Я нередко чувствовала то же самое, когда общалась со жрицей. Уж лучше весь вечер выдергивать себе волоски с самых чувствительных мест, чем долгими часами терпеть этого дракона в юбке.
Наверное, мне нужно лучше скрывать свои чувства, когда я прихожу к Аналии и другим жрицам.
Я по-прежнему не могла поверить, что она пошла к герцогу жаловаться на то, что я не потратила полдня, выслушивая жалобы жриц на всех обитателей замка.
Обхватив себя руками, я в сотый раз пожалела о том, что моего брата нет в Масадонии. Йену тоже снились кошмары, и если бы он по-прежнему жил здесь, то отвлек бы меня глупыми сказками своего сочинения.
Интересно, снятся ли ему кошмары и после Вознесения? Если нет, то разве это не еще одна причина с надеждой смотреть в будущее?
Я скользнула взглядом по Валу и заметила гвардейца, патрулирующего наверху стены.
Я предпочла бы быть там, а не здесь.
Вознесшиеся, да и большинство смертных, были бы в шоке, услышав такое. Даже мысль о том, что я, Дева, Избранная, которая отправится к богам, захочет поменяться местом с обычным человеком, гвардейцем, была бы оскорблением не только Вознесшихся, но и самих богов. Во всем королевстве люди пошли бы на что угодно, чтобы предстать перед богами. А я…
А я получила привилегию независимо от того, что мне довелось испытать. Но там, на Валу, я хотя бы могла делать что-то полезное. Я бы защищала город и всех тех, кто обеспечил мне жизнь в довольстве. А вместо этого сижу здесь, постигая новые глубины жалости к себе, тогда как на самом деле мое Вознесение принесет больше блага, чем защита одного города.
От него зависит все будущее королевства.
Разве этого мало?
Не знаю. Я хотела всего лишь закрыть глаза и уснуть, но была уверена, что не получится. В ближайшие часы мне не заснуть.
В ночи, подобные этой, когда сон бежал от меня, я уступала желанию выбраться из замка и отправиться исследовать молчаливый темный город, пока не найду место, где не спят. Место вроде «Красной жемчужины». К сожалению, после попытки похищения это было бы величайшей глупостью. Даже я не настолько безрассудна. И…
Пламя за Валом начало плясать, и я резко подалась вперед. Прижав обе ладони к стеклу, я не мигая уставилась на огни.
– Ничего страшного, – сказала я пустой комнате. – Это просто ветерок…
Еще одна вспышка, а за ней еще и еще – пламя всех факелов за стеной неистово задергалось, разбрасывая искры, словно поднялся ветер. Я затаила дыхание, но дальше ничего не происходило.
Вдруг один из факелов в середине погас, и мое сердце заколотилось о ребра. Примеру первого факела стремительно последовали другие, и пространство за Валом внезапно погрузилось во тьму.
Я отступила от окна.
Вдруг в воздух взмыли десятки стрел и, пролетев по высокой дуге над Валом, ударили в заполненные хворостом траншеи. Взметнулась стена пламени, распространяясь по всей длине Вала. Огонь не защищает от тумана и того, что приходит с ним.
Огонь делает видимым то, что таится в тумане.
Вернувшись к окну, я дернула задвижку и распахнула его. В комнату ворвался холодный воздух и какая-то сверхъестественная тишина. Я схватилась за каменный край и высунулась наружу, всматриваясь.
Из пламени клубился дым, поднимаясь в воздух и стелясь по земле.
Дым не может так двигаться.
Дым не ползает так под хворостом – густой, тяжелый белый дым на фоне ночной темноты. Дым не окутывает пламя, пытаясь его задушить, пока оно не погаснет, оставив только густой неестественный туман.
Который не просто туман.
Он заполнен извивающимися очертаниями тех, кто когда-то был смертным.
Со всех четырех углов Вала затрубили в рога, разбивая напряженную тишину. За считанные секунды те немногие огни, что горели в окнах, погасли. Раздался второй предупреждающий сигнал, и весь замок словно содрогнулся.
Очнувшись от бездействия, я закрыла окно и резко развернулась. У меня всего три минуты или даже меньше, прежде чем запрут все выходы. Я бросилась бежать…
Через мгновение дверь смежной комнаты открылась, и ко мне ворвалась Тони. Ночная рубашка развевалась позади нее, а золотисто-каштановые кудри рассыпались по плечам.
– Нет. – Она резко остановилась. Белки ее широко распахнутых глаз резко контрастировали с коричневой кожей. – Нет, Поппи.
Не обращая на нее внимая, я подбежала к сундуку, откинула тяжелую крышку и стала рыться в нем, пока не нашла лук. Выпрямившись, бросила его на кровать.
– Ты же не собираешься идти туда? – воскликнула Тони.
– Собираюсь.
– Поппи!
– Со мной все будет хорошо.
Я укрепила на спине колчан.
– Все хорошо?
Я повернулась к ней, и она вытаращилась на меня.
– Не верится, что мне приходится указывать на очевидное. Ты Дева. Избранная. Ты не можешь идти туда. Если тебя не убьют там, то убьет его милость, едва узнает.
– Он не узнает. – Я схватила черный плащ с капюшоном и, надев его, застегнула на шее и груди. – Герцог будет прятаться в своих покоях за спинами дюжины, а то и больше, королевских гвардейцев. Так же, как и герцогиня.
– К тебе придут королевские гвардейцы.
