Здесь можно также коснуться вопроса о том, почему в средневековой Европе эльфов стали представлять «маленькими и крылатенькими». Внешне отличие эльфов от людей осмысливалось по-разному и — часто довольно — противоречиво. Какие они на самом деле? Как дать понять читателю, слушателю, зрителю, что речь идет именно об эльфе, помимо простого прямого утверждения, что это так? Обычно, когда говорилось о «сверхъестественных существах», проще всего было изменить размер существ «обыкновенных» — уменьшить, например, людей (и получились карлики-гномы, dvergar), а из увеличенных людей возникли гиганты (тролли, турсы и т. д.).
Но эльфы? Как тут было поступить древним мыслителям, которые сами никогда их не видели, а нередко и не понимали, о ком, собственно, идет речь. Одни тогда просто выбрали способ уменьшить (правда, стало неясно, какая разница между эльфами и гномами — добавили первым крылья, уподобив их бабочкам). Другие — кельты, например, — напротив, увеличили их в росте (вспомним Племена богини Дану).
В более поздние времена в Исландии некоторые, за неимением «личных знакомств», пытались отличить эльфов если не ростом (больше или меньше обычного людского), то хотя бы такими мелочами, как отсутствие носового хряща между ноздрями или выемки между носом и верхней губой. И все же основными (по рассказам настоящих свидетелей) были почти всегда для эльфов эпитеты vœn «на лицо прекрасные», friðr «красивые», undarlegr «дивные, странные, чудесные» и т. д. Профессор Толкин в своих книгах описывает эльфов всегда очень высокими, наделяет их слегка заостренными («листо-очерченными») ушами, необычайно сияющими глазами и т. д.
СЛУЧАЙ С ЖЕНЩИНОЙ С БРЭЙДА-ФОРДАСвидетельство Сайбьёрна Эгильссона из Клипстадира
Возле Брэйда-форда в округе Эйдар жила некая женщина. Однажды поздним вечером вышла она из дому и любовалась лунным светом. И увидела она, как, откуда ни возьмись, появились две фигуры неких незнакомцев, быстро приближающиеся к ее хутору. Вдруг один из них резко вскинул правую руку и указал на нее пальцем. Тот час же нестерпимая боль пронзила ее левый глаз, так что непроизвольно закрыла она его ладонью; когда же взглянула опять на то место, где были незнакомцы, не увидела там никого.
Возвратилась затем эта женщина в дом. И когда очутилась она с холодка улицы в душном тепле спальной комнаты, боль настолько усилилась, что не смогла она забыться сном ни на минуту в течение всей долгой ночи. К утру же глаз совсем потемнел и распух.
Отправилась она к преподобному Гриму, — ибо Эйдар был его приходом, — и, с трудом добравшись к нему, жаловалась на свой необычный недуг. Говорила, что видела двоих из Сокрытого Народа тем глазом, который теперь болит. Тогда отвел ее Грим в церковь, освятил вино для причастий и окропил им больное место. Тотчас точно выдернули тупую иглу из онемевшего глаза женщины, опухоль пропала совершенно, и никогда более боль не возвращалась.
Краткое примечание
С приходом христианства в Исландию эльфов там стали делить на «язычников» и «христиан», т. е. на злых к людям и добрых. (И в XVI–XVII вв. даже разгорались ожесточенные споры об истинной природе и происхождении эльфов в свете христианских доктрин; см., напр., рукописи Йоуна Гвюдмундссона Ученого, трактаты против него Г. Эйнарссона «Hugrás», А. Магнуссона «Gensvar» и статью обо всех них Эйнара Г. Пьетурссона «Huldukonur trúðu a Trójumanna sögu».) Но, надо думать, отличие это существовало уже гораздо раньше. Одни эльфы были в союзе с богами Света асами, — álfar (позже Ljós-álfar, буквально «Светлые эльфы» или «Эльфы Света»), другие же — заодно с двергами-гномами, драугами и прочими из свиты тьмы — Dökk-álfar «Темные эльфы». Все это имеет широкое отражение в кельто-германской культуре, особенно у англосаксов. Толкин также разделяет эльфов (в своих книгах Quendi) на светлых и темных — «Саlа-quendi» и «Mori-quendi».
Здесь уместно напомнить эпизод из его книги «Хоббит», где непрошеные гости пытаются присоединиться к ночному пиршеству у костров лесных эльфов, но последние, оскорбленные внезапным вторжением чужаков, мгновенно расшвыривают свои костры и запорашивают им глаза пеплом, золой и маленькими угольями. И долго неудачливые самозванцы блуждают в темноте.
ИСТОРИЯ О БЕДНОЙ ДЕВУШКЕ И СОКРЫТОМ НАРОДЕ, ЖИВУЩЕМ НЕПОДАЛЕКУ ОТ ЙОКУЛС-АЕще одно свидетельство Сайбьорна Эгильсона из Клипстадира
У реки Йокулс-а в окрестностях Борга-фьорда хозяйствовал на тамошнем хуторе один бонд. Как-то осенью прислали к нему на содержание бедную девочку-подростка, и в течение трех лет находилась она в его доме среди домочадцев, терпела со стороны хозяина всяческое притеснение: приходилось ей вечно выполнять тяжелую не по годам работу и постоянно жить впроголодь.
