руку, но пес аккуратно взял его и только потом проглотил целиком. Две секунды – и кекса нет. Луиза посмотрела на хозяина собаки, но улыбка с его губ уже испарилась.
– Он что, не жует, не смакует еду?
Вито промолчал, и Луиза, чувствуя, что он снова затворился в своей раковине, встала.
– Я, пожалуй, пойду, – проговорила она, глядя на часы. – Огромное спасибо за чай с кексом и за то, что рассказали, как мы калечим мир. – Она искоса глянула на Вито. – Хотя, когда живешь здесь, среди великолепных холмов с виноградниками и трюфелями, трудно в это поверить. С нетерпением жду следующей встречи и новых рассказов о вашей работе.
– Благодарю за то, что зашли. – Его голос снова звучал сухо и сдержанно. – Гостей я принимаю нечасто, а вы оказались столь добры, что закрыли глаза на беспорядок.
– Все было очень мило, еще раз спасибо.
Луиза хотела положить ладонь на его предплечье в качестве благодарности, но Вито подумал, что она намерена обменяться рукопожатиями, и учтиво пожал ей руку.
– Надеюсь встретиться с вами снова, Луиза.
Кажется, он проговорил это вполне серьезно. Однако какой прогресс.
Неужели?
Глава 13
Следующие несколько дней прошли в делах и заботах. Во вторник утром явился водопроводчик от Луиджино и вместе с Доменикой осмотрел все шестьдесят номеров. Они пришли к выводу, что в полной переделке нуждаются лишь восемнадцать ванных комнат, а остальным будет вполне достаточно косметического ремонта. Луиза спросила, сколько на это потребуется времени, и очень обрадовалась, услышав, что, поскольку размеры и форма новой мебели почти не отличаются от размеров и формы старой, бригада сделает все за считаные недели.
Как только в номере закончатся сантехнические работы, там сразу же начнут трудиться облицовщики – и так пока вся гостиница не станет как новая. Водопроводчик сообщил, что сестринская компания как раз специализируется на облицовке стен плиткой, и Луиза пришла в восторг оттого, что одна, по сути, бригада выполнит практически все работы. Она давно уже знала, что всегда лучше, если за основные задачи отвечает одна фирма – так не получится обвинить в задержках других. Более того, водопроводчик считал, что начать ремонт получится даже раньше середины мая (то есть задолго до того, как принесет плоды рекламная кампания), а закончить – перед тем как, даст бог, хлынет поток постояльцев летом. Прибытие фургона синьора Мондроне произвело на Луизу огромное впечатление. Она в первый раз увидела этого уже немолодого, с проседью, человека, чья фирма собиралась чинить поврежденную канализацию. На этот раз его попросили предварительно оценить стоимость обновления облупившейся штукатурки на наружных стенах и косметического ремонта фасада, а также с ним обсудили планы сооружения бассейна. Синьор Мондроне заверил Луизу, что его люди, помимо прочего, уберут деревья с крыши и прочую нежелательную растительность.
Луиза везде ходила с ним и Луиджино и как зачарованная слушала их разговор на пьемонтском наречии. Местный диалект, на который сильно повлиял французский, Луиза почти не понимала, хотя порой ей удавалось выхватить знакомые слова. Когда-то в этом регионе так говорило практически все население, но постепенно в городах и среди молодежи диалект стал употребляться все реже, хотя здесь, в сельских поселениях, он по-прежнему был довольно распространен, особенно среди старшего поколения. С Луизой синьор Мондроне переходил на итальянский, но она понимала, что удобнее ему общаться именно на диалекте.
На смеси языков трое договорились, что бассейн лучше всего расположить в задней части гостиницы, где его будут прикрывать от ветра рощица и живая изгородь лавра. Синьор Мондроне пообещал, что к концу недели подготовит полную смету, и когда он уехал, у Луизы появилось гораздо больше уверенности, что работы действительно могут завершиться до крайнего срока в начале июля.
Вечером она позвонила матери – просто поболтать о том о сем – и в итоге не удержалась и рассказала о Вито. Мать, вероятно, что-то заметила в ее голосе.
– Тебе этот человек нравится?
– Да, кажется, нравится, но, думаю, ничего не выйдет. Он уже несколько лет живет замкнуто, закрылся в своей раковине… Заставлять его говорить о чем-нибудь, помимо работы, – сизифов труд.
– А как насчет Паоло, раз уж с Томми у тебя все кончено? Он все еще в Штатах?
– Понятия не имею. Он говорил, что с женой не все гладко, но я в эти дела не вмешиваюсь. С ним тоже никаких перспектив, и я очень надеюсь, что он ничего себе не напридумывает. Меньше всего мне хотелось бы впутываться в супружеские разборки. Хоть бы у них все прояснилось!
Не прошло и получаса после ужина, и о супружеских проблемах Паоло Луиза получила самую свежую информацию. Загудел мобильник, и на экране высветился незнакомый номер.
– Да?
– Привет, Луиза, это я… Паоло.
Пожив в Америке, Паоло в совершенстве овладел английским, однако говорил он на итальянском, и у нее сразу мелькнула мысль: может, не хочет, чтобы их подслушали?
– Привет, Паоло. Что нового?
– Ничего особенного. Война с Катариной продолжается и, кажется, никогда не кончится. Она хочет карьерного роста, а я хочу, чтоб у меня была жена и семья. Но послушай, как у тебя дела? Мне тут сорока на хвосте принесла, что вы с парнем разбежались. Я и не понял, что у тебя были серьезные отношения. Ты ничего не сказала…