Ну, а что дальше было – это уже наша совместная семейная история. Я ее знаю и когда-нибудь, может быть, напишу.
P. S. Такая вот книжка. Можно сказать: многословная, в чем-то наивная, пафосная. Нотам все по-честному, автор никак не притворяется, он таким и был: старомодно-прекраснодушный, увлекающийся, доверчивый, преданный. В упоминавшейся трехтомной тетради «Аннушкин дневник», где родители фиксировали мою детскую жизнь с нуля до школы, мама пишет, что папа уехал в командировку в Таллин на несколько дней и шлет оттуда открытки: сегодня, например, прислал 15, а общим счетом 34. В детстве я с ним очень дружила. В том же дневнике есть такая запись (цитирую по памяти): «– Что такое «здрасте остыли»? (из романса «Белая акация») – Не здрасте, а страсти. – Что такое страсти? – Ну, страсть – это очень сильная любовь. – Вот, например, у нас с папой страсть».
Отчасти я предприняла всю эту вязкую, тяжелую работу, чтобы как-то искупить, задним числом извиниться, помахать после драки белым флагом. Поздно? Не знаю. Мы настолько книжное, бумажное семейство, что сделать эту книжку – какая бы она ни была – серьезный шаг к единению, примирению, едва ли не бессмертию. С этой целью обычные, не бумажные люди ставят на могилах родителей каменные памятники и красят их по весне белой краской. А ведь я даже не знаю, где папина могила. Не поехала на похороны. Папе ведь теперь всё равно, оправдывалась я перед собой. Я вообще не хожу на похороны. Это, наверное, малодушие.
А работенка это адская – сама я никак не решалась за нее сесть. Хорошо, что Виктор взялся. Как будто нарочно, чтобы я осознала размеры его подвига, последняя часть по ошибке пришла невычитанной после «распознания». Машинопись отчасти слепая, тем более ксерокс, много рукописной правки, так что там было чем заняться. Можно было, конечно, написать Виктору и попросить прислать этот кусок исправленным, но я уперлась и «на слабо» сделала сама. По мне, так легче набирать заново, как я сначала и собиралась. Но в этом случае трудно удержаться от редактуры, а какое я имею право редактировать архивный человеческий документ? Так что всё правильно получилось.
Зеленоград, июнь 2015
Фотографии
На об.: "ноябрь 1952г. г. Тамбов" (в центре, в черном берете(?))
В армии. На об.: "Июль 1951 г. Тамбов"
На об.:
"Грусть тоска
И даже гитара
или
Сержант Герасимов "не в себе"
Июль 53 г."
Тогда же
Тогда же (с неуст. л.)
Тогда же (с неуст. л.)
На об.:"
Вот вам современный вид вашего сына и
племянника... Не ахти, ну и не "слишком"
Скорей бы сменить форму!
Ваш Юра. Июль 53 г."
На об.:"
Вот вам современный вид вашего сына и
племянника... Не ахти, ну и не "слишком"
Скорей бы сменить форму!
Ваш Юра. Июль 53 г."
Самодельные "пробы", частично нумерованные, с подписями на оборотах:
"Веселая шутка"
"Хохочет"
"Что-то смешное"
"Оскорбили..."
"Обидели"
"И за что обидели?"
В ролях (Чита, 1954). На оборотах:
"Маме и Тете. 1954 г. Чита"
В ролях (Чита, 1954)
В ролях (Чита, 1954)
"Моей Янушке - Егор. 1954 г. Чита. Облдрамтеатр. Шекспир "Отелло"
Монтано - Герасимов Г.П.". На втором экз. того же фото: "Мамочке и Аничке от одноглазого правителя Кипра Монтано - сына и племянника. 1954 г."
"Перелесник" - Герасимов. "Лесная песня". Маме - сын. 1954 г. апрель
"Изуродовал морду подтягивая нос - сейчас уже делаю иной грим. Мамочке моей - сын. Чита апрель 1954 г."
"Юра - почтальон Студенцов. "Слава" Гусева"
"Группа молодежи" из "Славы" Гусева
"Слава" Гусева. Сезон 1954 г. апрель-май
Марья Петровна - засл. арт. Кружкова
Наташа - арт. Дегтева
Медведев - арт. Шатский
Студенцов - Герасимов
г. Чита. Обл. драмю театр"
(детской рукой, карандашом): "Дядя Егор"
"Иван Колосов с женой и сыном". "Не называй фамилий" Минько.
Герасимов и Ильнарская
Маме Юриной на память. Юра.
Чита 1954 г.
"Колосов - Герасимов. 2 картина.
(Это та самая маленькая роль, где я "с большой искренностью")
Мамочке моей на память
Юра. II 54 г."
На об.: "Чита, 1954"
На об.: "Чита, 1954"
На об.: "Проснувшийся сын
Маме!
Снимала Инна, март 54г."
На об.:"Маме и Аничке
от сына и племянника
8 III 54г. Юра
Сам печатал!"
На об.: "Татьяна Наумовна, это хоть и неудачная, но первая снятая и напечатанная мною. Инна"
С первой семьей в Крюково
Георгий Герасимов и Инна Данкина после свадьбы, Чита, 1953 (из архива Марии Герасимовой)
Инна с дочкой Машей на даче в Крюково, 1956 (из архива Марии Герасимовой)
Маша, 4 года (из архива Марии Герасимовой)
Подписано: "Чита, сентябрь 1954 г."
Подписано: "Чита, сентябрь 1954 г."
Подписано: "Чита, февраль 1955 г."
Подписано: "Чита, февраль 1955 г."
Подписано: "Чита, февраль 1955 г."
На об.: "Это во дворе нашего дома у дерева. Юра"
На об.: "На Кавказе. Осень 1955 г."
Очевидно, там же
Филателия. На об.: "Октябрь 1957 г."
Очевидно, примерно тогда же
моя мама Белла Иосифовна Залесская
Мама со мной возле нашего барака на ул. Подбельского, 1961
моя мама Белла Иосифовна Залесская
моя мама Белла Иосифовна Залесская
Папа с мамой примерно тогда же
Мы с папой на даче, около 1967
Бабушка Татьяна Наумовна незадолго до смерти, на об.: "Декабрь 1972"
Папа дома с любимой собакой Бимом, на заднем плане литовские "вербы". На об. маминой рукой: "Умиротворение... 1976"
Эту папину фотографию я считала лучшей, она долго стояла у меня на полке. Москва, 1970-е.
Из архива В. Б. Герасимова
Павел Архипович Герасимов
Мария Сергеевна, его первая жена, с дочерью Музой, 1918
Мария Сергеевна
Муза Герасимова, предположительно с автором. На обороте рукой Музы проставлена ошибочная дата: 1924, на самом деле - начало 1930-х.
Мария Сергеевна, учитель русской словесности
Павел Архипович, 1940
Мирра, Берлин, 1945
Мирра Павловна и Алексей Новиков, перед войной
Мирра с сыном Алешей, весна 1945
Витя Новиков, 1955
Алеша Новиков, 10 лет
Алексей Иванович Новиков, 1970
Мирра, Алексей, на качелях Алеша, Игорь, Витя Штерензон (Герасимов), справа - Борис и Муза во дворе дома в г. Моспино летом 1948
МузаПавловна, 1955 г.
Муза и Борис Данилович Штерензон, 1955
Муза Павловна на работе, 1955
Виктор Штерензон (Герасимов), в школе
Юра (уже Егор) дома в Москве на Малой Грузинской, снимал Виктор (1969)