L’Аpaisement – «Умиротворение» – так назывался дурман, предназначавшийся для того, чтобы успокаивать или утешать. Считалось, что он делал страдания более выносимыми, но Шарлотта никогда не слышала о том, чтобы это средство использовали на территории королевства Ниво.
Артюс мрачно улыбнулся:
– Весьма уместно, что это мой цвет, не так ли?
Принц вновь встретился с Шарлоттой взглядом, и она надеялась, что он почувствовал ее искренность, когда заговорила вновь:
– Неважно, что случилось за эти десять лет. Сейчас вы можете нам доверять.
Артюс громко рассмеялся. Остальным солдатам на арене могло показаться, будто Шарлотта рассказала блестящую шутку. Зеленые глаза принца сверкнули.
– Люди часто говорят это. Леди Сэнд, я жду, когда кто-нибудь докажет это делом.
Артюс направился обратно к шатру, и Уорт проводил его взглядом. На лбу Стража от беспокойства пролегла морщинка. От него исходил аромат лаванды, влажный и тяжелый.
– Ну и? – шепотом спросил Мика. – Мой друг сходит с ума?
Шарлотта пожала плечами:
– Я не почувствовала призраков и не уверена, что он сходит с ума.
– Ты ничего не говорил про дурман, – рявкнул Уорт. – Откуда тебе знать, что это не он превращает его в параноика?
– О, определенно превращает, – откликнулся Мика. – Но эта дрянь лишь обостряет проблему, существовавшую раньше.
– Ты сказал, что Артюс хотел нашей помощи, но он винит Орден, – вмешалась Шарлотта.
– Я сказал, что ему нужна ваша помощь, – поправил ее Мика. – Разумеется, он винит Орден. И себя. За то, что случилось в ту ночь, когда умерли его родители. За незавидное положение, в котором он оказался, – Артюс бессилен; по сути, он пленник.
– И все же он доверяет кардиналу? – спросил Уорт.
– Это не доверие, – ответил Мика. – Кардинал достает для него l’Аpaisement. Это средство унимало его приступы паники, когда он был младше. Теперь он должен принимать его, чтобы продолжать нормально функционировать, но никто не знает, где она его достает. Принц привязан к кардиналу, даже если бы ему хотелось, чтобы все вышло иначе.
– И все же ты остаешься рядом с ним? – спросила Шарлотта кузена.
Мика печально улыбнулся, но в его глазах не сияли привычные насмешливые искорки.
– Кто может понять его лучше, чем я? – спросил он. – Кто еще знает, каково это – постоянно видеть разочарование на лицах окружающих, даже если они считают, что могут его спрятать?
Шарлотта подалась навстречу кузену и обняла его одной рукой за талию. Они никогда всерьез не обсуждали его решение уйти со службы в армии после смерти его брата. Шарлотта пыталась поддержать его, сохранив их отношения такими, какими они были прежде, но теперь она гадала, не нуждался ли Мика в чем-то большем. Его очарование всегда походило на доспехи, но, возможно, эти доспехи вовсе не так прочны, как она всегда считала.
– Никакое ты не разочарование, – заверила она.
Мика шмыгнул носом и положил подбородок ей на макушку.
– И все же. – Усмешка дрожью прокатилась по его груди. Когда Шарлотта отстранилась, взгляд ее кузена был прикован к Уорту. – Я остаюсь, потому что знаю, что Артюс станет лидером, который требуется Ниво. Петрас тоже это знал, и он был согласен с тем, что я не смогу вырвать Артюса из-под контроля кардинала в одиночку. У меня не было способа пошатнуть ее авторитет в глазах народа. Пока не было.
Мика качнул подбородком, указывая на солдат, которые сражались сегодня с Уортом в тренировочном поединке. Теперь они пересказывали это событие каждому, кто готов был слушать.
– Вот что нам нужно, – сказал Мика тихо, но резко. – Нам недостаточно просто выбить почву у Лоррен из-под ног. Мы должны разрушить фундамент, на котором она стоит, так чтобы она целиком провалилась в образовавшуюся дыру.
Мика поцеловал Шарлотту в макушку и пожал руку Уорту, прежде чем вернуться к Артюсу. Уорт и Шарлотта побрели через «джунгли» и поднялись по лестнице на площадку, где висела их верхняя одежда. Они здоровались со всеми, кто их останавливал, и обещали вернуться, как только появится свободное время. Шарлотта застегивала черный кожаный жилет, наблюдая за Уортом. На его челюсти двигались желваки, взгляд аметистовых глаз был устремлен вдаль.
– Что такое? – спросила Шарлотта, когда они вышли на улицы Тютёра.
– Твой кузен не был честен с нами, когда мы прибыли в столицу, – ответил Страж. – Он умолчал о дурмане и о том, какую власть кардинал имеет над принцем.
– Он не сказал нам всего, но и не лгал, – возразила Шарлотта. – Мика может быть единственным настоящим другом Артюса. Логично, что он будет проявлять осторожность.
Уорт поскреб щетину. Улицы вокруг были заполнены прохожими, пока они пробирались к Пуант-де-Жют.
– Знаю, – сказал он. – Мы тоже не можем позволить себе слепо доверять людям. Пока давай сосредоточимся на том, чтобы очистить город от призраков, как велела кардинал. Если это поможет Артюсу – хорошо. Но если это из-за дурмана ему мерещится всякое…
– Тогда исчезновение призраков никак не повлияет на его состояние.
