Когда я вошла в ярко освещенную солнечным светом гостиную, двери за спиной захлопнулись. Теперь в просторной комнате, в которой пол и потолок, отполированные и начищенные до блеска, сверкали под полуденными лучами, мы остались вдвоем: я и Анмар.
Он вальяжно раскинулся в большом кресле, закинув ногу на ногу, и задумчиво глядел на сад через открытое окно. Сквозняк играл с легким тюлем, и тень от невесомой ткани дрожала на полу, будто ластясь к ногам правителя.
Я поймала себя на мысли, что за предыдущие пол года, пока то ли он меня соблазнял, то ли я его, я ни разу не видела правителя молодого королевства в настолько простой и расслабленной позе. Прежде в моем присутствии он всегда был сосредоточен, учтив и готов, как стрела, в один миг оказаться рядом с противником и лишить его жизни. Сейчас мне казалось, что я вижу совершенно другого человека, похожего на сытого кота, который отдыхал на нагретом солнцем подоконнике.
По привычке я едва не включила милую дурочку, которую старательно отыгрывала перед ним в попытках вызвать к себе хоть какие-то чувства. Теперь, чтобы Анмар ничего не заподозрил, надо избавляться от этого образа, который, кажется, уже впитался в меня так же основательно, как запах тухлой рыбы липнет к волосам в порту.
– Ваше Величество, – я поклонилась ему так, как кланялись в этой стране мужчины. Но не потому, что очень уж хотела нарушить этикет, а лишь по той причине, что не успела надеть юбку, необходимую для традиционного женского книксена. – Очень рада видеть вас…
– Так рада, что едва не отравилась месяц назад, – оборвал меня Анмар. – Здравствуй.
Значит, все-таки поговорим об отравлении. Что ж, не подарок, но точно лучше, чем беседа о моей неудачной попытке прикончить его. Интересно, шрам на его спине еще болит? А яд, которым я клинок смазала, полностью из организма вышел, или еще отдается судорогами в мышцах?
Король указал на кресло напротив, я без лишних вопросов опустилась в него и, неосознанно скопировав его позу, тоже закинула ногу на ногу. Когда осознала, что это не очень-то прилично, исправляться было уже поздно. Но Анмару, по всей видимости, на этикет наплевать, сейчас так точно: он смотрел в мое лицо, пытаясь найти в нем ответ на невысказанный, но вполне понятный вопрос.
– Моя кандидатура в мужья тебе настолько противна, что ты решила покончить с собой? – не разглядев на моем лице вообще никаких эмоций, спросил Анмар.
И хоть тон его оставался холодным, сам вопрос никак не вязался с образом тирана, все приказы которого исполнялись моментально и с высочайшей точностью. Он держал в страхе всех приближенных, его обожали солдаты, он казнил предателей с той же легкостью, с которой подписывал кучу незначительных бумаг, но вместо того, чтобы посадить непослушную невесту под замок и установить за ней наблюдение, явился к ней, чтобы поговорить. Как-то нескладно.
И что мне ему ответить? О чувствах, которые испытывала к нему Лилианна, я не знаю, а лично мне… как ни странно, Анмар мне противен не был. Приятный мужчина, если отвлечься от его властной, подавляющей натуры: шатен с пронзительным взглядом зеленых глаз, крупными чертами лица, свойственными новой имперской аристократии, сеткой тонких морщин, бегущих к вискам, прямым носом и массивным подбородком. Не красавец, но спокойствие и достоинство в поведении давали ему больше, чем иным молодым щеголям смазливая внешность.
Я в какой-то мере даже восхищалась его талантами: сын не слишком знатной имперской семьи сумел собрать вокруг себя достаточно людей, чтобы отделить земли Нордота от остальной страны и удерживать их уже без малого десять лет – не каждому такое по силам. Но долг перед Империей и Орденом требовал, чтобы я его убила. А для этого прямо сейчас надо загладить конфликт, не вызвав подозрений.
– Я поступила неразумно, – необходимость оправдываться за чужие глупости раздражала. – Из-за страха. Я прекрасно представляю, какая ответственность ляжет на плечи вашей будущей жены, и какие риски сопровождают принятие короны столь молодого государства.
Анмар напрягся, стоило мне заговорить о молодости его страны. Мне захотелось поежиться от его ледяного взгляда, который придавливал к земле не хуже каменной плиты, так что поспешила исправиться:
– Разумеется, я, как и мои родители, всецело поддерживаю независимость Нордота и готова всеми силами защищать ее. Но будет ли достаточно моих сил? – не выдержав тяжелого взгляда, я опустила глаза и уставилась на собственные руки в серых перчатках, которые уже немного затерлись из-за частых тренировок.
– Значит, вы пытались сбежать от ответственности, – голосом Анмара все еще можно было заморозить.
– Да, – собравшись с духом, я снова подняла голову и гордо расправила плечи. – И признаю свою ошибку. Если после того, что случилось, вы сочтете меня недостойной – я смиренно приму наказание.
Конечно, я лукавила. Никакого наказания принимать я не хотела, напротив, рассчитывала, что моя гордость и решимость впечатлят короля, и что он великодушно простит свою невесту.
