Айкир напрягся:
– Хочешь сказать, Мадек пытался подстроить твою смерть?
– Выходит так. Думаю, он догадался, что я знаю о драконах больше, чем следует, и решил убить. А когда не вышло, меня послали на охоту во главе первой четверки. Сам ведь понимаешь, что это значит.
– Но… нет! Подожди! Мадек бы не стал! Нет, Кинара! – выкрикнул он, причем так яростно, будто пытался переубедить. Вот только, кажется, уже не меня. Себя самого.
В два шага приблизился, обнял меня – испуганно, жадно. Словно только теперь по-настоящему понял все, что с нами случилось.
– Я поклялся, что никому не позволю тебе навредить, и не отказываюсь от своих слов. Но я принес и другую клятву – защищать невинных. А драконы… в этих чудовищах нет жалости.
Впервые за все время я не стала вырываться из объятий Айкира. Сейчас он обнимает не потому, что пытается утвердить на меня право. Он, как я когда-то, чувствует себя растерянным, лишенным опоры. Цепляется за меня и за старые идеалы, как за единственно знакомые твердыни. Но я чувствую, как они рассыпаются.
Я мягко коснулась широкой спины, обнимая в ответ:
– Про нас они думают то же самое. Но и они, и мы ошибаемся. Позволь, я…
Раскатистый рев заглушил мой голос. Я дернулась, отскочила от Айкира как ужаленная и повернулась к алому дракону, только что приземлившемуся на снег.
Сердце затрепетало. Рроак! Рроак нашел меня! А я… Боги, а я стою тут в объятиях другого мужчины, более того – охотника. И все это рядом с телом Берготта.
Хватило секунды, чтобы осознать картину, представшую взору Рроака. Осознать и замереть от ужаса. Но я не кинулась извиняться или оправдываться – выпрямилась струной и молча прижала к груди руку с парным рисунком.
Ну же, Рроак! Увидеть не только мое «предательство», но и мою верность: две косы вместо одной, крыло Первопредка, прижатое к сердцу. Поверь мне. Прошу, поверь… Я тянулась к нему душой, как в церемонию наречения тянулась к душе Сайллора. Если правы драконы, говоря, что чувствуют тех, кто готов их принять, то Рроак обязан почувствовать меня.
Он не спешил. Шумно принюхивался, ощупывал меня взглядом, раз за разом возвращаясь к руке с рисунком; выдохнул волну тепла, согревая. Я несмело улыбнулась, сделала шаг навстречу… и это будто стало сигналом для Айкира. Схватив мой дайгенор, он кинулся в атаку.
Для него огнедышащий дракон – виновник смерти целого поселения. Враг. Тот, кого он, Айкир, поклялся уничтожать. Бесполезно кричать и просить остановиться – меня просто не услышат. Ни Айкир, ни Рроак.
Миг – и нас окружила белая пелена. Это Рроак взбил крыльями пухляк. Почти сразу раздался яростный крик, затем рев. Я повернулась. Вот только не на звук, а к телу Берготта. В несколько шагов оказалась рядом, ухватилась за рукоять дайгенора, рывком выдернула его из широкой груди. Услышала шипение, с которым капли крови прожгли снег, развернулась и сквозь оседающую завесу наконец увидела их – кахррара драконов и лучшего охотника, бьющихся насмерть.
Все, что случилось в следующие четыре удара сердца, нельзя описать никаким другим словом, кроме как чудо. Чудо, что мне удалось оказаться возле них так быстро. Чудо, что я не попала под пламя Рроака. Чудо, что увернулась от рубящего удара Айкира. И чудо, что сумела блокировать следующий.
Лязг, с которым скрестились два дайгенора, разнесся эхом. Тишина, обрушившаяся следом, оглушила. Раненое плечо обожгло будто каленым железом. Айкир бьет сильно – чтобы принять его дайгенор, пришлось ухватиться за свой двумя руками. И держать изо всех сил, чувствуя, как горячая кровь пропитывает рукав рубахи.
– Пожалуйста, не надо.
В глазах Айкира застыла злость. Боги, как много там злости! Но еще растерянность. Словно он до последнего не верил – не хотел верить, – что я отдала сердце драконам.
Сзади взревело пламя оборота. Секунда – и тяжелая мужская ладонь скользнула по моей руке, накрыла рукоять дайгенора.
– Заставишь ее истечь кровью?
В любимом голосе столько льда, что на миг я усомнилась, действительно ли за моей спиной стоит Рроак. Оглянулась через плечо, увидела плотно сжатые губы, сведенные на переносице брови и глаза, горящие огнем. На меня Рроак не смотрел, но будто чувствовал каждым миллиметром кожи. Встал так, чтобы в секунду оказаться передо мной и принять бой, если потребуется.
Я повернулась к Айкиру. Он, кажется, только сейчас увидел мое плечо. Выругался сквозь зубы и с видимым раздражением опустил дайгенор. Рроак забрал мое оружие и откинул его на снег. Выдохнул шумно, наверняка ухмыляясь, и прижал к себе правой рукой.
Взгляд Айкира на миг задержался на ней. Я тоже посмотрела вниз и качнула головой. Вот ведь! Уверена, Рроак специально обнял меня рукой, на которой горит парный рисунок. Неужели почувствовал в Айкире соперника? Стараясь успокоить Рроака, я коснулась его руки своей, соединив наши крылья.
Айкир зло дернул уголком рта:
– Вот значит как. Выбрала огнедышащего? Что, – серый взгляд метнулся к Рроаку, – понравилось тебе жечь наши поселения? Приятно было превратить Загорное в пепелище?
