– Нам непонятно. Это всё очень трудно… Не производит впечатления.
Я осознанно пропустил одну фразу, пометив многоточием, – для обострения сюжета. Так в пропушенном высказывании, как уразумел, ключ – сугубо профессиональный! – к тому пониманию, почему же Толстому не понравилось великое творение: «Думаешь – может быть, дурно переведено».
… Поклон советскому исследователю А. Шифману – он долгие десятилетия был единственным, кто изучал тему Толстой и Индия. Так он собрал даже пометки Толстого на прочитанных им книгах.
– «Удивительные изречения!.. Мудрец замечательный». Это о подаренной ему книге П. Сергеенко «Изречения Шри Рамакришны Парамахансы». Еще записи: «Хорошая и интересная», «Прелестная книга индийской мудрости». «Книгу брамина, пожалуйста, пришлите. Чтение таких книг – больше чем удовольствие, это расширение души» и еще, еще подобное.
Как не выделить: Толстой прочитал сразу несколько брошюр Свами Абхедананды и на каждой оставил следы наивнимательного чтения, а на обложке одной из них даже выставил отметку: «Превосходно».
Узнаем же, какие темы рассматривались в этих брошюрах: «Религия индийцев», «Почему индиец отвергает новую церковность, хотя он и признает Христа?», «Слово и крест в старой Индии», «Почему индийцы – вегетарианцы», «Божественная общность», «Путь к блаженству», «Философия добра и зла», «Кто является спасителем душ?», «Существует ли душа после смерти?» Толстой прочитал ещё одну книгу этого автора «Философия Веданты, божественная истина человека» и записал в дневнике: «Вечер читал книги об индусской вере. Одна превосходная книга об смысле жизни».
Немало книг он рекомендовал прочитать своим добрым знакомцам, к примеру, Максим Горький с его помощью стал приобщаться к Индии (о чём ещё быть особому рассказу).
Не надо однако думать, что всё Толстым прочитанное вызывали только восторги. Он приобрел книгу одного знаменитого философа и написал, да как своеобразно – сопоставил со своими взглядами: «Основная метафизическая мысль о сущности жизни хороша, но все учение путаница хуже моей». Каково! Еще запись по прочтении другого философа: «Читаю индуса. Очень остроумно, многословно и пусто…» Или: «Какая пустая книга».
Замечу и выделю: то, что особенно нравилось в чтении, Толстой намеревался переводить и издавать для России. Вот прочитал книгу философа Рамакришны и выбрал около ста его изречении и притч для перевода. Вот в издательство «Посредник» ушла просьба издать на русском некоторые брошюры Абхедананды. Или прочитал труды выдающегося философа Вивекананды и сообщил одному востоковеду: «Мы готовим издание избранных мыслей Вивекананды, которого я очень ценю». Кстати сказать: есть предположения, что этот самый Вивекананда намеревался посетить Ясную Поляну. Увы, не доехал. Классик французской литературы Ромен Роллан узнал об этом и выразил сожаления, что не случилось знакомства этих двух «ясновидящих религиозных гениев Европы и Азии».
Нельзя не заметить в библилитке книг Елены Блаватской. Это ярая пропагандистка восточной мистики, прежде всего индийской. На одной книге ее почерк: «Графу Льву Николаевичу Толстому, одному из немногих, от автора Е. Блаватской». Автограф выписан на книге «Глас безмолвия» с включением отрывков из индийской «Книги золотых правил». Кто она и что она – быть рассказу в главе 13.
Пресса. В библиотеке Толстого 200 разных номеров газет и журналов из Индия. В том числе и газета, которую редактировал Ганди. Большинство из них, замечу, так или иначе читаны Толстым. Маковицкий сохранил, к примеру, такой отзыв: «Л. Н. хвалил индийский журнал “Neu Reformer”, последний номер хороший».
Все они стекались сюда в течение полутора десятка лет, с 1896 года. Но особо велико пополнение с 1906-го. Так во всяком случае установил библиовед Н. Гольберг – он первый исследовал фонд периодики этой библиотеки.
Журнал по ведийзму для детей Ясной поляны. Мне очень повезло – узнал, что толстовед Дм. Бурда разыскал в записных книжках Толстого мая 1907 года драгоценную для индоведов запись: «Читал об Индии. Нужна история детям». Оказывается, речь шла о желании воспитывать яснополянскую детвору по ведийскому опыту.
Что побудило? То, что Толстой стал получать индийский «Ведийский журнал». Он учил познавать гурукулу. Гурункула – что это такое? Дм. Бурда пояснил: «Это традиционный индуистский способ обучения и воспитания детей, базирующийся на принципах религии Вед. Считается, что религиозное воспитание в гурукулах должно гармонично сочетаться с преподаванием обширнейших теоретических и практических знаний, содержащихся в ведангах».