Я взяла изогнутый лук.
– Я уверена, что Виктер побежал к Валу в тот момент, как услышал сигнал рогов.
– А Хоук? Их обязанность – защищать тебя.
– Виктер знает, что я сама могу себя защитить, а Хоук даже не поймет, что я покинула комнату. – Я помолчала. – Он не знает о ходе для слуг.
– Ты ранена, Поппи. Твоя спина…
– Моя спина почти полностью зажила. Ты это знаешь.
– А что насчет Темного? Что, если это уловка?
– Это не уловка, Тона. Я видела их в тумане, – сказала я, и ее лицо посерело. – И если Темный идет за мной, я буду готова к встрече.
Она ходила за мной по пятам по комнате.
– Пенеллаф Бальфур, остановись!
Я удивленно развернулась. Тони стояла у меня за спиной.
– Тони, у меня меньше двух минут. Потом я буду здесь заперта…
– Здесь безопасно, – возразила она.
Я взяла ее за плечо свободной рукой.
– Если они проломят стены, то захватят город и найдут способ проникнуть в замок. И здесь их будет не остановить. Я это знаю. Они добрались до моей семьи. Они добрались до меня. Я не буду сидеть и ждать, когда это случится еще раз.
Она отчаянно пыталась поймать мой взгляд.
– Но тогда не было Вала, чтобы защитить тебя.
Это была правда, но…
– Тони, нет ничего абсолютно неуязвимого. Даже Вал может пасть.
– Тебя тоже нельзя считать абсолютно неуязвимой, – прошептала она, ее нижняя губа дрожала.
– Знаю.
Она сделала глубокий вдох, и ее плечо опустилось под моей рукой.
– Ладно. Если кто-нибудь придет, я скажу, что ты страшно перепугалась и заперлась в ванной комнате.
Я закатила глаза.
– Ну конечно, скажешь. – Я отпустила ее плечо. – В сундуке есть несколько кинжалов из кровокамня, а под подушками лежит меч…
– Пожалуйста, скажи, что по ночам твоя голова не покоится на мече, – потребовала Тони. Ее голос звенел от недоверия. – Неудивительно, что тебе снятся кошмары. Только боги знают, какой это дурной знак – использовать меч вместо подушки…
– Тони, – оборвала я прежде, чем она разойдется не на шутку. – Если замок падет, воспользуйся оружием. Ты умеешь.
– Умею. – Умела она только потому, что я тайком учила ее, как меня – Виктер. – В голову или в сердце.
Я кивнула.
– Поппи, береги себя. Пожалуйста. Я очень сильно расстроюсь, если меня отправят прислуживать герцогине. Или, что еще хуже, отдадут в храм служить богам. Не то чтобы я не считала честью служить им, – добавила она, приложив руку к сердцу, – но этот их обет целомудрия…
Я усмехнулась.
– Я вернусь.
– Возвращайся, Поппи.
– Обещаю.
Быстро поцеловав ее в щеку, я развернулась и направилась к двери для слуг рядом с ванной комнатой. Эта дверь была главной причиной, почему я просила и умоляла переселить меня в эту комнату в старом и уродливом крыле замка. Этими коридорами и дверями больше не пользовались, но они соединялись почти со всеми комнатами в старой части замка, в том числе с каменным мостом, ведущим прямиком на южную часть Вала.
Старые петли заскрипели, когда я открыла дверь. Эти коридоры позволяли мне перемещаться по замку незамеченной. Последние годы я пользовалась ими, чтобы встречаться с Виктером для тренировок в одной заброшенной комнате, и по ним же я могла незаметно выскользнуть из замка.
Но, что самое важное, по этим старым лестницам и коридорам при необходимости можно быстро сбежать.
– Поппи, – окликнула меня Тони. – Твое лицо.
Мгновение я смотрела озадаченно, но затем поняла, что я без вуали.
– Точно.
Я накинула на голову плотный капюшон и ступила на узкую винтовую лестницу.
Металл заскользил по камню: толстая железная дверь загремела и начала опускаться, и я побежала вниз по растрескавшимся неровным ступенькам. Мои туфельки не слишком хорошо подходили для таких прогулок, но мне не хватило времени вытаскивать из укромного места под изголовьем кровати свои единственные сапоги. Если бы на них наткнулись горничные, то, конечно, разболтали бы, и в конце концов их сплетни дошли бы до кое-кого.
У меня оставалось меньше минуты, чтобы выйти.
Замок продолжал трястись, сверху сыпалась пыль и мелкие камешки. Сквозь пыльные разбитые окна проникал лунный свет. Обогнув последний лестничный пролет, я соскочила с двух нижних ступенек и выскользнула в пустую кладовую. Движение вызвало всего лишь тупую боль в заживающих рубцах.
Сунув лук под плащ, я бросилась в кухню, где царила суматоха: слуги кричали, сзывая всех в убежища, которые также служили складами для продуктов. Гвардейцы бежали к главному выходу, который через несколько секунд закроют большим щитом. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания, и я мчалась к черному ходу, где железная дверь уже наполовину опустилась.
Извергая ругательства, от которых Виктер бы покраснел, а Рилан… он бы улыбнулся, если бы был жив, я прибавила скорости и нырнула вниз. Туфельки из шелка и атласа помогли соскользнуть под дверь. Чуть не потеряв равновесие, я выскочила на ночной воздух. Тяжелая дверь со стоном встала на место.