– Не уйду, – его шепот опалил кожу за ухом, я ощутила легкое, едва заметное касание губ к щеке, а потом, обессиленная, снова провалилась в сон.
Еще несколько дней я действительно провалялась в постели, не в силах подняться. Большую часть времени дремала, убегая в сон от боли и скуки, но почти всякий раз, когда просыпалась, король оказывался рядом или где-то неподалеку. Только раз комната была пуста, и издалека доносился зычный голос, который, судя по обрывкам доносившихся до меня слов, зачитывал неудачливым убийцам Анмара приговор.
Когда мне наконец удалось подняться с постели, энергии хватало только на небольшие прогулки. В которых жених меня показательно сопровождал. И я, бессовестно наплевав на собственные рыцарские принципы, нагло наслаждалась его заботой и вниманием, на время выбросив из головы мысли о том, что все происходящее – всего лишь игра.
Могу я, в конце концов, хоть раз побыть женщиной? Той, кого бережно обнимают, даже если в этом нет объективной нужды, перед которой придерживают двери, которую мужчина подхватывает на руки, стоит ей только выказать первые признаки усталости. Всего лишь несколько дней, а потом – будь что будет.
В один из таких дней мы сидели на низком камне. Неподалеку шумел водопад: небольшой ручей, который, падая с резкого обрыва, за много лет пробил в камне небольшую чашу. Здесь, неподалеку от границы, горы уже не дыбились враждебно, не устремляли пики к небу, и походили скорее на каменную рябь, хотя изредка то тут, то там из земли вырывались высокие скальные пики.
Я наслаждалась запахом влажной после утренней росы хвои, и теплом тела Анмара, который, так же, как в ночь танца возле костра, обнимал меня, удерживая на своих коленях. Стараясь ни о чем не думать, водила рукой по мху на стволе могучего дерева.
Хотелось, чтобы этот миг длился вечно. Хотелось, чтобы все было по-настоящему, но я гнала свои глупые желания, стараясь полностью раствориться в этом прекрасном мгновении. Увы, осознание того, что скоро вся эта игра закончится, портило момент.
– Лари, – голос Анмара с легкой хрипотцой прозвучал над ухом уже привычно.
Я снова чувствовала напряжение мужского тела. И потому старалась лишний раз не двигаться.
– Поцелуй меня, – попросил король.
– Зачем? – я подняла голову, встретившись с ним взглядом. – Эта игра мучает нас обоих.
– Ты все еще думаешь, что это игра?
Анмар улыбнулся, и я почувствовала, как он прижимает меня к себе еще сильнее, почти вплотную.
– У тебя другое мнение? – я немного отстранилась и вздернула брови в притворном удивлении. – Ты не забыл, что я – рыцарь имперского Ордена?
– А еще ты дочь семьи Велрей и моя полноправная невеста, – Анмар хищно улыбнулся, запуская пальцы в мои волосы, и потянул их, заставляя меня поднять голову еще выше. Я снова попыталась отстраниться, но силы были неравны: сдвинуться не удалось ни на миллиметр.
– И что с того? Я пыталась тебя убить, – продолжала упорствовать я, не понимая, к чему он клонит.
– Я могу простить любимой невесте эту маленькую шалость. Все равно бы не умер, – невозмутимо ответил он, наклоняясь так близко, что между нашими губами оставался лишь очень тонкий слой горячего воздуха.
«Шалость»?! «Любимой»?! Он что, с ума сошел?
Я задохнулась от возмущения и удивления, и оттого, что Анмар оставался так близко, но будто ждал, что окончательное решение должна принять я. А я вместо того, чтобы поддаться глупому, но такому естественному желанию и наконец прильнуть к его губам, замерла.
Память услужливо подсовывала картины недавнего прошлого. Проверка в поместье Вэлрей, тренировки, разговор после приема имперских дипломатов. Жестокость, забота и страсть короля. Кинжал в животе рыцаря Каренты и поцелуй – едва уловимое ощущение тепла на скуле, ближе к уху, ухваченное угасающим сознанием.
– Все это… все с самого начала сделал ты, – прошептала я одними губами, пораженная тем, какой же была идиоткой. Все ведь очевидно: он даже не скрывал.
Зачем? И как ему это удалось? Я не почувствовала никаких вспышек дара в тот момент, когда уходило сознание. Но может, он начал колдовать позже? Но что это за чары? Как вообще возможен обмен душами? А Лилианна знала об этом? Очевидно знала, она же приняла зелье. А на случай, если не сработает, договорилась с виконтом, чтобы избавиться от участи стать женой Его Величества. С последствиями ее перестраховок пришлось разбираться уже мне.
От размышлений меня отвлек смех Анмара. Я удивленно взглянула на короля, не понимая, в чем причина такого веселья.
– Я только что признался тебе в любви и предложил стать моей королевой, но уверен, тебя сейчас занимают совершенно другие вопросы. Ты невероятная, Лари, – пояснил он.
Я почувствовала, как щеки стремительно заливает краска, и опустила взгляд, не в силах больше смотреть в ярко-зеленые глаза. В самом деле, о чем я только думаю! Какое мне дело до Лилианны и ее планов?
– П-подожди, королевой? – смысл слов Анмара дошел до меня далеко не сразу. – Ты доверяешь мне?
