– Защитить? От чего?
Внутренности сковало морозом. Я уже знала, что собирается сказать Айкир. Знала, но малодушно отторгала правду.
– От дракона. Утром Мадек объявит начало большой охоты, а в ранних сумерках восемь отрядов отправятся в горы ставить ловушку. Мы выследили алое чудовище.
Сердце на миг замерло… и забилось быстрее.
Ловушка на Рроака? Восемь отрядов? Да в горы никогда не посылали больше трех разом. Боги, это почти армия!
Перед глазами потемнело.
– Не бойся. – Айкир рывком притянул меня к себе и сжал в крепких, почти болезненных объятиях. – Ни одно чудовище не сможет навредить тебе. Я не позволю. Клянусь.
Ни одно чудовище? Мадек – вот главный монстр!
– Ты пройдешь эту охоту, докажешь всем – и отцам в первую очередь, – что боги не ошиблись, сделав тебя праведной матерью.
– Нет! – Я оттолкнула Айкира. – Зачем эта травля? Дракон же не сделал ничего плохого!
– Ничего плохого? – эхом переспросил он, хмурясь. – Он сжег Загорное! Превратил деревню в одно сплошное пепелище!
Что? Нет, не верю! Рроак бы не стал!
– Но ведь не было гончих с просьбами о помощи. Или, – в памяти всплыла переписка Мадека с отрядами следящих, – пришла весть от зничих?
Айкир нахмурился.
– Нет… не знаю. Но это и не важно. Дракон совершил зло и должен за это ответить. Завтра утром Мадек назовет имена охотников, которые уйдут в горы. Твое имя тоже в списке. Но не думай, что раз нас много, отбиться будет легко. Алый дракон силен, как никто другой.
Меж ребрами закололо столь сильно, что я невольно потерла кулаком над сердцем.
Нет, так не пойдет. Надо успокоиться. Эмоциями Рроаку точно не помочь.
Я выдохнула, заставила себя прогнать видения из кошмаров и посмотреть на Айкира без прежнего волнения.
– Удалось выяснить, где он прячется?
– Не совсем. Получилось сузить зону поиска, но все равно придется выманивать на живцов. Будем загонять в ущелье.
– Сколько наших на перевале? Кто-то ведь докладывает Мадеку о перемещениях дракона.
– Это я сам хотел бы знать. Судя по всему, нам помогает кто-то вне Ордена. Отчасти это… обидно, – он дернул уголком рта. – Неприятно думать, что чужаку отцы доверяют больше, чем своим детям. С другой стороны, возможно, они просто не хотят рисковать жизнями охотников.
О да, заботящиеся отцы – в эту сказочку я тоже когда-то верила! Как и в то, что приказы отцов нужно исполнять беспрекословно. Кстати, об этом.
– Почему ты сказал, чтобы я не слушала приказов Мадека?
– Потому что он хочет отправить тебя во главе первой четверки.
Я хмыкнула.
– Надо полагать, именно ей уготована роль приманки?
– Не думай об этом. Как только стены Ордена останутся за спиной, я отменю приказ Мадека. В первой четверке есть кому взять командование на себя, они не пропадут. Твоя же задача – все время быть возле меня, и…
– Я поняла, – прервала его с улыбкой. – Спасибо, что предупредил. Клянусь, я этого не забуду.
Айкир не обманул. Сразу после завтрака охотников и старших послушников попросили собраться в холле главной башни. Вместе с отцами я поднялась на балкон, нависающий над холлом, – не слишком высоко, а так, чтобы все нас хорошо видели и слышали. Мадек выступил вперед. Упершись крючковатыми пальцами в резные перила, он заговорил о беде, обрушившейся на Загорное, об алом драконе на перевале, о нашем великом долге.
Старческий голос едва слышно дрожал, будто от волнения. Но теперь, зная, какие интересы движут Мадеком, я слышала в его интонациях фальшь. Он играет. Умело манипулирует чужими чувствами, напоминает о том, что каждый из нас осиротел по вине крылатых чудовищ. Взывает к старому горю. И одновременно обещает милость богов храбрецам. С притворным беспокойством предупреждает о силе алого дракона и успокаивает, заверяя, что мы возьмем верх числом. Клянется, что каждый послушник, решивший отправиться в горы, сумеет пройти новое рождение. Не в одиночку, как того требует традиция, а в окружении сестер и братьев, чувствуя поддержку десятков дайгеноров.
Лживый лис! В его списках имена только охотников и мое. Из послушников в горы пойдут лишь те, кто сам вызовется. Пойдут и, скорее всего, навсегда останутся на перевале. В Ордене едва ли найдутся охотники, способные дать отпор Рроаку. Что уж говорить о послушниках? Но в каждой битве есть те, кто наносит урон, и те, кто его принимает. Сейчас, в эту самую минуту, Мадек набирает отряды, которые пустит первыми – принять удар дракона. Отвлечь врага на себя, пока настоящие воины подкрадываются к нему с тыла.
Интересно, понимают ли это охотники? А послушники?
Я обвела взглядом толпу и вздохнула. Нет, не понимают. Смотрят на Мадека с трепетом, как на бога, и явно шагнут в огонь, если он их попросит.
– Вы защитите невинных?
Я качнула головой. А вот и просьба.
Тут же в воздух взмыли десятки кулаков, по залу прокатилась волна утвердительных криков.
– Да хранят вас боги, дети мои! Кинара! – Мадек повернулся ко мне. – Праведная мать, поведешь ли ты своих детей в битву?
