Заклинатель костей был юн, ему не хватало контроля. Неопытность королевской стражи превращала ее в легкую мишень для призраков, но заклинатель не мог сравниться с Уортом, который много лет посвятил изучению неупокоенных душ. Он вскинул шест перед собой, словно таран, бросился вперед, прорвавшись сквозь последних призраков, и оказался перед заклинателем. Когда пастор вонзил шест ему в горло, мужчина рухнул на землю, давясь кровью. Уорт сорвал с его шеи белый амулет. Призраки, витавшие поблизости, мучительно застонали и успокоились. Они все еще парили рядом, но больше не атаковали.
Капитан Шарис подбежала к Уорту.
– Один заклинатель находится к северу отсюда, – сказала она, тяжело дыша, – а другой…
Тут ее внимание привлекло движение среди деревьев. Уорт услышал звон спущенной тетивы, и капитан Шарис сделала шаг в сторону, закрыв пастора собой, а в следующее мгновение в ее грудь вонзилась стрела. Капитан королевской стражи опустилась на землю с печальной улыбкой. Уорт закричал, упал на колени рядом с ней и стал озираться в поисках укрытия. Он оттащил Шарис за бочку с дождевой водой, лихорадочно обшаривая взглядом лес. Кровь струилась между его пальцами, пока он тщетно давил на рану.
– Нет, – выдохнул он, когда еще больше призраков атаковали его сознание.
Кровь и пламя.
Отчаянье.
Одиночество и безысходность.
Белла Шарис слабо ему улыбнулась:
– Выполняйте свою работу, пастор.
Она закашлялась. Кровь окрасила ее губы в алый, а затем свет в ее глазах потух.
– Нет! – вскрикнул Уорт и перехватил шест, ставший скользким от крови женщины.
Тьма, исходящая от призраков, застилала его глаза, но он сосредоточил взгляд на деревьях. Возможно, прежде, чем Уорт доберется до леса, заклинатель успеет выпустить в него четыре стрелы, но пастор нанесет свой удар до того, как скончается от полученных ран.
Ему нужен всего один удар.
Но тут тело капитана Шарис вспыхнуло светом. Уорт упал на спину, когда ее плоть обратилась в белый пепел. Вверх из пыли заструились дымные завитки, и волосы на руках и шее Уорта встали дыбом. Жемчужный полупрозрачный туман излучал теплую энергию. Воспоминания пронеслись в сознании Уорта. Это были не совсем картинки, а скорее чувства. Эмоции.
Доброта отца, который помогал ему подниматься с земли после падения.
Гордость матери, которая учила его даровать покой усопшим.
Уорта наполнила надежда, но он знал, что это чувство принадлежало не ему. Он замер в изумлении, когда на его глазах туман опустился и обратился в кость, формой напоминающую человеческое сердце. Тело капитана исчезло.
Вокруг бушевало сражение. Призраки продолжали наступление, и все меньше и меньше солдат оставались на ногах, остальные пали под натиском волн тьмы. Уорт мог бы броситься в лес, чтобы дать бой заклинателям, но пульсировавшее перед ним сердце заставило его изменить план. Смерть Шарис дала ему ответ, который он безуспешно искал на протяжении двадцати лет.
Нельзя превратить темных призраков в светлых. Они изначально рождаются либо с тьмой, либо со светом в душе.
Уорт зажмурился, в его голове одна за другой проносились легенды. Вокруг в ужасе кричали солдаты. Справа упал еще один стражник, пронзенный пущенной из леса стрелой. Если не произойдет чуда, все они умрут.
Уорту нужно чучело.
С отчаянной молитвой на устах пастор подхватил с земли сердце Шарис и кинулся бежать. Стрела обожгла его плечо, и Уорт упал, перекатился и снова вскочил на ноги. Скользя по грязи, он обогнул свой дом, схватил первое попавшееся чучело и сунул сердце Шарис в мешок, который служил ему грудью, а затем спешно залатал прореху в ткани.
Ничего не произошло.
Ночь сотрясали крики, но Уорт слышал лишь бешеный стук собственного сердца. Надежда, которую излучал дух Шарис, вдруг расцвела вновь, воздух задрожал, и внезапно разлившийся вокруг аромат рябиновых ветвей, наполнявших чучело, заставил Уорта отступить. Рябина, согласно поверьям, дарила самую надежную защиту – и это оказалось как нельзя кстати. Защита и надежда – именно то, что сейчас требовалось.
Затем мешковина начала меняться, разгладилась, превращаясь в кожу, а там, где всего мгновение назад безвольно висела ткань, появились мышцы. Чучело упало со своего креста, и с земли поднялась капитан Белла Шарис – из плоти и крови, и в ее глазах сверкала ярость сражения. Она озадаченно улыбнулась Уорту.
У пастора подкосились колени, но Шарис уверенно подхватила его за локоть и встряхнула.
– У нас нет на это времени, – сказала она.
Стрела вонзилась в стену дома прямо над ее головой, и Шарис рассмеялась весело и громко.
Уорт пытался подобрать слова, но Шарис нагнулась, чтобы поднять отброшенный кем-то меч.
– Не стой на месте, – сказала она, взмахнула клинком и ринулась в бой.
