ть не следует?
Виктер тяжело вздохнул, глядя в сторону.
– Он не дал никакого повода ему не доверять. Я это знаю. Просто мы его не знаем, а ты дорога мне, Поппи. Не потому что ты Дева, а потому что ты… это ты.
У меня в груди возник тугой клубок чувств, поднявшийся к горлу. Я бросилась к Виктеру, прежде чем он понял, что я делаю, обвила его руками за пояс и крепко обняла.
– Спасибо, – проговорила я, прижимаясь к его груди.
Телохранитель стоял неподвижно, как гвардеец, впервые попавший на Вал, а затем положил ладони мне на спину и похлопал.
Я заулыбалась.
– Я знаю, что никогда не смогу заменить тебе отца, даже пытаться не буду, но ты мне как дочь.
Я обняла его еще крепче.
Он опять похлопал меня.
– Я волнуюсь за тебя. Отчасти потому что это моя работа, но в основном из-за тебя самой.
– Ты тоже мне дорог. – Мои слова прозвучали глухо, потому что я уткнулась ему в грудь. – Хотя ты и считаешь мои удары слабыми.
Он хрипло усмехнулся и прижал подбородок к моей макушке.
– Ты бьешь слабо, когда делаешь это неправильно. – Он отстранился и обхватил мои щеки. – Но, девочка, стреляешь ты со смертельной меткостью. Никогда об этом не забывай.
– Боги нас не подвели. Вознесшиеся вас не подвели.
Голос герцога, стоящего на балконе замка, разносился в вечернем воздухе. Открытый двор, освещенный факелами и масляным лампами, заполняла толпа людей, в которой я увидела нескольких человек в траурной черной одежде. Гвардейцы верхом на лошадях следили за беспокойным сборищем.
Я не помню, чтобы его милость вот так обращался к народу. Они с герцогиней никогда не стояли перед таким количеством людей, даже во время Городских Советов или Ритуала. Я безмерно удивилась, когда Виктер и Хоук пришли после ужина, чтобы отвести меня на балкон.
Но, опять же, сколько лет назад было столь мощное нападение Жаждущих на Вал?
Черные флаги подняли над слишком многими домами, и на рассвете зажгли слишком много погребальных костров. До сих пор нечем дышать от дыма и благовоний.
– Хвала Благословению богов, – продолжал Тирман, – Вал устоял прошлой ночью.
Я стояла позади, рядом с Тони, окруженная с обеих сторон Виктером и Хоуком, и гадала, каким образом Благословение богов удержало стену от падения. Это сделали гвардейцы, простые лучники, которые предпочли умереть, но не пустить Жаждущих на стену.
– Они добрались до верха! – крикнул кто-то. – Они почти перешли через Вал. Мы в безопасности?
– Когда это случится снова? – ответила герцогиня, и ее негромкий голос заставил заглохнуть перешептывания. – Потому что это повторится.
Я подняла брови под вуалью. Хоук сухо прошептал над моим правым плечом:
– Хороший способ прогнать страхи.
Я скривила губы.
– Правда предназначена не для того, чтобы прогонять страхи, – ответил Виктер.
– Так вот почему мы лжем? – усомнился Хоук, и я сжала губы.
Они спорили с тех самых пор, как пришли за мной и Тони. Один что-нибудь говорил. Что угодно. Другой возражал, но последнее слово оставалось за тем, кто заговорил первым. Началось с того, что Хоук назвал вечер на удивление теплым и сказал, что погода мне понравится. Виктер на это заявил, что наверняка температура будет падать слишком быстро для приятного вечера. Хоук в ответ поинтересовался, где Виктер научился так хорошо предсказывать погоду.
Они уже целый час старались перещеголять друг друга в сарказме.
Хоук победил по крайней мере в трех раундах.
Даже после того, как я вступилась за него перед Виктером – и не лгала, когда говорила, что доверяю Хоуку, – в душе мне по-прежнему не верилось в то, что он сказал. Он не запретил мне в следующий раз пойти на Вал. Не потребовал, чтобы я оставалась в своей комнате, где вроде бы безопасно. Вместо этого он выслушал причины, почему я должна быть там, и принял их, только попросил надевать более подходящую обувь.
И больше одежды.
Последнее меня разозлило и взволновало, но в то же время смутило. И этим замечанием я ни за что бы не поделилась с Виктером сегодня утром.
Я перевела взгляд на герцогиню, которая выступила вперед и стала рядом с мужем.
– Боги вас не подвели, – повторила она, кладя руки на перила высотой по пояс. – Мы вас не подвели. Но боги недовольны. Вот почему Жаждущие добрались до верха Вала.
По толпе, словно ливень, пронесся ропот смятения.
– Мы говорили с ними. Они недовольны недавними событиями здесь и в ближайших городах, – продолжала она, разглядывая побледневшие и посеревшие лица внизу. – Они опасаются, что добрые люди Солиса начали терять веру в их решения и поворачиваться к тем, кто несет угрозу будущему нашего великого королевства.
Шепотки превратились в обличительные выкрики, напугавшие лошадей. Гвардейцы быстро успокоили вставших на дыбы скакунов.
