— Значит, наш захватчик не соврал, — пробормотала я, вспоминая, как визжала и требовала покинуть номер.
— Да, действительно, сдвоилась бронь, но Ортемис — тот еще… леранец. Поначалу у нас были самые настоящие боевые действия, и я даже не поняла, когда они закончились. Он такой… — Карина накрутила на палец рыжую прядь, упавшую на лицо. — Я никогда не встречала таких, как он. Интуиция до сих пор вопит, чтобы я бежала от него подальше, но, кажется, поздно.
Я посмотрела на смущенную подругу и сделала закономерный вывод:
— Влюбилась, как девчонка.
Карина возражать не стала, лишь вздохнула.
— Влюбилась небезответно ведь? Тогда почему такая грустная?
Подруга, не поднимая взгляда, пожала плечами.
— Рик соткан из противоречий. Может быть милым и нежным, но через секунду уже ведет себя, как тролль последний, а еще через минуту я вижу бизнесмена, который готов идти по трупам. Не говоря уже про его прошлое, о котором я ничего не знаю.
Откровенность далась нелегко: Карина вертела в руках кофейную ложечку — явно нервничала.
— Что будешь делать?
— А что-то надо? — усмехнулась она криво. — Завтра я или лечу обратно на Фиору, или нет. И решение надо принять сегодня. У нас с Риком скоро пресс-конференция, и мне почему-то страшно.
— Прорвемся! — Я очень хотела поддержать ее, но не знала, как, — у самой на душе тяжко.
— Прорвемся. Хотелось бы только без последствий, — согласилась Карина и хмыкнула: — Мне хватило и проблем с обувью.
Неожиданный поворот. Каким боком к делам сердечным обувь?
— А что с ней?
— Долгая история, потом расскажу, — отмахнулась от моего любопытства подруга-интриганка.
А я вспомнила недавнее культурное потрясение: надеюсь, Карина, обожавшая дорогие туфли, не видела кошмарные произведения Эфриды Вон.
Под конец своего рассказа Карина загрустила и с печальным выражением лица вручила мой утерянный планшет, который ей отдали в «Корсаре», когда она меня искала.
Любовно проведя пальцем по одной из ласточек на зеленом фоне чехла, я от души поблагодарила. Мое настроение и вовсе взлетело под небеса, когда Карина сообщила, что собрала мой чемодан и оставила его у администратора кафе.
Так, обсуждая наших мужчин, мы улыбались и грустили. Что поделать, любовь не бывает без печали.
— У тебя конференция, у меня вечеринка в честь возвращения Маркуса. — Я вздохнула. — Давай созвонимся вечером или уже утром, решим, стоит ли продолжать наш отпуск на Леране или лучше вернуться на Фиору.
— Я не возражаю, — пожала плечами Карина.
Мы тепло попрощались. Я позвонила своей временной няньке, после чего забрала чемодан у администратора. Покидая «Сад Шадоры», внезапно испытала облегчение. Как бы я после приключений на острове не возненавидела дикую природу.
Почему жизнь так несправедлива? Почему у нас с Кариной сложности в отношениях? Почему нет определенности? Странные эти леранцы: оба молчат о своих чувствах и о том, видят ли совместное будущее. О, а может, у них менталитет такой? И первый шаг должна сделать женщина? Хотя… нет, их божок сам проявлял активность, даже запер любимую на необитаемом острове.
Грустные мысли оборвало появление Луки.
— О, вещички? Откуда? — сразу спросила она, не выходя из флаера.
— Подруга из отеля забрала. Куда их? В багажник или в салон?
— В ближайшую урну, — отмахнулась голубоволосая беспечно. — Зачем тебе старые шмотки, если шкаф забит дизайнерскими?
— Я предпочитаю свою одежду, — мрачно отозвалась я и поставила чемодан на сиденье. — А будешь предлагать глупости, я на вечеринку надену свое платье, а не то, которое выбрала мне ты. Или и вовсе пойду в тунике и джинсах.
Лука примирительно заохала:
— Все-все, тихо! Не всякая дамочка держится за свое, если ей оплачивает гардероб богатый мужик.
Это была проверка? Я усмехнулась. По-детски наивная.
Уже взлетая, Лука добавила ворчливо:
— А платье выбрал Маркус, я предлагала цвета молодой листвы.
Так я и думала: цвет навеял ему воспоминание о нашей первой встрече.
— Хочешь, я покажу тебе город? — предложила Лука, выводя флаер высоко в небеса. — Время у нас еще есть, пока придет стилист.
Я смотрела на пушистые розовые облака и понимала, что не хочу следовать плану Маркуса. Как и друг Карины, он что-то там себе придумал и решил, что я буду отвечать его представлениям о том, как должна одеваться. Все свои пожелания он высказал не лично мне, а через помощницу. Если я сейчас соглашусь на выбранное платье и мы будем вместе, то и последующие вопросы мне придется согласовывать… через Луку. Она приятная девушка, но посредники между мной и любимым мужчиной не нужны.
— Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего? Другое платье, купленное за мои деньги.
Лука нахмурилась — чешуйки на ее висках напоминали сейчас встопорщенные колючки.
— Ты отказываешься от подарка Маркуса?
— Понимаешь, он подарил платье, не поинтересовавшись моим мнением. Я очень благодарна тебе и ему за восстановление документов и банковских карт, но забитый одеждой шкаф — это уже лишнее.
