В ответ я двинула головой назад. Однако он предугадал это движение, и мне не удалось его ударить. Он прижал мою щеку к стене. Я начала извиваться, пытаясь вырваться.
– Ты далеко продвинулась в умении не подчиняться, – прорычал он. – Оно стоит на втором месте после таланта сводить меня с ума.
– Ты забыл еще одно умение.
– Забыл?
– Да, – выдавила я сквозь зубы. – Умение убивать Жаждущих. Полагаю, убийство атлантианцев не сильно отличается.
Хоук рассмеялся, и этот звук прокатился по всей моей спине.
– Мы не одержимы голодом, поэтому нас не так легко отвлечь, как Жаждущих.
– Но тебя все равно можно убить.
– Это угроза?
– Считай как хочешь.
Мгновение он молчал.
– Я знаю, что ты через многое прошла. Знаю, что я многое тебе рассказал, но все это правда. Все до единого слова, Поппи.
– Не называй меня так! – Я дернулась.
– А ты перестань так делать. – Его голос стал грубее и глубже. – Хотя нет. Пожалуйста, продолжай. Это такая прекрасная пытка.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду, но потом он прижался к моей пояснице. У меня перехватило дыхание, когда до меня дошло.
– Ты ненормальный.
– И извращенный. Порочный и развратный. – Он потерся о мою щеку подбородком с грубой щетиной, и я невольно выгнулась в ответ. Похоже, он подобрался еще ближе, и его пальцы накрыли мои. – Меня можно назвать по-разному…
– Убийцей? – прошептала я, не зная, напоминаю ли я ему или себе самой. – Ты убил Виктера. Ты убил всех остальных.
Он замер и затем вздохнул, его грудь прижалась к моей спине.
– Я убивал. Так же, как Делано и Киеран. Я и тот, кого ты называешь Темным, приложили руку к смерти Ханнеса и Рилана, но не той бедной девушки. Это был кто-то из Вознесшихся, вероятно, охваченный жаждой крови. Держу пари, это был либо герцог, либо лорд.
Лорд.
Он пах цветами, которые Малесса несла в тот день.
– И ни один из нас не причастен к нападению во время Ритуала и к тому, что случилось с Виктером.
Боги, я хотела в это верить. Мне нужно верить, что я не спала с мужчиной, который сыграл роль в гибели Виктера.
– Тогда кто же?
– Те, кого вы называете Последователями. Наши сторонники. – Его голос был едва громче шепота. – Однако они не получали приказа нападать во время Ритуала.
– Ты правда думаешь, что я поверю, будто Последователи не получали приказа напасть?
– Одно то, что они сторонники Темного, не означает, что он ими руководит, – ответил он. – Многие Последователи действуют сами по себе. Они знают правду. Они больше не хотят жить в страхе, что их детей превратят в монстров или заберут, чтобы кормить монстров. Я не имею отношения к смерти Виктера.
Я поежилась. Не знаю почему, но я поверила тому, что он сказал о своем участии. Но руководил ли Темный Последователями или нет, он все равно являлся причиной смерти Виктера. Они действовали в его пользу.
– Но были и другие. Ты убил их. И с этим ничего не поделаешь.
– Так было надо. – Он убрал подбородок с моей щеки. – И ты должна понять, что выхода нет. Ты принадлежишь мне.
Мое сердце дрогнуло.
– Это значит, что я не принадлежу Темному?
– Это означает то, что я сказал, принцесса.
– Я не принадлежу никому.
– Ты глупа, если веришь в это, – поддел он и прижал голову к моей, прежде чем я смогла ударить. – Или ты лжешь самой себе. Ты принадлежала Вознесшимся. Ты это знаешь. Это то, что тебе ненавистно. Он держали тебя в клетке.
Мне не следовало ему ничего рассказывать.
– По крайней мере, та клетка была удобнее этой.
– Это правда, – прошептал он и через мгновение добавил: – Но ты никогда не была свободной.
– Правда или нет… – Это была мучительная правда. – Но это не означает, что я перестану с тобой бороться. Я не подчинюсь.
– Знаю.
В его тоне прозвучало нечто странное, похожее… на восхищение. Но это не имело смысла.
– И ты все равно монстр, – добавила я.
– Да, но я не родился таким. Меня таким сделали. Ты интересовалась шрамом у меня на бедре. Ты присмотрелась к нему внимательно или была слишком занята, пялясь на мой?..
– Замолчи! – воскликнула я.
– Тебе стоило заметить, что на моей коже клеймо с королевским гербом.
Я ахнула. Шрам и правда походил на королевский герб.
– Поппи, хочешь знать, как я свел такое близкое знакомство с тем, что происходит во время вашего проклятого Вознесения? Как я узнал то, чего не знаешь ты? Меня пять десятилетий держали в одном из тех храмов, меня резали и кормились моей кровью. Ее наливали в золотые кубки, из которых пили вторые сыновья и дочери после того, как их осушали королева, король или еще кто-нибудь из Вознесшихся. Я был богами проклятым скотом.
Нет.
Я не могла в это поверить.