Любовь – это конечно приятно, но гораздо больше меня удивит, если он в самом деле готов посадить рядом с собой женщину, которая была верна его врагам. Которая пыталась убить его, пусть и безуспешно. Где гарантия, что я не повторю попытку? Риск просто огромен.
– Я верю в твое благоразумие, Лари, в твою проницательность. В то, что ты все правильно поймешь, – Анмар коснулся большим пальцем моих губ и слегка надавил. В его взгляде я видела разгорающееся желание, но король отстранился, выдохнув сквозь стиснутые зубы.
– А если я не захочу? – тут же уточнила я, пытаясь представить, какая судьба может ждать меня в этом случае.
– Если не хочешь, будешь свободна. Как дочь семьи Вэлрей, разумеется. Но не спеши отказываться. Я бужу ждать твоего ответа, когда мы вернемся в замок.
Я сидела, оглушенная ворохом новой информации, которая просто не помещалась в голову, и не могла даже восстановить сбившееся дыхание. Противоречивые мысли и эмоции теснились в груди, сбивая друг друга, но к счастью от необходимости хоть что-то отвечать меня избавил шум. Ругань солдат и крики доносились с окраины деревни: наверное, местные опять что-то не поделили со стражей. Воспользовавшись этим, Анмар поднялся и протянул мне руку.
– Я хочу еще немного побыть здесь. И смогу вернуться сама, – на всякий случай я даже отодвинулась подальше и выпрямилась, стараясь убедить жениха, что чувствую себя хорошо. Я и в самом деле ощущала, что сейчас могу пробежать хоть двадцать километров, лишь бы оказаться от него подальше и хоть немного подумать в тишине.
– Я пришлю за тобой девушку, – передо мной уже стоял вовсе не тот нежный мужчина, что минуту назад, а тиран Нордота – холодный и непреклонный. Его слова звучали даже не как приказ, а как очевидная и неоспоримая истина, так что я только кивнула.
Когда шаги Его Величества отдалились настолько, что я едва различала их за шумом воды, я прикрыла глаза и привалилась к стволу дерева. Хотелось обдумать все, но голова гудела, мысли никак не желали связываться в стройную цепочку. К тому же, откуда-то издалека слышалось дребезжание старческого голоса. Кто-то пел – не очень мелодично, но очень старательно.
Я открыла глаза и осмотрелась в поисках источника звука.
Пение, переходящее то в шепот, то в нежный речитатив, доносилось из-за выступа в скале за водопадом. Шум воды почему-то не перекрывал голос женщины, скорее наоборот, странным образом сливался с ним, не подавляя, но дополняя и усиливая.
Я медленно поднялась с камня, опираясь о мшистый ствол старого дерева, и убедившись, что на ногах стою уже достаточно крепко, побрела к скале. Возле нее ненадолго привалилась к камням, чтобы отдышаться и пойти дальше, на звук, но голос вдруг замолк.
Послышался раскатистый, гулкий взук шагов, и из трещины в скале слева от водопада вынырнула женщина. Очень худая и настолько старая, что возраст ее определить уже невозможно. В аккуратном чистом платье и с волосами, собранными в тугой пучок, она совсем не походила на местную колдунью или деревенскую сумасшедшую. Но проницательный взгляд ее блестящих, почти прозрачных глаз выдавал неординарную личность.
– Вот и ты, – женщина улыбнулась и протянула мне руку. – Устала? Давай присядем в тени, там, – она указала на вход в пещеру.
Я опасливо покосилась в темноту разлома. Почему она меня туда зовет? Вдруг заманивает в ловушку? Вдруг кто-то там поджидает меня, чтобы схватить и шантажировать Анмара? Или просто убить?
Старуха, видя мои сомнения, насмешливо вскинула голову.
– Меня зовут Гэлль, Твое будущее Величество, – процедила она, явно недовольная моим замешательством. – Ты наверняка уже слышала о таких, как я. О поющих к камням. Если бы король боялся, что я могу причинить тебе вред, он бы не оставил тебя здесь одну.
Разумный аргумент, вот только знал ли Анмар вообще о ее присутствии? Если подумать – не знать не мог, его люди наверняка прочесали всю деревню и окрестности, пока я валялась без сознания. И раз он все-таки ушел, зная, что где-то поблизости бродит такая подозрительная бабка, значит, он за меня не боится. Но стоит ли мне так безоговорочно ему доверять? Он, конечно, наговорил тут всякого, от чего к щекам до сих пор краска приливает, и сердце колотится как ненормальное, но…
– Все еще ему не веришь, – цыкнула старуха, но в ее тоне я слышала понимание. – Может, и не зря. Пойдем, тут слишком душно.
Она взяла меня за руку, и слабость, которая преследовала меня уже несколько дней и отступала только в присутствии Анмара, стала уже не такой невыносимой. Подаваясь вслед за старухой, я чувствовала себя так, будто с головой ныряю в незнакомый омут, но логических оснвоаний ей не доверять не находила. Всех неугодных и предателей уже казнили, да и аура женщины, ее сила очень походила на силу Анмара. На ту самую, с помошью которой он мог заставить волю человека забиться в самые дальние уголки сознания.
Мы прошли через узкий разлом в просторный каменный карман. Сюда из трещин в потолке падал полуденный свет солнца. Он стелился по мшистым каменным деревьям, которые редко «росли» по краям пещеры и сгущались к ее центру.