ОБРАТИТЕ ЧУДОВИЩ В БЕГСТВО.
Шарлотта до сих пор не могла понять, что заставило Жерара Петраса – мужчину, который всегда ставил долг превыше всего остального, – стать мятежником. Нечто подтолкнуло его к открытому неповиновению, и Шарлотта не могла не заметить сходства между поступками капитана и тем, что сделал Уорт десять лет назад, в ту ночь, когда погибли король и королева. Страж признал, что нарушил клятву, чтобы сдержать ее, но ничего хорошего из этого не вышло. Шарлотта отчаянно надеялась, что нынешняя ситуация не повторит случившееся.
Пока Рене и Сен-Клер следили за дорогами, Поль, Уорт и Шарлотта по очереди наблюдали за Тютёром с верхних этажей Отеля-де-Жют. Они не зажигали ламп и никогда не открывали шторы, держась в тени. Прежде на Пуант-де-Жют было тихо, но сегодня Шарлотта увидела, как мальчишка из призрачного леса украдкой прокрался на площадь, отыскал смеющуюся гаргулью и немного сдвинул ее с основания. Он забрал монеты, оставленные Уортом, затем обернулся и уставился в ближайший переулок. Там, в тени, стояла массивная фигура, практически невидимая под плащом. Шарлотта узнала своего Стража, даже несмотря на то, что его лицо было скрыто под капюшоном.
Уорт не сдвинулся с места, но ребенок бросился к нему. Страж опустился на колено, а минуту спустя взлохматил пальцами растрепанные волосы мальчика и подтолкнул его в сторону темных улиц. Затем он поднял взгляд. Шарлотта знала, что Страж не может видеть ее оттуда, но ощутила, как завибрировала связь между ними, когда он ободряюще кивнул. Сделав глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, она отвернулась от окна.
Призраки воспоминаний о ее отце витали в коридорах Отеля. Большинство из них звенели его смехом или гордыми нотками его голоса, но в каждом таилась тень и тяжесть десятилетия, прошедшего с его смерти. Это место было большой частью его жизни, и Шарлотта ощущала себя здесь скорее незваным гостем, чем наследницей.
– Хватит предаваться мрачным мыслям, – приказала себе Шарлотта, зашагав прочь по коридору. – Вспомни, зачем ты здесь.
Она может погрязнуть в тоске по будущему, которое могло бы быть у ее семьи, но это никак не поможет ей отомстить тем, кто его отобрал.
На третьем этаже Отеля-де-Жют находились только жилые комнаты. Вдоль трех стен расположились двадцать шесть спален, их двери выходили в галерею, с которой открывался вид на главный зал, лежавший тридцатью футами ниже. Шарлотта прошла по западной стороне, каждый ее шаг поднимал с ковра облако пыли. Миновав три двери, она нашла то, что искала.
На косяке были вырезаны цветы лаванды. Покрывавший их слой позолоты потрескался и облез. Вход в следующую комнату, которая исторически принадлежала напарникам Пастора, украшал похожий узор. Шарлотта провела пальцем по ростку лаванды, и кусочек золота упал на ковер сияющей снежинкой. Если бы они не были вынуждены скрываться, эта комната принадлежала бы ей. Она закрыла глаза, толкнула дверь и ступила в спальню, которую когда-то занимал ее отец.
Хоть внутри не осталось личных вещей, Шарлотта все еще ощущала его дух – не так, как она чувствовала призраков, а так, словно внезапно оказалась в объятиях далекого воспоминания. Сквозь вонь плесени все еще пробивались запахи натуральной кожи и цитрусового масла. Шарлотта подошла к изголовью скромной кровати и ласково провела рукой по большой покрытой пылью книге, лежавшей на прикроватном столике. «Книгу Пастора» Шарлотта не видела с тех пор, как умер ее отец. Она предполагала, что Уильям спрятал ее где-то в укромном месте, но оказалось, что он так и не забрал ее.
Книга в основном была написана рукой Уорта, хотя за прошедшие годы некоторые из его напарников оставили в ней свои заметки. Книга повествовала не только об истории Ордена, но, что еще более важно, и об истории Уорта. В потемневшей коже обложки был вырезан символ спящего Стража – перевернутый треугольник с вытянутым основанием в качестве рук, перечеркнутый посередине линией, которая служила чучелу опорой. За символом виднелся цветок лаванды, и Шарлотта осознала, насколько ценным подарком была эта книга, отполированная временем. Внутри хранилась и история отца Шарлотты, и в девушке внезапно вспыхнуло желание ощутить тяжесть тома в своих руках.
Шарлотта подняла книгу и положила ее на край кровати. Она распахнула ее на середине, действуя осторожно, чтобы не повредить древний корешок, затем нашла последнюю страницу, заполненную великолепным старомодным почерком Уорта.
Внезапно она почувствовала себя крайне глупо. Ну разумеется, тут не было записей о ночи, когда умер ее отец. Пастор так и не вернулся сюда, чтобы рассказать о произошедшем.
– Шарлотта.
Голос Уорта был тихим, но Шарлотта подскочила с кровати, захлопнув книгу. Обернувшись, она увидела Уорта – он привалился к дверному косяку и пытался скрыть улыбку.
– Ты ужасен. – Шарлотта старалась унять бешеное биение своего сердца.
– Ты должна была услышать мое приближение.
Вскинув брови, Пастор вошел в комнату и протянул руку.
Шарлотта передала ему книгу.