Я спиной почувствовала, как Рроак напрягся.
С ответом он не спешил. Наверное, с минуту что-то обдумывал или вспоминал, потом спросил:
– Когда сгорело Загорное?
– Издеваешься?! Хочешь сказать, что не помнишь всех сожженных деревень?
– Я спросил – когда?
В отличие от Айкира, Рроак говорил все так же спокойно. И кажется, Айкира уязвило, что дракон обладает большей выдержкой, чем охотник. Он на миг отвернулся, явно пытаясь погасить эмоции, потом снова посмотрел на Рроака.
– Вчера ночью.
– Вчера ночью я был на перевале. А все парящие, кто может дышать огнем, защищают клан. Им запрещено спускаться с гор раньше чем через две недели.
Две недели… Уверена, Рроак обещал прилетать в Северные Гнезда раз в дюжину дней. Если он не вернется – значит, погиб. Тогда его приказ перестанет действовать.
Стоило подумать, что Рроак просчитал все, даже собственную смерть, и сердце заледенело. В поисках тепла я прижалась теснее к горячей груди. Чуть повернула голову, вдохнула запах Рроака. Боги, как же я скучала!
Айкир заметил мое движение. Сощурился недовольно, но комментировать не стал. Вместо этого заговорил с Рроаком:
– Хочешь уверить, что это не твои драконы сожгли Загорное?
– Я так и сказал.
– Другие?
– На севере других кланов не осталось. Последних драконов из Морозных Пиков мы приняли под свое крыло еще шесть зим назад.
– Но… – Айкир нахмурился. – Кто тогда уничтожил Загорное?
Загорное.
Слишком часто за последние дни я встречаю упоминание этой деревни. В письмах с жалобами, в отчетах от…
Боги! Отчеты!
Я застонала, чувствуя, как внутри все обмирает.
– Кинара, в чем дело?
– Драконы не трогали Загорное, – произнесла глухо. – Это зничие.
– Кто?
– Отряды, которые подчиняются Ордену. Поначалу я решила, что они защищают жителей, но теперь… теперь ни в чем не уверена.
– Я разберусь, – Айкир кивнул и перевел взгляд на Рроака. – Ты знаешь обо всех поселениях, сожженных твоим народом?
– Разумеется. А ты помнишь каждого убитого дракона? – в тон ему спросил Рроак.
– Разумеется.
Воздух между этими двоими, казалось, можно было резать ножом – до того плотным он стал. Каждый давил силой, каждый держался невозмутимо, но я чувствовала – оба готовы сорваться в любой миг. И потому поспешила вмешаться:
– Почему ты спросил про поселения?
– Потому что хочу узнать, когда драконье пламя проливалось на людские крыши в последний раз.
– Восемь лун назад.
– Но… – Я растерянно посмотрела сначала на Рроака, потом на Айкира. – Но ведь тогда…
– Я разберусь, – повторил Айкир. – А ты унеси ее отсюда как можно дальше. Если все действительно так, как говорит Кинара, а я ей верю, – произнес он с вызовом, – тогда ей опасно возвращаться в Орден.
Рроак кивнул:
– Справишься?
– Даже не сомневайся. Встретимся на этом же месте через два дня.
Я напряглась, неосознанно сильнее вцепилась в Рроака – и Айкир это заметил. Качнул головой, одарил меня осуждающим взглядом.
– Даю слово, что это не ловушка. Я предан идеям Ордена. Но Ордена, в который мы верили, Кинара, а не который открывается теперь. Пока драконы не угрожают людским поселениям, я не стану нападать. Но если выяснится, что ты солгал… – Взгляд серых глаз вновь был прикован к Рроаку.
– Не выяснится.
– Тогда переживать не о чем.
– Нет есть! – возразила я. – Как ты объяснишь отцам поход в горы? Тебе не успеть вернуться в Орден до выступления отрядов и…
– Скажу, что преследовал изменницу. Или что, думаешь, отцы поверят другой причине, по которой ты сбежала? Уйдешь с ним, – кивок на Рроака, – и не сможешь вернуться. По крайней мере, пока мы не закончим с Мадеком и остальными. Готова?
– Да.
Айкир криво усмехнулся:
– Даже секунды не помедлила. Что ж, тогда, надо полагать, мы обсудили все вопросы.
– Еще нет, – холодно произнес Рроак. – Прежде чем мы закончим, я бы хотел узнать – почему ты убил моего брата?
Глава 27
До Северных Гнезд мы вновь добирались по воздуху. В одной лапе Рроак нес меня, в другой – тело Берготта. Не стану лукавить, будто такое соседство радовало, но отчасти я понимала желание Рроака проводить брата в чертоги Первопредка. Хотя, как сказал сам Рроак, их прародитель не примет душу предателя – у Берготта не будет четвертой жизни.
Когда мы приземлились на главной площади, рассвет окрасил верхушки гор в красно-розовые тона. Несмотря на ранний час, драконы не спали. Может, кто-то доложил о возвращении кахррара, или причина в чем-то еще – я не знаю. Но сейчас на площади собрались едва ли не все жители.
Рроак аккуратно опустил нас с Берготтом на снег, обернулся человеком. Коротко поприветствовал драконов, запретил всем покидать территорию Северных Гнезд, объявил немедленное собрание парящих. В какой-то момент я даже решила, что за новостями о предательстве брата Рроак забыл обо мне. Но нет.