– И меня использовали не только для питания, а еще и для разного рода развлечений. Я точно знаю, каково это – не иметь выбора, – продолжал он, и меня охватил ужас. – Это твоя королева заклеймила меня, и если бы не кое-чья безрассудная храбрость, я бы еще был там. Вот откуда у меня этот шрам.
Без предупреждения он отпустил мои руки и отошел. Я дрожала и несколько долгих секунд не шевелилась. Когда я повернулась, он уже вышел из камеры.
Если то, что он сказал, правда…
Нет. Не может быть. Боги, этого не может быть.
Мне вдруг стало невыносимо холодно, и я обхватила себя руками, скрестив цепи.
Хоук смотрел на меня сквозь решетку.
– Ни принц, ни я не хотим, чтобы тебе причинили вред. Как я сказал, ты нужна нам живой.
– Зачем? – прошептала я. – Почему я так важна?
– Потому что они удерживают законного наследника королевства. Его схватили, когда он освободил меня.
Я думала, что Темный был единственным наследником трона Атлантии. Если Хоук сказал правду, это означает…
– У Темного есть брат?
Он кивнул.
– Ты любимица королевы. Ты важна ей и королевству. Не знаю почему. Может, это как-то связано с твоим даром. Может, нет. Но мы отпустим тебя к ним, если они освободят принца Малика.
Его слова медленно доходили до меня.
– Ты хочешь использовать меня для выкупа.
– Это лучше, чем отправить тебя по частям, правда?
Меня охватило недоверие, быстро сменившееся пульсирующей болью в груди.
– Ты столько времени рассказывал о королеве, о Вознесшихся, о моем брате и всех злых вампирах, которые кормятся смертными, и теперь просто отправишь меня к ним, как только освободишь брата Темного?
Хоук ничего не сказал.
У меня вырвался хриплый смешок, слишком похожий на рыдание. Если то, что он сказал, правда, это подтверждает то, что уже стало очевидным.
Его не волнует моя безопасность или благополучие. Ну, помимо того, что я еще должна дышать, когда придет время обмена.
Я подняла руку к груди, силясь ослабить комок в горле, когда из него вырвался еще один смешок.
Хоук стиснул челюсти.
– Тебе принесут более удобную постель.
Я не знала, что на это сказать, но он уж точно не дождется от меня благодарности.
Он поднял подбородок.
– Можешь не верить тому, что я рассказал, но уж лучше поверить, чтобы для тебя не стало потрясением то, что я собираюсь сообщить. Я скоро уеду к королю Атлантии Да’Ниру сказать ему, что ты у меня.
Я вскинула голову.
– Да. Король жив. И королева Элоана тоже. Родители того, кого вы называете Темным, и принца Малика.
Потрясенная, я не шевелилась.
Хоук повернулся, чтобы уйти, но остановился. Не оглядываясь, он произнес:
– Не всё было ложью, Поппи. Не всё.
Глава 37
Не все было ложью.
Что именно?
История о брате Хоука? О его остальной семье? О фермерских землях, о пещерах, которые он исследовал в детстве? Что был влюблен и потерял любовь? Или все, что он говорил обо мне?
Неважно, что из сказанного им правда. Не стоит придавать этому значения. Размышляя, я расхаживала туда-сюда, насколько позволяла цепь. То есть совсем недалеко.
После ухода Хоука я села на матрас и попыталась отделить правду от вымысла, что казалось невозможным. Каким-то еще более невероятным образом я задремала. Мой разум не отключился, но тело просто сдалось. Я спала, пока меня не разбудили кошмары. Мои крики эхом разносились среди каменных стен.
Давно мои сны не посещали воспоминания о ночи, когда погибли родители. Ничего удивительного, что кошмары настигли меня здесь.
Я убрала с лица выбившиеся пряди волос и перевернулась, стараясь не запутаться в цепях.
Может… может, Вознесшиеся и в самом деле вампиры, случайно созданные атлантианцами. В это я могла поверить. Это выглядело слишком хорошо продуманным для лжи. И я могла поверить, что лорд Мэзин убил Малессу. Он был вполне способен на такую жестокость.
И, боги, я верила в то, что Хоук рассказал о клейме. Может, не в то, что его поставила сама королева, и не в то, зачем его держали. Но боль в его голосе не была наигранной. Его против воли держали в заточении и использовали так, как я даже не могла помыслить.
Но это еще не означает, что все остальные его утверждения были правдой. Что Вознесшиеся кормятся смертными, держат их в храмах и пробираются по ночам в дома, чтобы создавать Жаждущих из тех, кого не до конца осушили. Как можно сохранить такой секрет? Люди бы давно во всем разобрались.
Может, они уже и разобрались.
Что, если именно это знание заставило Последователей поддерживать павшее королевство Атлантию?
Я покачала головой.
Но это бы означало, что все Вознесшиеся осведомлены о происходящем. И ни один не отказался от Вознесения, узнав, какова цена. Даже мой брат.
Хотя наша мать от Вознесения отказалась.
У меня екнуло сердце.
Она отказалась, потому что любила моего отца, а не потому, что узнала правду и не захотела принимать Вознесение. Она отказалась ради любви, и все равно Темный ее убил.
Разве что… разве что герцогиня лгала. Но зачем? Зачем ей лгать? Жаждущими управляет Темный, принц Кастил.