Маленький арбалет он снимать не стал, но арбалетный болт сам по себе служил еще одним клинком. Люк мог метнуть его через комнату или использовать в ближнем бою. Закончив с оружием, Люк расстегнул ряд скрытых крючков сбоку алого кожаного мундира и снял его. Аккуратно повесил его в изножье кровати, навис над тазом с водой, стоявшим на прикроватном столике, и стянул белую нижнюю рубашку с мокрого от пота тела. Прохладная вода, которой он омыл лицо и грудь, бальзамом легла на кожу, измученную изнуряющей жарой прошедшего дня.
Капли стекали по подбородку Люка, пока он скреб свои руки. Только когда кожа стала красной и чувствительной, сидя в одиночестве в каком-то сельском постоялом дворе, вокруг которого на много миль раскинулись необитаемые леса, Люк де Монтень перестал пытаться сдержать дрожь в руках.
Смерть Уильяма Сэнда была бессмысленной и глупой. Напряжение в столице возросло с тех пор, как капитана Петраса задержали: он пытался сбежать из города, вместо того чтобы отдать сердце своего Стража. Когда весть о смерти Сэнда достигнет других семей членов Ордена, они начнут сопротивляться еще отчаянней. Если бы у них имелось достаточно людей, Люк бы начал переживать о том, что они могут поднять восстание. Но, к счастью, кардинал заботилась о том, чтобы ряды гвардии постоянно пополнялись. Точнее, она поручила Люку этим заниматься. Так что численное преимущество на их стороне.
Люк опустился на стул и уставился на огонь. Усталость после недели, проведенной в седле, сковывала его до самых костей, но, когда он провел руками по лицу, каждый нерв в его теле напрягся. От него все еще пахло апельсинами – так пахла эта безрассудная, храбрая девушка.
Что-то внутри него всколыхнулось при воспоминании о том, как лошадь Шарлотты Сэнд едва не затоптала его на той дороге. Когда их взгляды пересеклись, он не спрятался за стеной самоконтроля. Тогда он подумал, что причиной тому стало удивление от встречи после долгих лет разлуки. Но правда заключалась в том, что через легкую улыбку девушки ему навстречу бросилась вся ее душа. В отличие от остального мира, Шарлотта Сэнд не пыталась скрыться от него. И Люк ответил ей взаимностью.
Ему удалось увидеть другую грань ее характера, когда она бросила вызов Грандье. Несмотря на ее дерзкую манеру общения, гордо поднятый подбородок поведал Люку больше, чем он мог бы узнать о ней за год знакомства. То же самое можно было сказать и о слезах, которые, как он догадывался, совсем не делали ее слабой.
Он все еще чувствовал прикосновение горячих капель, сбегающих вниз по коже запястья у него под рукавом.
Люк закрыл лицо руками и вдохнул аромат апельсинов, позволяя ему заглушить угрызения совести. Умение видеть истинную суть людей было частью его природы. Это необходимо для выживания. Тогда почему встреча с Шарлоттой Сэнд выбила его из колеи?
Люк сжал пальцами тонкий шнурок, висевший у него не шее, и уставился на маленькие деревянные фигурки Безмолвных Богов. Мать олицетворяла собой невинность и процветание, а Отец – защиту. Боги спасли Люка от чудовищ, повелевавших тьмой, и он был благодарен им за это. Он заслуживал смерти, когда кардинал нашла его в подворотне измазанным чужой кровью, но вместо этого его возвысили – кардинал позволила ему быть рядом, пока она управляла Ниво до совершеннолетия принца.
Когда-то Орден Стражей сражался с тьмой, и в детстве Люк тянулся к ним именно по этой причине. Но с тех пор многое изменилось. Королевству требовалась сила, которой Старый Бог и Орден больше не обладали.
Воспоминание о смерти Уильяма Сэнда вновь пронеслось в его сознании.
Люк сделает что угодно – как делал много раз прежде – во имя Безмолвных Богов. Ему лишь хотелось, чтобы они хоть раз обратились к нему и объяснили, отчего его работа больше не казалась ему столь праведной, как прежде. Люк прижал кулаки ко лбу и прошептал в темноту ночи:
– Ответьте мне.
Люк был их клинком. Но, как и аромат апельсинов на коже девчонки Сэнд, запах крови въелся в его руки и не исчезал, как бы он ни старался его смыть.
5. Шарлотта
Во второй раз за этот день Шарлотта и ее бабушка стояли в церемониальных одеждах по обе стороны от трупа. Из гостиной поместья Сэнд убрали всю мебель, а с кухни принесли длинный стол, который установили посреди комнаты под незажженной люстрой. На нем неподвижно лежало тело Уильяма, его кожа казалась восковой в дрожащем свете пламени, ревущего в огромном камине. Свечи из пчелиного воска, которые зажгли, чтобы гости не спотыкались друг об друга, наполняли воздух медовым ароматом.
Марта больше часа потратила на то, чтобы подготовить Уильяма к бдению. Она умыла и одела его, несколько минут посидела наедине с телом, затем открыла двери гостиной для Шарлотты и ее бабушки и поднялась в свою комнату. У Шарлотты перехватило дыхание, когда от громкого воя Марты содрогнулся потолок.
Она прикусила дрожащую губу. Голова все еще болела от удара Грандье. Шарлотта несколько минут пролежала без сознания, ее скула опухла. К утру нальется синяк, а глаз определенно заплывет. Горечь свербела в животе Шарлотты, во рту пересохло.