На секунду мелькнула шальная мысль сказать «нет». Интересно, как бы он отреагировал? Однако, чтобы все прошло гладко, пока следует играть по его правилам.
– Да, отец.
Сухие губы дрогнули в улыбке.
– Что ж, дети мои, я счастлив…
– Отец. – Голос Айкира прозвучал тихо. Только стоящие рядом его и услышали. – Прошу.
Мадек зыркнул на него с раздражением. Попытался жестом заставить молчать, но Айкир обратился к толпе:
– Я тоже буду рад отправиться в горы и сражаться вместе с вами плечом к плечу!
Охотники возликовали. Заголосили воинственно, заулюлюкали. Айкир улыбнулся им, вскинул кулак – и десятки кулаков вновь рассекли воздух. Я же смотрела не на Айкира, а на Мадека, почти покрасневшего от плохо сдерживаемой ярости.
Он не хотел отпускать Айкира в горы? Почему?
Однако выяснять я не стала. Дождалась окончания собрания, улучила момент, когда все начали расходиться, и улизнула.
Айкир сказал, отряды выступят в сумерках. Видимо, чтобы к рассвету добраться до перевала. А это значит, у меня всего полдня форы. Медлить нельзя.
В комнате Арилы я переоделась, переплела волосы из одной косы в две. Достала из тайника подвеску с ящером, надела и спрятала под рубаху. Скинула ненавистную тунику, облачилась в кожаную броню, теплую куртку, взяла дайгенор, мешок со всем необходимым и выскользнула на улицу.
Орден многолюден. С одной стороны, это неудобно – тебя всегда может кто-нибудь заметить. С другой – именно это может помочь, если есть сторонники.
Арила уже ждала меня в условленном месте. Вместе с Шаритой и Лорки, проверяющими путь, она вывела меня к северным воротам. Гарвен, несущий вахту, отвлек второго охотника. А Дармир выпустил за стену. Не сбавляя шага, я вытащила из мешка белый плащ, укуталась в него с головой, стараясь слиться со снегом, и поспешила в горы.
Глава 26
Дракон Рроака огромен. Есть всего два ущелья, куда его можно заманить. Находятся они далеко друг от друга, и, если попытаться выбрать одно, легко ошибиться. Но гадать мне и не нужно. В отличие от Мадека, я знаю тайное убежище Рроака.
Да, Рроак перенес меня туда, пока я была без сознания. Но когда мы вышли, чтобы отправиться в Северные Гнезда, я увидела Сестринские хребты. Такие огромные, с чуть скругленными верхушками – будто две склоненные головы. Ну точно шушукающиеся сестры! Их ни с чем не спутать! И солнце вставало прямо за ними. А значит, убежище Рроака на востоке.
Дайгенор почти не мешал – за годы тренировок охотники приучаются не обращать внимания на его вес. Серые облака нависли над предгорьями сизой ватой. Низкие, тяжелые – почти такие же, как в мою первую охоту. И совсем как в тот день, ветер поднимал с земли снежную крошку. Будет метель.
На секунду в мыслях поселилась надежда, что Мадек отменит охоту из-за непогоды. Но нет. Уверена, он погнал бы молодняк даже в самый страшный буран, лишь бы заполучить трофеи. Его время тает, он слабеет с каждым днем, и помочь ему может только адонилен из алого дракона.
Не знаю, как это работает. Видимо, с годами, с десятилетиями тело Мадека перестало черпать силы из органов темных драконов. Сначала перестали помогать серые, как пепел. Потом синие. Потом желтые. Он словно попал в зависимость и сам не замечал этого.
Но тогда выходит, сотни охотников уходили в горы умирать и убивать ради… чего? Чужой одержимости? Чужого страха перед смертью? Желания обмануть богов?
Трусливый, подлый лис! Даже ритуалы – осознанно или нет – Мадек создал как у драконов! Огонь в чаше накануне праздника. Огонь, в который ступает избранный. Мадек подражает тем, кого сам же и уничтожает!
Я миновала теснину, вскарабкалась на отрог, обернулась. Налетевший порыв ветра содрал с головы капюшон, качнул тяжелые косы. Я прищурилась.
Показалось или?..
Не раздумывая, прыгнула вперед, кувыркнулась и уткнула острие дайгенора в спину, укрытую белым плащом.
– Следил за мной? – прошипела зло.
Чужой дайгенор упал на снег. Преследователь поднял руки и медленно, чтобы не спровоцировать, обернулся.
– Зачем? – Я прожгла Айкира взбешенным взглядом.
– Потому что обещал защитить.
– Мне не нужна твоя защита!
– Ошибаешься! Тебе не одолеть алого зверя в одиночку. Позволь помочь!
Я замерла, все так же держа дайгенор на вытянутой руке.
Айкир не понял, почему я сбежала? Решил, что ищу славы? Проклятье!
Отталкивать того, кто раз за разом подставляет плечо, тяжело. Еще тяжелее, когда понимаешь чужие чувства, но все равно вынужден поступать так, как поступаешь. Я не могу принять помощь Айкира. Даже теперь. Что бы он ко мне ни испытывал, он убивал драконов. Много, без сожалений или мук совести. Когда я найду Рроака и расскажу ему правду, нельзя, чтобы Айкир был рядом. Иначе гнев кахррара падет на него.
– Ты прав, одной мне не убить дракона. Даже с отрядами охотников я не смогу одолеть его. И я… я не хочу выяснять, выживу ли при этом.