Однажды под Новый Год, когда пошел уж четвертый год ее пребывания там, собралась семья бонда со слугами в церковь до утра, но ей приказал хозяин вновь изрядно потрудиться, да позаботиться об овцах вечером. И опять не оставил он ей никакой еды.
И вот, выгнала она отару на скалистое плато, что было поблизости от их Хутора-на-Йокулс-а, а сама вернулась за сеном на двор. Тем временем поднялся ветер, и от его воя в ущельях тревожно стало на сердце у бедной девушки. Заторопилась она загнать овец обратно. Но по дороге к выгону, уже почти миновав небольшое подмерзшее болотце, что соседствовало со скалою, в которой, как полагали люди, жил Сокрытый Народ, встретила она вдруг высокого незнакомца. Отсоветовал ей незнакомец идти дальше, сказав, что вот-вот разразится нешуточный буран, и предложил укрытие на время опасности. Послушалась девушка встречного и отправилась с ним прямо в эльфо-скалу, а попавши внутрь, увидела там очень опрятное жилище, но не заметила никого, за исключением старой женщины, сидевшей на помосте в дальнем углу большого зала.
При виде замерзшей и голодной девушки, спустилась та вниз со своего помоста и куда-то ушла. Незнакомец же усадил страдалицу за стол, а чуть погодя вернулась старая женщина, неся в руках тарелку с горячим жареным мясом и маленькую деревянную чашку, наполненную до краев овсянкой. Перекрестилась сначала девушка, а затем принялась за еду. По окончании сей, сказочно богатой (как показалось девушке) трапезы, собрала старая женщина посуду с остатками и говорит укоризненным тоном:
— Вовсе не обязательно было крестить и еду, несчастное дитя[30].
Там, в тепле, провела девушка эту ночь. А снаружи до рассвета ветер был яростен и нес снег.
На следующее утро, вернувшись из церкви, отправился бонд с Хутора-на-Йокулс-а искать своих овец и обнаружил их в горах, жалобно блеющих и в плачевном состоянии. А под конец того же дня вернулась на хутор девушка; бонд же, как только ее завидел, стал черен лицом и принялся честить ее, а в наказание опять велел он не давать ей в тот вечер еды. Да и потом нечасто получала эта девушка что-нибудь съестное. Но несмотря на такое обращение, начала она прибавлять в весе и хорошеть. И никто не мог дознаться причины того.
Однажды заявился к ней в овчарню бонд и застал ее с жирным бараньим боком в руках. Разошелся тогда хозяин не на шутку и сорвал на ней свой гнев; назвал ее под конец даже воровкой. Тут в начале лета и исчезла она внезапно. Собрал местный священник всех прихожан и долго искали они пропавшую, но так и не нашли ни малейшего ее следа.
Много позже рассказывала одна женщина, что в бытность свою в местечке Бакки гостила она четыре раза в эльфо-скале, принимала роды у пропавшей, и была та весьма довольна своею жизнью среди эльфо-народа.
Краткое примечание
Самым сложным вопросом при описании эльфов в современных условиях является месторасположение их жилищ. Если раньше они все обитали в своем собственном мире Álf-heimar (Эльфо-мире), в отдалении от людей (см. Старшую и Младшую Эдды), то теперь большинство рассказчиков и исследователей пытается «определить их» в холмы, скалы или подальше, с глаз долой, прямиком под землю. Однако если пристальнее присмотреться к старым рассказам и вспомнить, что в камнях-то обычно жили карлики-гномы (dvergar), а вовсе не высокие эльфы, сразу же обнаруживаешь и здесь не такое единодушие, как ошибочно кажется сначала. Во-первых, в части свидетельств говорится о том, что Сокрытый Народ, в соответствии со своим именем, живет все-таки на скрытых (невидимых глазу простого смертного) хуторах или даже в замках[31]. Или же, что эльфо-дома лишь кажутся человеку скалами и горами, тогда как духовидцы в состоянии распознать эти жилища (см. «Þórðr á Þrasta-stöðum», «Sýslu-manns-kona-n á Bustar-felli»), да и сами, к примеру, повозки эльфов, на которых они переезжают, могут представать глазам смертных камнями (см. «Flutningur álfa & helgihald»).
Существует даже целая наука, как непрошеным попасть к эльфам (откуда специальный исландский термин hól-gaungur «хождение к эльфам»). Основной инструмент при этом — магический жезл sproti (сделанный из тонкой китовой кости, окованной наполовину, за недостатком золота, медью). Если им ударить по скале (там, где духовидцы видят на самом деле двери вместо горной породы) и громко произнести некую чародейскую формулу — незамедлительно будешь ты впущен внутрь[32]. Также сохранились в рукописях два исландских магических знака (galdra-stafir) — «Гапальдр» и «Гиннфакси», — каковые, будучи написаны вместе в одну строку, помогают «входить в холмы» к эльфам.
Естественно, что внутри эльфийских жилищ все диковинно (не как у людей). Одно из самых старых описаний такого жилища встречается в «Саге о Хрольве Пешеходе» (записана в XIV веке): «были [внутри] палаты прекрасные и чрезвычайно дивные на вид, и множество вещей там показались ему [Хрольву Пешеходу] странными».