– А чего вы ждали, если те, кто поддерживает Темного и плетет вместе с ним заговоры, стоят сейчас среди вас? – вопросил герцог. – Я говорю с вами, а в этот самый момент Последователи смотрят на меня, радуясь тому, что прошлой ночью Жаждущие забрали так много жизней. В этой самой толпе стоят Последователи, которые молятся о дне, когда придет Темный. Те, кто праздновал резню в Триречье и падение дворца Золотого Полумесяца. Посмотрите налево, посмотрите направо – и вы увидите кого-то из тех, кто измыслил заговор, чтобы похитить Деву.
Я неловко переступила с ноги на ногу, когда на меня устремились сотни взглядов. Затем лица одно за другим, как костяшки домино, поставленные бок о бок, начали поворачиваться друг к другу, словно впервые видели соседей и знакомых.
– Боги всё слышат и всё знают. Даже то, что не произнесено, а лишь таится в сердце, – сказал герцог, и мое сердце тревожно заныло. – А что мы можем ожидать? Когда те, кого боги защищают всеми силами, встали перед нами и подвергли сомнению Ритуал!
Я напряглась, мгновенно вспомнив господина и госпожу Тулис. Герцог не назвал их имена, но с таким же успехом мог прокричать их с крыши замка Тирман. Я не видела в толпе Тулисов, но это не означало, что их здесь нет.
– Что можно ожидать, когда здесь стоят те, кто желает нашей смерти? – вопрошал Тирман, воздев руки. – Когда мы даны вам богами и мы единственные, кто стоит между вами и проклятием, которое народ Темного наслал на нашу землю.
И тем не менее ни один Вознесшийся – ни герцог или герцогиня, ни кто-либо из лордов и леди палец о палец не ударили ради защиты Вала. Все они сильнее и быстрее любого гвардейца. Полагаю, они могли бы уложить вдвое больше Жаждущих, чем я из своего лука, и, как сказал Хоук, у них гораздо больше шансов выжить в бою.
– Как вы думаете, что бы произошло, если бы Жаждущие взобрались на Вал? – Тирман опустил руки. – Многие из вас родились в этих стенах и никогда не испытывали ужасов при набегах Жаждущих. Хотя некоторым из вас они знакомы. Тем, кто пришел из менее защищенных городов или подвергся нападению на дорогах. Вы знаете, что случилось бы, если бы хоть горстка тварей прорвалась мимо наших защитников – если бы боги отвернулись от народа Солиса. Была бы массовая бойня. Погибли бы сотни. Ваши жены. Ваши дети. Вы сами. Многие из вас не стояли бы здесь…
Он сделал паузу, и толпа заволновалась…
И тут это случилось снова.
Мое чутье вырвалось на волю, что неудивительно. В такой толпе мне трудно сдерживать его, но… но я почувствовала не только боль.
Что-то схватило меня за горло, напомнив ощущения в атриуме с Лорен.
Ужас.
Мой взгляд переносился с одного лица на другое, и я чувствовала нарастающий ужас, идущий с самых разных сторон. Потом на меня хлынуло еще одно ощущение. Горячее и едкое. Это была не физическая боль. Это был гнев. У меня заколотилось сердце. Я не чувствовала боль, но… но все равно что-то чувствовала. Это не имело смысла, однако я ощутила, как это нечто каленым железом прижимается к моей коже. У меня пересохло в горле, я тяжело сглотнула. Люди сложили ладони под горлом и начали молиться богам. Я сделала маленький шаг назад. На лицах остальных застыло суровое выражение…
Виктер коснулся моего плеча и прошептал:
– С тобой все хорошо?
Да?
Нет?
Я не знала.
По моей шее заплясали призрачные ледяные пальцы, и меня затопила волна тревожного возбуждения. Грудь сдавило. Захотелось бежать. Мне нужно убраться от людей как можно дальше.
Но я не могла.
Закрыв глаза, я сосредоточилась на дыхании, силясь восстановить ментальные стены. Вдох-выдох, как можно глубже и размереннее.
– Если вам повезет, они доберутся до вашего горла. И тогда смерть будет быстрой, – говорил герцог. – Но большинство из вас не окажутся такими счастливчиками. Они будут рвать вашу плоть, упиваться вашей кровью, пока вы будете призывать богов, веру в которых утратили.
– Менее успокаивающей речи после нападения мне еще не доводилось слышать, – пробормотал себе под нос Хоук.
Его замечание вырвало меня из нарастающей паники, а сухость его слов обрубила канат, соединявший меня с людьми. Мое чутье исчезло, как будто за ним захлопнули и заперли дверь.
Я… я больше ничего не чувствовала, только сердце бешено билось, а лоб покрывал пот. То, что Хоук сделал, не только ослабило хватку вцепившегося в меня общего страха, не только создало в нем брешь, но и полностью его уничтожило. Ощущения исчезли так быстро, что я почти усомнилась в том, что вообще их испытала. Может, просто разум сыграл со мной злую шутку? Лица передо мной опять стали отчетливыми, и на них виднелись различные оттенки страха и паники.
Я стала смотреть на толпу обострившимся взором, находя лица, на которых не отражались никакие эмоции. При виде их невозмутимых черт у меня по спине пробежал холодок тревоги. Я сосредоточилась на одном человеке. Молодой, светлые волосы падают на плечи. Он стоял слишком далеко, чтобы я смогла различить цвет глаз, но он пристально смотрел на герцога с герцогиней, сжав губы в тонкую линию и выпятив челюсть, тогда как люди вокруг него обменивались взглядами, полными ужаса.