Уорт согласно пробурчал.
– Но это выиграет нам время, – сказал он. – Мы упокоим старые кости, и если кардинал верна своему слову, она вернет нам сердца Стражей.
– А если нет?
Они обошли торговца, который нес ящик с корнеплодами. Мужчина запнулся, и Уорт поддержал его ящик и помог ему восстановить равновесие. Когда мужчина встретился взглядом со Стражем, его рот приоткрылся от удивления.
– Спасибо, Пастор.
– Не стоит благодарности, – ответил Уорт и похлопал мужчину по плечу. – Любой поступил бы так же.
Шарлотта и ее Страж вновь тронулись в путь по улицам столицы, и вслед им неслись шепотки.
– Если кардинал не сдержит слово, – сказал Уорт, – мы не просто разрушим ее фундамент. Мы разнесем его на части и раскидаем по всем двенадцати кругам преисподней, в которую она верит.
23. Шарлотта
Прошло несколько дней со встречи с принцем, и Шарлотта ощущала усталость не только в теле, но и в душе. Когда она не занималась с Сен-Клер, они с Уортом обыскивали склепы Олд-Пуанта. Им удалось добиться лишь незначительных успехов, но гвардия кардинала всегда находилась поблизости и, без сомнения, докладывала кардиналу об отсутствии прогресса. Простые жители города тоже наблюдали за Шарлоттой и ее Стражем, но порой надежда на их лицах сменялась настороженностью.
Над городом повисло напряжение, но в глубинах Олд-Пуанта стояла странная тишина. Шарлотта не могла расслабиться, потому что неразбавленное отчаяние призраков расшатало ее нервы. Призраки казались тонкими – настолько изнуренными, что у нее даже не получалось как следует их почувствовать, прежде чем они исчезали. Шарлотте пришлось признать, что в те дни, когда им не удавалось ничего найти, она испытывала облегчение. По крайней мере, тогда их вылазки не заканчивались тем, что Шарлотта валялась на земле, крича от душевной боли, пока Уорт сражался с тьмой, а затем в одиночку завершал упокоение.
После их последнего похода в склепы Шарлотта направилась в свою комнату, чтобы смыть с волос грязь Олд-Пуанта и надеть чистый жилет. Пусть их с Уортом временно помиловали, существование Поля и Рене все еще было секретом, а Сен-Клер следовало оставаться вне поля зрения гвардии. Уорт и Шарлотта приходили и уходили через Отель, но безопасность, обеспеченная наличием катакомб и секретных комнат в доме Петраса, позволяла им всем спать крепче.
Шарлотта вскарабкалась по лестнице и мягко прижала пальцы к мочке уха, на котором болталась сережка кардинала – постоянное напоминание о том, что мимолетное спокойствие, которым они наслаждались сейчас, могли забрать у них в любое мгновение. Тяжелые шаги эхом разнеслись по воздуху позади Шарлотты, когда ее догнал Поль.
– Уорт хочет, чтобы ты пошла со мной этим вечером.
– Мы с ним должны были вернуться обратно в склепы, – ответила она.
Поль дернул мощным плечом.
– У тебя есть время умыться, – сказал Лавина, проигнорировав ее возражения. – Прошу, воспользуйся шансом. От тебя несет Олд-Пуантом.
Шарлотта намылила руки и лицо любимым цитрусовым мылом и накинула чистый жилет. Спустившись, она обнаружила Уорта в гостиной. Он сидел над стопкой старых книг и свитков, нацепив на нос древние очки. Когда они не занимались поисками призраков в склепах, Страж Шарлотты просматривал записи Петраса в надежде отыскать причину, по которой мужчина решился оспорить указ. Нечто заставило Петраса переступить черту, вдоль которой он так осторожно ходил все эти годы, и толкнуло к измене.
Совсем недавно они нашли очередную стопку бумаг среди вещей капитана в его кабинете. Возможно, Уорт решил сегодня вечером остаться дома и заняться их изучением.
– Нашел что-то полезное? – спросила Шарлотта.
– Пока не могу сказать, – отозвался Страж. – Старые письма не содержательны, а в книгах одна бессмыслица. – Он поднял тонкий томик. – Это относительно новая книга по истории, но она лишена большинства деталей и переработана так, чтобы ее могли читать дети. Мне постоянно попадается легенда об аббатстве Святого Стюарда, но почему – непонятно.
– Эта легенда мне незнакома.
– Неудивительно. Это малоизвестная история о бойне, которая произошла около двадцати лет назад в аббатстве Безмолвных Богов. Местные монахини были убиты самым ужасающим образом.
Уорт положил книгу на стол и стянул очки, чтобы потереть глаза.
– Я посижу тут еще час, а потом вернусь в склепы.
– Без меня? – удивилась Шарлотта. – Я думала…
– Ты все еще учишься, – напомнил Уорт. Усталость волнами скатывалась с него, как обычно аромат лаванды. – Мне нужно, чтобы сегодня вечером ты пошла с Полем и Рене.
Рене появился в дверном проеме, ведущем на кухню. При нем не было оружия, кроме разве что мешков, которые он взвалил на плечи. Аромат лекарственных трав тронул Шарлотту, заставив вспомнить о Марте.
– Оставь свой клинок, chère, – сказал Рене. – Он тебе не понадобится.