Взгляд Анмара действительно потеплел, но все еще оставался пугающим. Я привыкла видеть его совершенно другим – мягким, обходительным, пусть и сдержанным. На меня прежнюю, на Лариэль Каренту, он никогда не давил. Теперь мне открывалась совершенно другая сторона «жениха», и мне она не нравилась: терпеть не могу, когда кто-то пытается установить надо мной абсолютную власть. Даже главе Ордена это не удалось – я служила ему из личных убеждений, а не из страха, как многие другие. У какого-то выскочки-аристократа точно не получится меня подчинить!
– Я бы простил тебя, – медленно заговорил он, – и даже счел твое чистосердечное признание в трусости и сомнениях добродетелью, достойной будущей королевы. Если бы все действительно обстояло так, как ты рассказала.
Король говорил спокойно, почти мурчал, как ленивый кот в предвкушении свежего мяса, но воздух в комнате будто сгустился. Мое сердце ухнуло куда-то в пятки: вот сейчас он скажет, что узнал во мне рыцаря Каренту, и придется бежать.
Я напряглась, готовая вскочить с кресла, прикинула, до какой двери добраться проще, и морально подготовилась к отступлению. Но вместо того, чтобы обличить меня вслух или просто убить, Анмар небрежно вытащил из кармана и бросил на стол распечатанный конверт. Потом кивнул на него, приказывая мне прочесть.
Я подчинилась. Сжала бумагу в руке покрепче, чтобы она не дрожала вместе с пальцами и не выдавала еще больше и так очевидное волнение. Раскрыла, вынула письмо, густо надушенное ароматом лилий, и со смесью страха и любопытства скользнула взглядом по строчкам.
«Милая, любимая Лили,
я все еще дышу, а это значит, что наш план провалился. Но что бы ни стало тому причиной, знай – я не оставлю попыток освободить нас от тирании Дагана. Вскоре я вернусь в Нордот и мы снова встретимся. Оттягивай свадьбу любыми средствами, а я найду способ навсегда вырвать тебя из оков помолвки.
Павший к твоим ногам, Некто».
Глава 2
Кем бы ни был этот некто, мне очень хотелось действительно увидеть его у моих ног. Чтобы хорошенько пнуть! Может, даже не один раз. Ну как можно было так подставить свою возлюбленную? Если Лилианна и в самом деле была его возлюбленной, конечно. Но гораздо важнее – что мне теперь сказать Анмару?
Темные боги, я ведь не для того переродилась, чтобы умереть от его руки во второй раз?!
– Что это значит? – король терял терпение, я видела это и по темнеющему взгляду, и по складке меж нахмуренных бровей.
– Я… понятия не имею. После отравления прошлое как в тумане, я с трудом вылавливаю из него отрывки, – выдавила из себя я. Кажется, врать ему нет смысла, но я ведь действительно не помню ничего, что связано с настоящей Лилианной. Все, что мне о ней известно, я знаю из сплетен слуг, воспоминаний сентиментальной матери и незначительных светских переписок с другими аристократками.
– Как удобно, – в голосе Анмара я расслышала рычащие нотки. И они мне не нравились. – Подойди.
Подозвал как собаку!
Подчиняться грубому приказу не хотелось, но тон короля намекал, что возражений он не потерпит. Пришлось приблизиться к его креслу и замереть. Так и подмывало спросить, что происходит, но инстинкт самосохранения вопил, что лучше промолчать.
Я все же ожидала объяснений, но Анмар молча взял меня за руку и до боли сжал пальцы. Я подавила желание зашипеть, а в следующий миг по телу прокатилась волна вязкого холода, высасывая все силы, выворачивая жилы и кости.
Что происходит? Почему так больно?
Глаза слезились, сил не осталось даже на то, чтобы держать веки открытыми, но я все же сумела опустить взгляд и заметить, что меня окутывает, как туман, настоящая тьма. От ужаса хотелось завизжать, но из горла вырвался только слабый хрип. Ну все, вот и вторая смерть – надеюсь, на этот раз окончательная. Встретиться с тираном в третий раз будет уже слишком.
На одной силе воли не позволяя себе рухнуть в спасительный обморок, я почти завороженно наблюдала за странными темными клубами, которые, казалось, поглощали все вокруг. Разум заволокла та же пелена, и в пустой голове не оставалось места для лжи или сопротивления. Я чувствовала, что уже почти хочу признаться королю вообще во всем, о чем бы он не спросил, его темная магия буквально выдавила волю не только из сознания, но и из тела, так что я едва держалась на ногах.
Пришлось прикусить язык до боли, лишь бы не сказать, что меня на самом деле зовут Лариэль Карента. Но если он спросит – я не смогу молчать. К счастью, король думал, что знает мое имя, и задал иной вопрос.
– Кто отправил это письмо? – медленно проговорил он и потянул меня за руку, так что мне пришлось наклониться и встретиться с ним взглядом.
– Не знаю, – с облегчением выдала я, радуясь, что во второй раз решила ему не лгать.
Ощущение давления и подчинения тут же пропало, но силы ко мне не вернулись. Как только Анмар отпустил мою руку, я покачнулась и, не удержавшись на ногах, начала заваливаться на бок. Выставила руки вперед, готовясь к неизбежной встрече с полом, но король поймал меня за плечо и потянул на себя, так что завалилась я в итоге на его колени.