— Почему принять документы можно, а одежду — нет?
— Документы — то, без чего я не могу обойтись, и утеряны они были из-за человека, который охотится на Маркуса. Вечерний наряд и остальное — уже лишнее. К тому же твой босс вручил их мне не сам, я не могу принять их.
Я любовно погладила переданный Кариной чемодан с вещами. Вчера я испытывала потрясение и не возмущалась поведением Маркуса, сейчас же понимаю, что слишком многое упустила, сразу не сказав, что мне не нравится.
Лука недолго хмурилась, вскоре ее лицо посветлело, морщинки на лбу разгладились.
— Кажется, я тебя понимаю.
— Отлично. Тогда летим в магазин за моим платьем.
— Нет.
— Нет?
Она отказывается, хотя только что заявила, что понимает меня. Неужели боится недовольства Маркуса?
— В магазинах нам делать нечего — эксклюзива там не найти.
У меня вырвался нервный смешок:
— Учитывай, что я скромный фиорский офисный служащий, моей зарплаты на эксклюзив может и не хватить.
— Я повезу тебя к подруге по детдому, она начинающий модельер, что-то уникальное у нее точно есть. Заодно поможем ей с рекламой: будут спрашивать, кто сшил, назовешь ее имя.
Если юное дарование талантливо, то отчего же не помочь?
Я всякое ожидала, но не поход в студенческое общежитие… Во второй раз удивилась уже приятно — платье нашлось: всего в одном экземпляре, словно на меня сшито и при этом — слава Ктулху! — не вогнало в минус мою карту.
— Мы рады вас видеть, морн Глотис.
Смуглый до черноты шатен не проследовал дальше — бесцеремонно остановился и, сверкнув ослепительной улыбкой, медленно поднес мою руку к губам.
Я опешила, но сопротивляться не стала. Взгляд мужчины липко прошелся по моему телу — я ощутила себя голой, хоть платье было длиной в пол.
Запечатлев на запястье мокрый поцелуй, морн Глотис хрипло заявил:
— Морна Алиса, я очарован вашей красотой, выдержкой и силой духа.
Кажется, кое-кто скрипнул зубами?
Гость нарушил этикет, нас не представили друг другу, но он обратился ко мне по имени, хоть и уважительно. С чего бы подобная смелость?
Не глядя на Маркуса, я слабо улыбнулась:
— Вы меня первый раз видите, морн Глотис, поэтому силу духа, возможно, приписываете зря, — не удержалась я от ехидства.
Шатен ухмыльнулся.
— Поверьте, я о многом наслышан. О многом…
Он ушел, уступая дорогу следующим гостям.
Прежде чем к нам приблизилась пожилая чета, Маркус, понизив голос, сдержанно просветил меня:
— Морн Глотис — директор Службы безопасности Лерана.
Меня в жар бросило. Но не от того, что спецслужбы не оставили в покое, а достают в неформальной обстановке, нет. Неожиданно, что подобный сластолюбец, облизавший меня взглядом, занимает столь высокую должность. Зато теперь понятно его самодовольное признание, что он в курсе моих приключений. Еще бы! Ведь у него есть доступ к протоколу допроса. Неприятный тип, и руку целует по-земному, но мерзко.
Мы стояли на белой дорожке и приветствовали новоприбывших. Флаеры заполонили посадочную площадку и берег. Блеск драгоценностей и улыбок. Роскошные вечерние наряды у дам и дорогие смокинги у мужчин.
В течение последнего часа на вечеринку в честь спасения Маркуса Моринеса явились самые разные гости: политики и спортсмены, представители богемы и журналисты, аристократы и те, у кого не было ничего, кроме прославленного имени.
С легкой руки Моринеса сливки высшего общества Зарийского архипелага смешались с простыми людьми, за плечами которых были их дела, а не вереница предков и родовое состояние.
Удивительно… И почему я считала его снобом? Он с одинаковым радушием встретил мэра Риона и директора музея Ктулху, с последним, пожалуй, разговаривал даже теплее.
— Маркус, да ты счастливчик! Теперь я понимаю, почему ты не спешил отыскиваться, — с такой красавицей я бы застрял на необитаемом острове на целый год.
Пока бритоголовый здоровяк в иссиня-черном смокинге рассыпался в комплиментах, я старалась не краснеть, лишь сейчас осознавая, что любой, кто посмотрит на нас с Маркусом, поймет, что мы не только выживали на острове. Пошлых шуточек не избежать.
— Поосторожнее, Лавр, — сквозь зубы произнес Маркус.
— Мы с Моринесом вместе служили, а сейчас иногда спаррингуемся, — беззаботно трепался Лавр, словно не замечая недовольства хозяина дома. — Маркус, представишь нас друг другу?
— Обойдешься.
— Злой ты, Маркус. — Лавр сделал вид, что обиделся, и, подмигнув мне, хитро добавил: — Но я простой парень, этикетам вашим не обучен, могу и сам прекрасной девушке представиться. Меня зовут Лавр Барес, в том году я завоевал Жемчужный пояс в тяжелом весе.
— А в этом проиграл его, — добавил Маркус.
О… это было по-настоящему грубо.
— Я-то его верну себе в следующем сезоне, а у тебя, Маркус, характер испортился, — прокомментировал Лавр и ехидно ввернул: — Но я представляю, каково тебе сейчас. Когда почти все присутствующие мужики облизываются на твою женщину, хочется бить морды.