Решение было принято быстро: все согласились, что лучший – эскиз пером и тушью с изображением гостиницы и надписью сверху: «Барбера дель Гранд-отель». Луиза не могла нарадоваться, глядя, как оживился Вито, и делала все, чтобы поддерживать в нем этот настрой и дальше во время ужина. Однако через полчаса, когда они уже покончили с закусками, Аннабель затронула тему, которой они тщательно избегали.
– Ну как ты, Вито? Я так рада тебя видеть. Молодец, что выбрался к нам. Ну что, все уже позади, ты снова радуешься жизни? – увидев, что он бросил быстрый взгляд на Луизу, она добавила: – Я рассказала Луизе про Августу.
Вито сразу помрачнел и опустил глаза, и Луиза подумала, что должна что-то сказать.
– Вито, очень-очень соболезную. Наверное, это было ужасно.
Ответа пришлось ждать почти минуту.
– Да, это было и в самом деле ужасно. – Он взял бокал и глотнул вина. – Конечно, прошло много времени, но есть вещи, которые не забываются.
Аннабель взяла его за руку.
– Да, никогда не забуду тот страшный день, когда узнала об этом… Но жизнь должна продолжаться. Здорово, что у тебя хорошая работа в Туринском университете. Рада, что тебе удалось начать все сначала.
Он кивнул, но и на сей раз ответил не сразу.
– Да, это было непросто.
– Могу себе представить. О, Вито, мне так тебя жалко.
Да, подумала Луиза, если разговаривать подобным тоном, настроение у него вряд ли поднимется. Ей захотелось оживить мрачную атмосферу, но Луиза сразу отказалась от этой идеи: она плохо знает обоих, и лучше пока не вмешиваться. Природное чутье так и подталкивало ее: встань, подойди к нему, обними, пусть почувствует теплую поддержку… Но она заставила себя просто сидеть и наблюдать.
Последовала еще одна долгая пауза, потом Вито наконец оторвал глаза от бокала. Его взгляд встретился с взглядом Луизы, и она увидела, что Вито охватили эмоции, которые вот-вот выльются на поверхность.
– Я хочу задать вам обеим интимный вопрос, – сказал он. – Вы когда-нибудь в жизни любили? Я имею в виду, по-настоящему?
Столь личный вопрос застиг Луизу врасплох, и она ждала, что скажет Аннабель. То, что Аннабель ответила – и особенно то, о чем она умолчала, – Луизу заинтриговало.
– Да, думаю, я любила, вернее, люблю.
– Думаешь, что любишь, или любишь на самом деле? – хрипло спросил Вито.
Аннабель несколько секунд молчала.
– Да, люблю… – нерешительно проговорила она. – Ну, в общем, почти уверена в этом. – Она бросила быстрый взгляд на Луизу. – Ну а вы, Луиза, что скажете? Вы любили своего парня до того, как у вас все полетело к черту?
Луиза никак не смогла совладать с собой и густо покраснела.
– Думала, что любила, но сейчас уже не очень уверена. И вовсе не из-за того, как именно у нас все закончилось.
– А как все закончилось? – спросила Аннабель.
Она сделала большой глоток вина, и Луиза последовала ее примеру. Луизе казалось, еще немного, и она не выдержит напора чувств и расплачется.
– Я застала его в постели с другой женщиной.
– О боже милостивый… как это ужасно. – Аннабель выглядела потрясенной.
– Да, это было ужасно, но, если честно, теперь я понимаю, что не любила его так, как своего университетского парня много лет назад.
– А с ним что произошло?
– Уехал в Америку. Предпочел не меня, а карьеру.
Ей очень хотелось поскорее закрыть тему своих сердечных ран двенадцатилетней давности. Луиза повернулась к Вито:
– А почему вы спрашиваете?
– Просто интересно. Существует много разных уровней привязанности к человеку: от увлеченности к страсти и затем к одержимости, но любовь бывает только одна, во всяком случае я так считаю. Она не разделима ни на какие уровни, она абсолютна: любовь есть любовь, и больше ничего.
Он проговорил это таким голосом, что под столом послышалось шевеление. Появилась собачья голова, большие карие глаза Лео устремились на хозяина, а на ногу Вито в знак поддержки легла крупная мохнатая лапа. Вито не улыбнулся, но выражение его лица несколько смягчилось.
– И если ты когда-нибудь любил, – продолжил он, – то знаешь, что больше в жизни ничего подобного уже не будет. – Он поднял голову и одновременно погладил пса. – Сейчас у меня все хорошо, по крайней мере физически я здоров, но я прекрасно понимаю, что возможности полюбить мне больше не представится. Я знаю, что такое истинная любовь… любовь – это настоящее чудо на земле, но считаю, что повториться она не может.
– Ох, Вито… – сказала Аннабель, продолжая сжимать его руку. – Ты не должен так думать. Да, ты любил, ты потерял возлюбленную, но это вовсе не означает, что ты не сможешь полюбить снова.
– Позволь не согласиться с тобой. – Вито глубоко вздохнул. – Но послушай, у меня действительно все хорошо. Карьера идет в гору, денег в банке хватает, лучший в мире друг положил морду мне на колено, я в компании двух прекрасных женщин. Так что на твой первоначальный вопрос отвечу так: все хорошо.