Кардинал хорошо обучила Монтеня. Даже перед лицом ярости Шарлотты он не потерял самообладания. О Грандье сказать того же было нельзя, и Шарлотте не составило труда представить, как этот мужчина пристает к девушке и убивает мальчика в проулке за таверной.
Шарлотта сжала руки в кулаки и в сотый раз прокляла себя за то, что была недостаточно сильной, чтобы закончить то, что начала.
– Впустите их, – сказала бабушка, и ее голос вырвал Шарлотту из воспоминаний обратно в настоящее.
Слуга открыл поместье для посетителей.
Весть об убийстве Уильяма стремительно разнеслась по округе, как свежепролитая кровь. Жители близлежащих деревень приходили, чтобы отдать дань уважения лорду, который заботился о них на протяжении последних десяти лет. Некоторые вежливо стояли вдоль стен, опустив головы в знак сочувствия. Другие заходили только на секунду, чтобы удостовериться в правдивости слухов. Увидев тело, они убегали с широко распахнутыми глазами – наверняка спешили разнести весть дальше.
Среди посетителей затесалось несколько последователей Безмолвных Богов. Их взгляды метались между Шарлоттой и телом ее брата так, что становилось ясно: они напряженно размышляли. Значит ли, что теперь, когда с Сэндов сбили спесь, власть Старого Бога в этих землях королевства ослабнет? Останется ли Шарлотта здесь, чтобы попытаться занять место брата? Или же уедет в какое-нибудь тихое место, чтобы заботиться о пожилой бабушке, а управление землей оставит тем, кто в этом больше смыслит?
Шарлотта зажмурилась, стараясь не обращать внимания на всех этих людей. Они были мелочны и недалеки, и сегодняшний вечер предназначался не им. Пускай думают что хотят. Шарлотта обратила взгляд на тело брата и крепко сжала пучок сушеной лаванды в кармане церемониальной мантии, отчаянно молясь, чтобы он ей не понадобился. Шарлотта оперлась руками о столешницу, чувствуя, как тяжелый груз стыда грозит окончательно сломить ее. Грандье оборвал жизнь Уильяма ударом клинка, пока Монтень бездействовал. Но вина за смерть брата лежит лишь на ней самой.
Кому-то придется сообщить их кузену о том, что произошло. Шарлотте необходимо немедленно написать Мике, но от мысли, что он обо всем узнает, – что ей придется отвечать на его вопросы, – к ее горлу подкатила тошнота. Его голос преследовал ее с самой смерти Уильяма.
Не дай воспоминаниям об отце толкнуть тебя на глупые поступки.
Он знал об указе. Рассказал ли он Уильяму? Рассказал бы ей брат обо всем, будь она чуть терпеливее?
На ее плечо мягко легла чья-то ладонь, и Шарлотта вздрогнула.
– К тебе обращаются, – тихо сказала бабушка.
Шарлотта утерла слезы со щек и виновато посмотрела на женщину из деревни.
– Я молюсь, чтобы ваш брат обрел покой, – сказала та и взяла руки Шарлотты в свои. – Он этого заслужил.
– У вас доброе сердце, и я благодарна за ваши молитвы, – ответила Шарлотта.
Внезапно ей стал нечем дышать. Шарлотта смотрела вслед женщине, а силуэты людей вокруг сливались в сплошное пятно. В комнату набилось больше деревенских жителей, чем можно было предположить по стоявшей здесь тишине. На каждом лице ясно отражались страх и потрясение, и Шарлотта вновь ощутила стыд, вспомнив обещание, данное семье мальчика-призрака. Неужели с тех пор прошло всего несколько часов? Она сказала, что Орден проснется и восстановит равновесие, но сейчас в каждом взгляде, направленном из сумрака на тело ее брата, читался один вопрос.
Если лорд Уильям Сэнд не сумел спастись от кардинала в собственном доме, то что будет с ними?
Уильям заговорил в ее голове. Не так, как если бы он стал призраком, а как говорил Мика. Как часто делал ее отец. Как говорило с ней ее собственное сознание. Как оно осуждало ее.
Шарлотта, помолчи!
Но она не послушалась. И теперь Уильям мертв.
Шарлотта смотрела на его пугающе неподвижную грудь, пока сумерки вокруг сгущались, а люди постепенно расходились. Не было никаких признаков того, что его дух остался привязан к костям. Шарлотта была благодарна за то, что ей не придется сражаться с призраком или наблюдать за смертью брата его глазами. Но прежде она даже не подозревала, что в глубине души надеется на то, что он вернется. Не призраком тьмы, а призраком света – Стражем. В конце концов, он умер, потому что принял на себя удар, который предназначался ей.
Это подарило бы Шарлотте возможность провести больше времени с ним – извиниться и пообещать стать лучше. Но с тех пор как тринадцать Стражей проснулись в начале Войн Призраков, больше новых воинов света не появлялось. Шарлотта все равно надеялась. Она провела кончиками пальцев по холодной щеке Уильяма, и у нее перехватило дыхание. Потеря пропастью разверзлась перед Шарлоттой. Она была бездонна. И противоположного края у нее не было.
Время давно перевалило за полночь, когда в ее мыслях эхом раздался приказ Монтеня отдать сердце Стража. Уильям не последняя жертва сегодняшнего дня.