Уорт выглянул из-за угла хижины. Призраки теперь не парили у кромки леса – большинство из них собрались во дворе. Несколько солдат еще сражались, среди них мелькали укутанные в черное заклинатели костей. Их осталось двое, и Шарис уже вступила в схватку с одним из них. На плече заклинателя висел лук, удары капитана он отбивал коротким мечом. Уорт оторвал еще один шест от чучела и направился в гущу сражения. Кошмарные видения вновь атаковали его разум.
Бесконечный поток тьмы.
Во дворе стояла женщина. Она, должно быть, держала не меньше тысячи душ под контролем, а ее острое копье было нацелено на остатки королевской стражи, которая преграждала ей путь к принцессе.
Уорт встал между заклинательницей и ошеломленными солдатами. Их оружие встретилось в воздухе, раздался тошнотворный треск дерева, налетевшего на кость. Вокруг вздрогнули и закричали призраки, но Уорт сосредоточил внимание на женщине и ее оружии. Темные прожилки струились по копью там, где был металл, придававший прочности оружию. Заклинательница отразила атаку Уорта, размахнулась копьем и ударила его в ухо.
Боль взорвалась в голове пастора. Он пошатнулся, вставая в защитную стойку, и вновь вскинул свой шест. Призраки бросились на него, их холод кусал кожу сквозь тонкую рубаху, мрачные образы заполоняли сознание.
Плечо Уорта болело в месте, где его оцарапала стрела, грудь судорожно вздымалась от сбившегося дыхания, но он все равно кинулся навстречу заклинательнице. Она встретила его атаку с ухмылкой и легко парировала два удара, но затем Уорт воспользовался преимуществом в росте и ударил шестом ее под колени. Женщина повалилась на землю, попыталась встать, скользя в грязи, но Уорт набросился на нее сверху и вырвал копье из ослабевшей хватки.
На долю секунды он почувствовал их – призраков, паривших за пределами досягаемости. Замерев в испуге, когда их хозяйку обезоружили, они ждали, и их темнота казалась скорее вопрошающей, чем гневной. В ответ Уорт прошептал молитву, дарующую покой, и призраки растворились в копье, которое в руках человека, неспособного – или не желавшего – управлять мертвыми, превратилось в простую палку.
В это время заклинательница поднялась на ноги, закричала от ярости и побежала к хижине, а Уорт, выругавшись, кинулся за ней. Она уже добралась до верстака и пыталась схватить любую кость, которую сможет пробудить, чтобы вновь получить преимущество в бою, но Уорт скорее даст корням преисподней утащить его, чем позволит заклинательнице поработить эти души.
Уорт откинул костяное копье и в четыре шага добрался до женщины. Он впечатал ее в стену, прижав шест к нежной шее. Она хватала ртом воздух, ее губы посинели, но в следующее мгновение на ее лице появилась злая ухмылка. Ослепительная боль пронзила Уорта. Пастор опустил взгляд. Он едва сумел осознать, что из его груди торчала рукоять ножа.
Он попытался сказать костям, что ему жаль. Что он пытался помочь, пытался сделать все, что было в его силах. Он хотел спасти их от ужасной участи. Но вместо этого пастор закашлялся. Дважды моргнул. И умер.
Его душа, больше не привязанная к телу, оказалась на распутье. И оба пути вели во тьму.
Книга Пастора. Страница 1
Той ночью тридцать семь членов королевской стражи пожертвовали собой ради своих соратников и королевства. Двенадцать из них, а также пастор Старого Бога решили остаться защищать человечество и вернулись в мир призраками света. Сражаясь бок о бок, эти тринадцать воинов возглавили кампанию по освобождению столицы. Потребовалось пять лет – это время назвали Войнами Призраков, – чтобы освободить Ниво от армий Бруйяра, отыскать каждого заклинателя костей и вернуть дому Тристен престол. Тринадцать призраков света сменили королевскую гвардию и назвали себя Орденом Стражей, поклявшись верно служить королевской семье в мирные времена и быть наготове на случай, если тьма вернется.
200 лет спустя
1. Шарлотта
Леди Шарлотта Сэнд была рождена для того, чтобы даровать покой неприкаянным душам. Ее любимые сапоги промокли от утренней росы, пока она шла сквозь призрачный лес. Руны, вышитые по краям ее темно-синей церемониальной мантии, блестели серебром в солнечном свете. Апельсиновые деревья были усыпаны крохотными созвездиями белых цветов с заостренными лепестками. Их запах, густой и сладкий, обволакивал Шарлотту, и казалось, что сам воздух превратился в нектар. Здесь, в тишине цитрусовых рощ, принадлежащих ее семье, призраки находили последнее пристанище. Это место должно успокаивать и ее душу, как бывало на протяжении всех восемнадцати лет ее жизни. Но сегодня Шарлотта выполняла свои обязанности в два раза быстрее обычного, словно каждое следующее мгновение обещало быть бесконечно лучше предыдущего.
Церемониальный наряд отяжелел от влажного воздуха, и Шарлотте отчаянно хотелось сменить мантию на укороченные штаны и простую рубашку. Она вздохнула, а затем начала напевать успокаивающую мелодию, выискивая призраков, чей сон мог быть потревожен. Даже после упокоения чужая злость или боль могла заставить души проснуться вновь. Но в лесу по-прежнему царила безмятежность – в навыках Шарлотты не было нужды.