В страшном пламене войны.
Должен он начать сначала
Виноватый без вины.
На работу без бумаги
Про учёбу не возьмут.
Хоть бери хмельную брагу
И гаси свою тоску.
Очень многих злая сила
Присадила на стакан.
Закружила, погубила.
Легче жить, когда ты пьян.
А особенно не просто
Без руки или ноги.
Губит горькая короста.
Вот такие пироги.
Много их сидит героев
На базарных площадях.
С непокрытой головою,
Грудь в медалях, орденах.
Сколько их в плену у браги
Обездоленных солдат.
Под Берлином или Прагой
Их конечности лежат.
Жизнь набросила удавку.
Пропадает мужичок.
Ждёт когда со звоном в шапку
Ляжет медный пятачок.
Губит водка понемногу.
Но Семён не тот замес.
Руки, ноги, слава Богу
У него пока что есть.
И сдаваться не пристало.
Ведь другого нет пути.
Хоть дорог прошёл немало,
Нет ему и тридцати.
Грусть тоска тревожит душу.
Головой Семён поник.
— Может, хватит бить баклуши, —
Говорит отец — печник,
— Ты прошёл огонь и воду,
Проливал и пот, и кровь.
Много сгинуло народу.
Ты как Феникс — жив, здоров.
У меня полно работы.
Как назло напарник слёг.
Изошёл десятым потом.
Подсобил бы мне сынок.
Пятый день сидишь без дела.
Отоспался, отдохнул.
Самому не надоело
Протирать штаны и стул?
Спать ложись, темнеет небо.
Мы поедем, рано встав,
Подкрепившись коркой хлеба,
На работу в Красностав.
Нет возможности для лени.
Я учить тебя готов.
Ведь у нас на попечении
Вся семья, все девять ртов.
Я не молод, ты контужен,
Зять от ран едва живой.
Затяни ремень потуже.
Всех кормить лишь нам с тобой.
Мать больна, сестра с ребёнком,
Тётка вдовая с сынком.
Также зятева сестрёнка,
Сиротинушка притом.
Увидали преисподнюю
Пережившие войну.
Это счастье, но сегодня
Мы у голода в плену.
Да. Не просто жить изгою
Если ты не виноват.
Искорёженный войною,
К новой жизни шёл солдат.
Вой снарядов парню снится.
По ночам свистит свинец.
— Нужно, сын, тебе жениться, —
Говорит ему отец.
Хватит воин и пожаров,
Лагерей и страшных снов.
После этого кошмара
Много девушек и вдов
Симпатичных и невинных
Не нашли себе мужей.
Что поделаешь, мужчины
Погибали много дней.
Сколько тех, кто посмелее
Схлопотали девять грамм.
А особенно евреев
Схоронили по ярам.
Говорила тётя Двэра,
Что дружить случалось ей
С симпатичным инженером
И отцом двух дочерей.
Познакомься с ними, Сеня,
Душу девушкам согрей.
Плен любви и плен семейный
Поприятней лагерей.
Раскрасневшись от мороза,
За столом Семён сидит.
Приглянулась парню Роза,
Очень скромная на вид.
Что тянуть за хвост котёнка,
И шептаться за углом.
Раз понравилась девчонка
Нужно говорить с отцом.
Пусть придёт конец скитаньям.
В холостяцтве проку нет.
Мы итак в кровавой бане
Потеряли много лет.
Говорит отцу: — жениться
Я хочу, взяв вашу дочь.
Соглашается девица,
Проревев белугой ночь.
Очень уж жених невзрачен.
Телогрейка и треух,
Невысок и очень мрачен,
А в глазах его испуг.
Что Семёна били грозы,
Видно было за версту.
Не такие парни в грёзах
Надевали ей фату.
Что грустить про день ненастный.
Нужно радоваться ей.
Сколько девушек несчастных
Не найдут себе мужей.
Сколько баб за инвалидов
От отчаянья пойдут.
Этот хоть невзрачен с виду,
Но совсем не баламут.
Вот и младшая сестрёнка
Подыскала жениха.
Даже вроде ждёт ребёнка.
Доля женская лиха.
Тридцать лет не за горами.
Меркнет свет девичьих лет.
Не паришь под небесами,
Да и проку в этом нет.