Толстой выявил по этому журналу, к примеру. что в древней Индии уже знали то, что именуется «теоремой Пифагора». И отнеся к этому с большим уважением. Писал: «Я покажу вам, как брамины доказывали Пифагорову теорему за сотни лет до Пифагора». Не только писал. В мае 1910 года к нему пожаловали почти два десятка учащихся Тульского реального училища. Осталось от тех дней свидетельство: «Лев Николаевич поговорил с ними, показал Пифагорову теорему «по-брамински» и роздал свои книжки на память». Еще воспоминания: «Вечером пришел С. Д. Николаев с двумя сыновьями, мальчиками тринадцати и девяти лет, удивительно милыми ребятами. Лев Николаевич объяснял им Пифагорову теорему по-брамински».
Итак: год 1847-й – год 1910-й: 63 года! Таковы «индийские» координаты Толстого на истинно глобальной карте его творчества и увлечений.
У кого еще такое было?!
Раздел 3. Как понимали «индийского» Толстого в России и в Индии и особо Ганди
Насыщение ученика должно идти творчеством Учителя.
Я усиленно изучал произведения Толстого…
Два писателя и философ* Критики из 2-х стран * Два великих мыслителя: переписка
Интересно познавать, что, оказывается, увлеченность Толстого Индией вызывало живейший отклик и в России, и в Индии.
У творцов оценки всегда замеивающе необычны, при имени Льва Толстого – заметил я – они особо выразительны.
В соблазнах. Иван Бунин (1870–1953), писатель, будущий лауреат Нобелевской премии. Он в своем очерке «Освобождение Толстого» тему Индии так и начинает: «Вскоре после смерти Толстого я был в индийских тропиках…» В 1925-м печатает рассказ «Ночь». В нем трижды воссоединяет в своих размышлениях имена Будды, Соломона и Толстого. Расценивает их «святыми» и «гениями», однако же вдруг жестокая тирада: «Все Соломоны и Будды сперва с великой жадностью приемлют мир, затем с великой страстностью клянут его соблазны. Все они сперва великие грешники, потом великие враги греха, сперва великие стяжатели, потом великие расточители…»
Умиление и недоумение. Александр Куприн (1870–1938). писатель. И он тоже с необычным: «Я рассказал Льву Николаевичу случай с одной моей знакомой: медленно верно и бесповоротно она губила себя, сама валила себя в могилу, чтобы удержать от падения свою подругу, – всё равно обреченную жизнью. Рассказал я этот случай в наивном предположения, что он особенно будет близок душе Толстого: ведь он с таким умилением пересказывает легенду, как Будда своим телом накормил умирающую от голода тигрицу с детенышами. И вдруг я увидел: лицо Толстого нетерпеливо и почти страдальчески сморщилось, как будто ему нечем стало дышать. Я был в полном недоумении. Но одно мне стало ясно: если бы в жизни Толстой увидел упадочника-индуса, отдающего себя на корм голодной тигрице, – он почувствовал бы в этом величайшее поругание жизни, и ему стало бы душно, как в гробу под землей».
Удивляющая метафора. Константин Леонтьев (1831–1891), публицист, философ, славянофил. Он тоже проникся «индийскими» взглядами Толстого, но своеобразно. Не столько итогом научного осмысления, сколько чувствами. Прочтем же этот отзыв без купюр – он многословен, но выразителен: «Когда Тургенев (по свидетельству г. П. Боборыкина) говорил так основательно и благородно, что его талант нельзя равнять с дарованием Толстого и что ”Левушка Толстой – это слон”, то мне все кажется – он думал в эту минуту особенно о ”Войне и мире." Именно – слон! Или хотите, еще чудовищнее, – это ископаемый сиватериум во плоти, которого огромные черепа хранятся в Индии, в храмах бога Сивы (Шива. – В. О.). И хобот, и громадность, и клыки, и сверх клыков еще рога, словно вопреки всем зоологическим законам. Или еще можно уподобить "Войну и мир" индийскому же идолу: – три головы, или четыре лица, и шесть рук! И размеры огромные, и драгоценный материал, и глаза из рубинов и бриллиантов, не только подо лбом, но и на лбу!! И выдержка общего плана и до тяжеловесности даже неиссякаемые подробности…»
Из России. Прочитал я заметки одного современника Толстого: «Разве кто-нибудь в гимназиях нам говорил о Конфуции, о Будде, о Ведах?.. Разве мы знали древнюю индийскую скульптуру?.. Мы восхищались словами: "А все-таки она вертится!" Мы не подозревали, что за тысячу лет до итальянца Галилея индиец Ариабахата установил, что земля – “шар, вращающийся вокруг своей оси…”»
Как тут не вспомнить зацитированное до дыр высказывание писателя-англичанина Р. Киплинга (1865–1936): «Запад есть Запад. Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Автор сего взрывчатого (провокационно-эпатирующего) сколько уже времени живучего афоризма родился тем не менее в Индии (г. Бомбей).
Из Индии. Постыдным упреком до сих пор – спустя многие десятилетия! – звучит мнение личного секретаря Тагора авторитетного в Индии мыслителя и писателя Кришна Крипалани: «Я беру на себя смелость утверждать, что Индия более динамично вобрала в себя моральные принципы Толстого, чем любая другая страна мира, и даже родина писателя».