– Прости, если я полезла куда не надо, – сказала она. – Я знаю, что это личная вещь.
– Ужасно личная, – отозвался Уорт. – Но она не моя.
Шарлотта в замешательстве встретилась с ним взглядом. Улыбка Уорта вышла слабой, но уверенной.
– Она наша, – сказал он. – Надеюсь, ты еще долго будешь помогать мне заполнять ее. – У Шарлотты сжалось сердце, когда он вернул ей книгу. – Оставь ее у себя. Тебе стоит прочесть ее полностью, но пока сосредоточься на самых последних записях.
Уорт подошел к окну и выглянул наружу, отогнув край шторы.
– Наш маленький друг поделился интересными новостями.
– О призрачном лесе? – спросила Шарлотта.
Уорт скрестил руки на груди и кивнул.
– Он сказал, что никто много месяцев не хоронил там новых призраков.
Шарлотта нахмурилась.
– Потому что призраков не было? – уточнила она.
– Он не смог ответить на этот вопрос, но настаивал, что в Гильдии слишком мало людей. Возможно, в столице появлялись призраки, которых требовалось упокоить, но члены Гильдии были слишком заняты, чтобы отвезти их кости в лес.
– Если кто-то складывает кости рядом с дворцом, это может объяснить беспокойство Артюса, – предположила Шарлотта. – Нам нужно поговорить с Гильдией Упокоения.
Уорт проворчал что-то себе под нос и сухо ей улыбнулся.
– Если предположить, что мы можем им доверять, – сказал он. – Но прежде чем мы хотя бы задумаемся о том, стоит ли раскрывать себя Гильдии, нам нужно разобраться с более насущным делом. Рене заметил солдат, сопровождающих сердца Стражей.
Шарлотта зажала книгу под мышкой и следом за Уортом спустилась в главный зал.
– Они находятся в трех часах езды к югу от столицы, – сказал он. – Нам нужно выдвигаться, если хотим подготовиться к их прибытию.
Свист Рене пронесся над верхушками деревьев криком сойки. Значит, группа солдат доберется сюда через десять минут. Мальчик спрыгнул с ветки и бесшумно приземлился рядом с Шарлоттой.
– Как ты это делаешь? – прошептала она.
Рене подергал бровями, а затем сильнее натянул капюшон Шарлотты ей на лицо.
– Поэтому его называют Фантомом, – сказал Поль.
Он сидел на стволе поваленного дерева, рядом с ним замер Уорт, неподвижно наблюдая за дорогой.
– Мы остановим солдат, – сказал Страж. Когда он обратил взор на Шарлотту, она изо всех сил постаралась не отвести взгляд, хотя ее сердце бешено стучало в груди. – Успокойся. Мы их отвлечем, что позволит вам незаметно забрать сердца. Но у нас ничего не выйдет, если ты не сумеешь справиться с нервами.
– Знаю, – огрызнулась Шарлотта. – Я пытаюсь.
– Полегче с ней, она впервые устраивает западню, – встрял Поль, и его светлая борода дрогнула, скрывая улыбку.
– Демонова мать, – выругалась Сен-Клер, выступив из подлеска. – Это не западня. Если мы все сделаем правильно, сражения не будет.
Их ловушка уже была готова: телега со сломанной осью, достаточно большая, чтобы преградить солдатам путь, лежала посреди дороги. Они надеялись, что Уорту и Сен-Клер удастся достаточно долго отвлекать солдат разговорами, чтобы Шарлотта смогла воспользоваться своим умением чувствовать призраков и отыскать сердца Стражей.
Сен-Клер остановилась перед Шарлоттой и потянула за широкую полоску кожи, которую та перебросила через плечо и закрепила поперек груди. Это была перевязь Уильяма, на которой висели три его охотничьих ножа.
– Она слишком большая, – рявкнула Сен-Клер.
– Знаю, – ответила Шарлотта. – Поэтому я затянула ее и заколола лишнюю длину сзади.
Сен-Клер дернула за перевязь, заставив Шарлотту развернуться, и фыркнула.
– Твое крепление долго не продержится, – заявила она. – В лучшем случае перевязь будет тебе мешать. В худшем – зацепится за что-то и замедлит тебя достаточно, чтобы кто-нибудь успел вогнать клинок тебе в печень.
Шарлотта бросила выразительный взгляд на бурдюк с вином, висевший на поясе Сен-Клер.
– У меня хотя бы печень есть.
Сен-Клер шагнула вперед, но внезапно между ними появился Уорт.
– Хватит, – осадил он спорщиц. – Я слышу лошадей. Если нам придется сражаться, ни в коем случае не убивайте противников. Я не стану давать кардиналу реальный повод назвать нас преступниками.
– И не маши кулаками, Поль, – напомнила Сен-Клер.
Лавина хмыкнул и исчез среди деревьев, чтобы успокоить лошадей и проследить за дорогой на случай, если появятся другие солдаты. Поль голыми руками орудовал не хуже, чем Уорт своим шестом, а о его умении даже самого крупного солдата уложить одним ударом кулака слагали легенды. Если он сделает это здесь, целое королевство узнает, что Лавина проснулся.
Все пятеро рассредоточились по округе. Пыль поднялась над лесом, когда в поле зрения появилась колонна пеших солдат. Их было десять, и, казалось, все они устали после долгого пути. Приказ остановиться раздался спереди колонны, когда лейтенант наткнулся на Уорта и Сен-Клер. Те, не снимая капюшонов, переругивались посреди дороги.