В самоедстве нет резона.
Ей не ведомо, что впредь
В том, что вышла за Семёна
Не придётся пожалеть.
Сбылись лучшие надежды.
Разве что им довелось
Пожалеть о том, что прежде
Тридцать лет прожили врозь.
Раз, под руку взяв невесту,
Удалось ему пройти
Лет немало с нею вместе
По нелёгкому пути.
Без вранья и недомолвки.
Но не будем забегать
Далеко вперёд. К помолвке
Обратим свой взор опять.
Скоро убедились сами,
Что для свадьбы нет преград.
Посидели со сватами.
Вот, пожалуй, весь обряд.
Поцелуем обменялись,
Сразу перейдя на «ты»,
А наутро расписались
Без банкета и фаты.
Взялись буднично за руки,
И вперёд без лишних слов.
Вся страна лежит в разрухе.
Не до свадебных пиров.
Позади лихие годы.
Сердце рвётся из груди.
Позабыты все невзгоды,
Только счастье впереди.
Глава 2 1953 год
Кружит жизнь как в карусели.
Света луч прорезал тьму.
Вот и дочка в колыбели
Улыбается ему.
И Семён остыл немножко,
Тает медленно душа.
Вскоре дочка по дорожке
Ковыляет не спеша.
Стали реже бомбы сниться,
Завершается война.
Жизнь его юлой кружится.
Дом, работа, дочь, жена.
Раз идёт Семён под вечер,
Не предчувствуя грозы.
Кадровик бредёт навстречу,
Ухмыляется в усы.
Славный парень Пётр Катин.
Говорит, картавя, он:
— Повстречал тебя я кстати,
Загляни ко мне Семён.
Говорит без объяснений,
В кабинет, вступая, Пётр:
— Распишись в приказе, Сеня,
И ступай, возьми расчёт.
— Как же так? Не понял, Петя.
Чем же мне семью кормить?
У меня жена в декрете
На сносях, должна родить.
— Ты, Семён, крути педали,
И не нужно лишних слов.
Я то что? Приказ прислали
Гнать в три шеи всех жидов.
Сами в этом виноваты,
Накопили в сердце яд.
Наступил момент расплаты.
Пусть за всё ответит гад.
Все вы хитрые — евреи.
Наш порядок вам не люб.
Затаились словно змеи,
Точите поганый зуб.
Вот дождались, укусили,
Отравили пол Кремля.
Инвалидов заманили
В трюм большого корабля.
Те, кто кровь свою пролили,
Кто без рук сидел, без ног,
В санаторий пригласили.
Отдыхать на долгий срок.
Всех свезли на пирс одесский,
Погрузили на судно,
На корабль многоместный
И отправили на дно.
Кто способен на такое
Лицедейство кроме вас?
Рад, что получил, не скрою,
Своевременный приказ.
Ваши подлые личины
Мне удалось раскусить.
Всех вас нужно в Палестину
Выслать, или истребить.
Жаль, что немцы не успели
Всех вас сжечь в своей печи.
Не достигли этой цели.
Вам доверили лечить
Тех, кто служит нам в столице
Путеводною звездой.
Но они врачи — убийцы
Избирают путь иной.
Изошёлся злобой Петя,
Аж слюною брызжет он.
Долго слушал речи эти,
И не выдержал Семён.
Проку нет от разговора,
Повернулся он спиной,
И пошёл по коридору
С серой книжкой трудовой.
Вновь Семён в плену изгнанья,
Это Сене не впервой.
Только это наказанье
Будет дочери с женой.
И младенцу что родится
Через несколько недель.
Увлажняются ресницы,
Наполняет их капель.
Бушевали в жизни грозы
У него не первый раз,
Но никто не видел слёзы,
Что бы капали из глаз.
Если дети голодают,
Свет не виден впереди.
Сердце рвётся и страдает,
И колотится в груди.
Месяц в поисках работы,
А за ним ещё один.
И всё время нужно что-то
Кушать, только магазин
Не даёт без денег хлеба,
Молока и макарон.
Никогда, пожалуй, не был
Так в отчаянии Семён.
Наконец знакомый тестя
Предложил ему пока,
Не найдётся лучше места,
Поработать у станка.
Токаря неплохо жили,