Л. Горлина
Улав Х.Хауге
ИЗ СБОРНИКА «ИСКРЫ В ПЕПЛЕ», 1945
Перевод В.Тихомирова
ОЛЬХОВАЯ СВИРЕЛЬКА
Ольховую свирельку
я вырезал весной,
была зеленой дудка
с подкладкой золотой.
Я и сегодня помню
тот день и тот апрель,
когда я сел на камень
и заиграл в свирель.
О жизни, и о смерти,
и о любви - о том,
о чем подросток любит
мечтать и петь тишком.
Был светлый звук надежды
и боль - ему в ответ:
как все, я был несчастлив
в свои пятнадцать лет.
Так плакала свирелька
тогда, весной, в лесу.
В себе я эту песенку
до гроба пронесу.
Умолкла та свирелька,
слова ко мне пришли,
но как словами высказать
печаль и боль земли.
МОЛИТВА
Укутаны снежным пледом
вершины гор и лес.
И сколько сокровищ в этом
шкафу ночных небес!
Березы поникли в стужу,
но там, в земле, зерно -
и прорастет наружу,
и колос даст оно.
О боже, открой глаза мне
и дай мне увидеть твой
не отблеск на мертвом камне,
но чуда свет живой.
Дай песням моим и чувствам
не гаснуть до смерти впредь:
душа со святым искусством
вместе должны сгореть.
ИЗ СБОРНИКА «ПОД УГРОЗОЙ ОБВАЛА», 1951
Перевод Е.Аксельрод
"И вот стою..."
И вот стою,
устал, разбит.
Страна надежд
за мной лежит.
Мой путь не прям,
друзья ушли,
мой взгляд
бледнее конопли.
К другим ходил
я за огнем.
Угаснет он
в часу ночном.
Зачем взывать
к судьбе чужой -
меч занесен
над головой.
Пусть сердца свет -
дремотный блик,
лишь им богат
ты в смертный миг.
РЕЧНАЯ РУСАЛКА
Светлой весенней ночью,
когда березы
исходят соком,
она распускает косы
и подле горы
поет и танцует.
Вот она замерла -
белыми руками обнимает
железно-серую гору
и прижимается к ней
долгим холодным поцелуем.
СЛЕЗА, ЗАЧЕМ ТЕБЕ ПАДАТЬ?
Для тебя пустяк,
мне - счастливый знак:
рукопожатье,
улыбка одна...
Слеза,
зачем тебе падать,
знаю - ты солона.
НАДЛОМЛЕННЫЕ ТРАВИНКИ
Пусть травинок надломленных смолкнут обиды,
слушай тех, кого ветер гнет, -
и не птиц, чьи крылья подбиты,
а тех, чей свободен полет.
Но поверженного не осудят живые.
Сломлен был он уже в тот миг,
когда бросило горе впервые
на день жизни сумрачный блик.
СМИРИСЬ
Смирись лучше с тем,
что тебя не хватило,
что был ты под ветром
перышком слабым,
а не стальной стрелою.
Не смог влезть на гору,
переплыть озеро,
убить дракона
и не пришел в единственный раз,
когда она позвала.
Даже в буран,
в росе по колено,
исхлестан дождем,
прийти был обязан.
Вот Велунд -
сухожилья подрезали,
но он сделал крылья;
ты ж мастерил
лишь игрушки детям.
В мечтах достигаешь
всего сполна:
на гору взберешься,
осилишь озеро,
прикончишь дракона,
явишься к ней.
Только так твоя жизнь
еще состояться может.
ТЫ МОЛОДОЙ
Ты молодой и не хочешь меня понимать,
когда говорю о горестях и печалях,
твой день так ясен,
твоя воля крепка.
Мы же не можем
отказаться от наших жалоб,
как не может игрок
давнюю страсть одолеть, -
лишь мечта и тоска придают нашей жизни смысл.
И если тебя самого коснется беда,
ты тоже мечте доверишься,
чтоб она повела тебя,
как ребенок - слепого.
ИЗ СБОРНИКА «СЛИШКОМ ПОЗДНО КРАСНЕЕТ ОСЕНЬ», 1956
Перевод В.Тихомирова
РОДСТВО
Коль ты в родстве с березой,
на многое ты способен,
осилишь и дождь, и ветер,
и гусениц набеги,
но бел и строен будешь
не вечно:
лавина покорежит
и посечет березу,
и ветки почернеют.
Коль ты в родстве с сосною,
и ты на жизнь способен:
чем дольше ты живешь,
тем выше, суше,
но ствол твой весь в морщинах
и трудно гнется в бурю,
и тягостны снега.
Коль ты в родстве с белоусом,
так ты на все способен:
белесый ты, с зеленой бородой,
упрямый, злой как черт;
и все тебе - ничто,
и ты для всех - никто.
СЛИШКОМ ПОЗДНО
Очнуться вдруг, почуять
в себе тяжелый
и темный камень - сердце
ожесточилось...
Слишком поздно вздымается море,
слишком поздно краснеет осень,
слишком поздно разверзается ад,
слишком поздно открывается правда.
ЗЕЛЕНЫЕ ОСТРОВА
Ты в ночь отплыл, ты одолел сперва
страх моря, где не ходят корабли,
ты греб во мгле и ты не ждал земли,
пока из волн не встали острова
зеленые. Тебя ждала земля!