Ничего больше вытащить из него так и не удалось. Аннабель постепенно перевела разговор на их общих с Вито друзей, мероприятия, где оба бывали, события из прошлого – Луиза слушала, но в голове у нее вертелись его слова о настоящей любви, о том, что она в его жизни случилась и он знает, что больше такое не повторится. В этом было нечто в высшей степени безнадежно печальное – конечно, для него самого, но, возможно – лишь возможно, – для нее тоже.
Было уже почти десять часов, когда Вито встал, извинился и указал на своего четвероногого друга: настало, мол, время прогулки. Лео лежал, растянувшись у ног Луизы, шумно похрапывал и уж точно не производил впечатления существа, которому позарез нужна прогулка, но Луиза уже успела достаточно хорошо изучить Вито, чтобы понять: это ему не терпится уйти, ему хочется побыть одному. Аннабель тоже встала, обняла его и расцеловала в обе щеки, Луиза не устояла и сделала то же самое. Если Вито и удивился, то виду не подал. Просто едва заметно улыбнулся в ответ и вместе с собакой был таков. Луиза и Аннабель снова уселись за столик и переглянулись. Первой заговорила Аннабель:
– Не знаю, как вы, но я бы выпила еще кофе… а может, и чего покрепче.
– Тут найдется как раз то, что нужно.
Луиза подозвала Грациеллу и попросила принести два эспрессо и два бокала граппы. Как только Грациелла отошла, Аннабель вскинула брови:
– Граппа? Разве она не слишком крепкая? Всегда считала, что эта штука напрочь сносит голову.
Луиза улыбнулась:
– Я тоже раньше так думала. Да, вообще граппа голову сносит, но только не «Граппа дель Гранд-отель». Эрнесто гонит ее сам, по старинному рецепту. Он показывал мне, как это происходит: медные трубочки, котелки… Смотришь на него в деле – ни дать ни взять средневековый алхимик колдует. Попробуйте, посмотрим, что скажете.
Они выпили кофе и пригубили граппы – Аннабель безо всяких оговорок тут же ее одобрила. Говорить о Вито женщины старательно избегали. Немного обсудили работу, а потом Аннабель повернула беседу в другое русло. «Граппа дель Гранд-отель» сделала свое дело, развязав ей язык.
– Луиза, – вдруг произнесла Аннабель, – можно я задам вам один вопрос?
– Можно, конечно.
– Сколько вам лет?
– Тридцать два, скоро исполнится тридцать три, – удивившись, ответила Луиза. – А почему вы спросили?
– Да все думаю про ваши слова о том, что вы решили с мужчинами сделать перерыв. – Аннабель глотнула еще немного граппы. – Понимаете, у меня тоже перерыв, только уже давно. Вся моя жизнь – это работа, серьезно.
Что ж, ситуация Луизе вполне знакомая.
– У меня то же самое.
– А ведь мне уже тридцать шесть, и, кажется, самое время что-то менять.
– Надеюсь, вы не собираетесь уходить из компании? Это была бы серьезная утрата и для Джозефа, и для всех нас.
– Спасибо на добром слове, Луиза, но нет, менять работу я не собираюсь. Думаю, что пора бы уже завести кого-нибудь.
– Хотите сказать, что у вас уже кто-то есть на примете – тот самый человек, которого вы думаете, что любите?
– Да. Правда, тут и кроется главная закавыка.
Аннабель еще раз хлебнула граппы, а Луиза заметила, что на лице и в голосе собеседницы проявилась совершенно несвойственная ей неуверенность.
– Не хотите сказать, в чем именно закавыка?
– Понимаете… это человек, с которым я работаю. Он мне очень нравится, и я страшно боюсь, а вдруг, если я во всем признаюсь, окажется, что он ко мне совершенно равнодушен. Выйдет большой конфуз.
Теперь граппы глотнула Луиза. Аннабель описала положение дел почти такими же словами, что и Джозеф, когда говорил о чувствах к некой неназванной женщине. Увидев эту параллель, Луиза вдруг поняла, как все может обстоять на самом деле. Джозеф ведь не намекал именно на нее, Луизу, он всегда говорил о ком-то в третьем лице. И конечно, Аннабель была гораздо более логичным и подходящим для него объектом. Луиза очень сглупила, предположив, что мысли Джозефа заняты именно ею. Она глотнула еще граппы, запила ее кофе и подождала, пока жидкость достигнет желудка. Наконец она взяла быка за рога:
– Я сейчас задам вопрос… Если не хотите, не отвечайте, а если ответите, обещаю, об этом не узнает ни одна живая душа. Вы говорите о… Джозефе?
Аннабель испуганно огляделась, словно опасаясь, что их подслушивают.
– Да, о нем, но умоляю: ни слова ему или кому-то еще.
– Обещаю. – Луиза мягко сжала ей руку. – В обмен на откровенность открою вам секрет. Когда Джозеф приезжал сюда, у нас с ним был разговор.
Аннабель сразу выпрямилась и обратилась в слух.
– Он сказал в точности то же, что и вы. Ему, мол, очень нравится одна женщина на работе – он даже практически признал, что это любовь с первого взгляда, – но у него не хватает смелости с ней объясниться, потому что он очень боится ее потерять, если у нее ответных чувств нет. Тогда я не знала, кого он имеет в виду, но сейчас, конечно, вещи становятся на свои места. – Все более убеждаясь в своей правоте, Луиза заглянула Аннабель в глаза. – Очень вероятно, что Джозеф имел в виду вас.