Но есть ли милосердья берега
и пристань тем, кто уходил в бега,
но сам не греб, не направлял руля?
Тебе земля - никто не знал о ней! -
дана в уплату жизни и борьбы:
спасенные встречали твой челнок.
А я плыву в кругу бесплодных дней,
весло бессильно, гавани судьбы
не жду - не будет! И безмолвен бог.
"Пускай добыл познания вино..."
Пускай добыл познания вино
из сусла бытия и гордый храм
воздвиг твой ум, но что же сердцу там,
в том храме, тесно, холодно, темно?
Шалаш ли, храм ли - сердцу все равно:
соль правды и покой ценней, чем хлам
сокровищниц. Но вспыхнет вдруг - и нам
лишь пепел-память сохранит оно.
Ума творенья ты, творец, суди
судом сердечным - слышишь ли в ответ,
как сердце бьется жаркое в груди?
Умом смири страстей сердечных бред:
победы ради сердце победи!
А миру нужен только счет побед.
ГОВОРИТ СЕРДЦЕ
И днем, и ночью звал тебя,
молил - не смог вернуть.
И дверь закрыл. И боль моя
в твою проникла грудь.
Но мир остыл, и ты пришла,
как нищенка, - теперь
ты пальцы разбиваешь в кровь,
стучишь в свою же дверь.
ИЗ СБОРНИКА «НА ОРЛИНОЙ ГОРЕ», 1961
Перевод М.Тюриной
"Опять рождается песня..."
Опять рождается песня в глубинах моей памяти,
и ветер приносит прохладу из края ночи,
где мертвенно-голубые вершины отражаются
в озерах.
Что есть мои слова?
Лес
на пути северных бурь,
горная гряда
на пути
опустошающего
огня жизни.
"Нет, мне не нужна вся истина..."
Нет, мне не нужна вся истина,
не нужно моря, чтобы жажду утолить,
не нужно неба, чтобы свет увидеть,
ты дай мне озаренье, росинку, ветра вздох -
так птицы приносят с купанья капли воды,
а ветер с моря - крупинки соли.
"Я смотрю в окно..."
Я смотрю в окно перед сном;
проснувшись, я хочу увидеть живой мрак ночи,
и лес, и небо. Я знаю, что в могиле
нет окна, смотрящего на звезды.
Вот появился на западе Орион - вечный охотник,
ему не догнать меня.
Чернеет за окном нагая вишня.
А бездонный синий купол небес
исчерчен твердым ногтем утреннего месяца.
ГОРЕ
Я как будто увидел тебя впервые, хотя
твой властный коготь всю жизнь торчал у меня
перед глазами,
гора есть гора, и один господь знает тебе цену.
Я увидал, как ты высока и спокойна,
моя гордыня столкнулась с бесконечностью,
и я понял этот знак.
Сегодня на рассвете я увидел:
ты орел,
что ждет восхода солнца на краю обрыва
и крылья над лесами распростер.
И мрак и звезды - все принадлежит ему.
"Ты отпустила печаль..."
Ты отпустила печаль, и ветер ее унес,
ты отбросила горе, и время его залечило.
И я знаю - ты всегда найдешь в реке брод,
в море остров
и мост через Гьелль.
ВЕЧЕРНИЕ ОБЛАКА
Вечные вестники -
плывут облака
с далеких берегов.
Но мне уже давно
они не приносят известий.
Над свинцовым закатом
высоко в вечернем небе
они несут весточку
другому.
А если так,
то еще есть надежда
в этом мире.
ОГОНЬ И ЛЕД
Что жизнь моя?
Огонь и лед.
Ледник застылый
и пламень звезд.
И спорят оба -
кто сильней?
Огонь безумен,
лед - страшней.
Лед - это жизнь.
Сгорю в огне -
он пепел смерти
оставит мне.
ВЕСТЬ
Ты знал, что она пришла.
Она пришла незаметно.
И теперь она здесь.
Ты вздрогнул,
и песня заструилась в тебе.
Но твое одиночество воздвигло
стены
до самого неба.
Ты часто вспоминаешь
весть,
что прилетела
на золотых крыльях.
ЛИ БО
Тебе хотелось стать властелином
Поднебесной империи.
Но разве не владел ты всей вселенной,
и облаками, и ветрами,
разве не знал ты блаженства опьянения?
Главное, Ли Бо,
быть властелином собственного сердца.
РИСУНОК
Осенний серый день, и мокрый снег кружится.
В окне прозрачный, призрачный рисунок,
как будто нарисованный во сне.
Сосны собрали небесную пряжу
и связали себе пушистые шапочки,
а березы протягивают тонкие ветви,
робко защищаясь от беды...
На замерзших лужах пишут птицы,
как на блестящих грифельных досках.
СНЕЖНЫЙ ВЕЧЕР
Освободись от тьмы в душе и будь богат,
как вечер после снегопада.
Богатством веет от полей пустынных,
лес осыпает хвою,
а дома спокойно охраняют
огонь и жизнь.
Спящая земля знает
о своем великолепии.
Заиндевевшие брови небес
нависли, тяжелые от звезд.
"Песня, осторожно ступи..."
Песня, осторожно ступи на мое сердце,
как вереск ступает по болотной топи,
как птица ступает по хрупкому льду.
Если ты прорвешь струп на ране моей скорби,
ты утонешь, песня.