Люсьен открыл глаза и увидел желтого щенка в корзинке. Он искренне улыбнулся:
– Потрясающе! Ваша охотничья собака ощенилась?
– Ага, – ответила Шарлотта. – Около месяца назад. Я держала это в секрете. Ждала, чтобы узнать, какой из этих щенков предназначается для тебя.
Улыбка Люсьена потухла, и он отстранился от щенка, который уже начал радостно вылизывать его руку, и выразительно оглядел двор таверны.
– Мы не можем держать тут собаку, – сказал он, и его шепот был едва различим.
Шарлотта лишь легкомысленно махнула рукой.
– Она была рождена для тебя.
С этими словами Шарлотта посадила щенка ему на руки. Крохотное создание уткнулось носом в рубашку Люсьена, отчего он рассмеялся, что случалось так редко.
– С чего ты это взяла?
Шарлотта взглянула Люсьену прямо в глаза и сказала, ни мгновения не сомневаясь:
– Другие щенки скулят ночью, но эта девочка – нет. Если уж на то пошло, в темноте она больше похожа на себя настоящую.
Люсьен услышал слова, которые Сэнд не произнесла вслух. Этот щенок не испугается тьмы, когда та придет за ним.
– Капитан?
Голос лейтенанта Шарп вырвал Люка из воспоминаний. Он откашлялся, затем склонил голову в приветствии.
– Лейтенант, – произнес он, радуясь, что появился повод отвлечься. – Есть новости?
Патрульные Шарп рыскали по городу в поисках сведений о передвижениях Ордена. Пастор и Сэнд появились на тренировочной арене, но больше за последнюю неделю их нигде не видели. Люк думал, что люди начнут болтать, но он недооценил верность, которую многие продолжали хранить Ордену Стражей. Если местные жители что-то и знали, то не спешили делиться информацией.
– Фруктовые рощи сожгли три дня назад, как вы и хотели, – сказала Шарп.
Люк стиснул челюсти, услышав эти слова, но не поправил ее. Было время, когда его приказы и его желания совпадали, но теперь пропасть между ними расширялась с пугающей скоростью.
– Вдова Уильяма Сэнда была замечена на въезде в город, – продолжила Шарп, – но мы потеряли ее след. Бабушка Сэнд находится на севере за пределами досягаемости, но из надежных источников мне известно, что двое других Стражей, не считая Пастора, уже в столице.
Взгляд Люка метнулся к ее лицу.
– Оба?
Он знал, что Белла Шарис наверняка уже в городе, ведь ее напарница врезала ему по лицу, но, если сердце Поля Бодена тоже здесь, удача наконец может повернуться к Люку лицом.
– Да, сэр, – ответила Шарп. – Ракель Сен-Клер трижды замечали в городе. Каждый раз она была пьяна, как моя мать в день зимнего солнцестояния. Она предпочитает проводить время в «Дымящемся селезне».
– Она станет самой легкой целью, если нам понадобится силой забрать сердца Стражей, – кивнул Люк. – Приглядывай за ней. А что остальные?
– Тут дела обстоят сложнее, – поморщившись, призналась Шарп. – Сердце Поля Бодена, кленового Стража, пропало, когда я отправилась на запад, чтобы доставить приказ. Если верить слухам, его сердце не просто находится в столице. Он пробудился. И у него появился новый напарник.
Люк прищурился. Это объяснило бы заживший синяк, который он заметил на лбу Сэнд, когда сражался с ней на кладбище. И все же он надеялся, что Шарп ошибалась.
– Не уверена, что найденная мной зацепка к чему-то приведет, – продолжила та, – но мне удалось отыскать мужчину, который работал на Петраса. Он может заговорить, если я предложу ему что-нибудь взамен.
– Он заговорит, – сказал Люк. – Потому что я сам его допрошу.
– Разумеется, капитан. Он владеет пекарней, которая находится в трех кварталах от восточного края Пуант-дю-Пале.
Прекрасно. Люк отправится прямо сейчас и успеет добраться дотуда к закрытию лавки, чтобы не устраивать спектакль. Он шагнул к выходу, но потом ему в голову пришла новая мысль.
– Шарп? – позвал он, обернувшись через плечо. – Найди бабушку Сэнд.
Шарп нахмурилась:
– Вы хотите привезти ее в столицу, капитан?
– Нет, – ответил Люк. – Я хочу, чтобы она находилась в пределах досягаемости.
Он не собирался позволять Шарлотте Сэнд и Пастору вновь наступать ему на пятки. Теперь у Люка будет свой туз в рукаве, если кардиналу это понадобится.
Люк прикрыл глаза от слепящих лучей заходящего солнца, которые отражались в витрине пекарни. Похоже, пекарь специализировался на приготовлении сладостей и булочек, а не мясных пирогов. Так или иначе дверь в пекарню уже была заперта. Лавка выглядела запустелой, поэтому Люк обошел здание с торца и отсчитал несколько дверей, пока не добрался до нужной. Большинство торговцев жили над своими лавками. Люк надеялся, что расчет окажется верным, потому что его не прельщала мысль, что придется искать дом этого мужчины.
Ему стоило выведать у Шарп побольше информации, прежде чем покинуть дворец.
Люк потянул за тонкую цепочку, висевшую рядом с дверью. Мгновение спустя дверь распахнулась, и на пороге возник веселый круглолицый мужчина с белыми волосами, рыжими усами и пятнами муки на рубашке.
– Добрый вечер, – сказал Люк и склонил голову в знак приветствия. – Я капитан Люк де Монтень…
– Я знаю, кто вы такой, – резко ответил мужчина, и его глаза тут же расширились, словно он только потом осознал, каким тоном и с кем говорил.
– Хорошо, – невозмутимо ответил Люк, отбросив притворство и посерьезнев. – Это должно ускорить процесс. У вас есть информация о Страже Поле Бодене, которая могла бы заинтересовать корону и кардинала?
Больше Люк ничего не сказал. Он просто стоял. И смотрел. Усы пекаря дернулись сперва в одну сторону, потом в другую, а взгляд блуждал по улочке.
– Напарница Лавины умерла год назад, – наконец произнес он. – Это всем известно.
Люк вскинул бровь, выжидая. Пекарь заломил руки, затем вытер их о штаны.
– У нее больше не осталось родственников, – нехотя продолжил он, – поэтому сердце доставили к Петрасу на хранение. После этого капитан почти немедленно покинул город со своим пажом Рене Дюраном. Но вернулся Петрас в одиночестве.
Люк усмехнулся.
– Это говорит лишь о том, что Рене Дюрану поручили охранять сердце Стража, – сказал он.
В памяти Люка промелькнул образ Дюрана во время их первой встречи: в ту ночь маленький недокормленный мальчик жался к стене. Люк откашлялся и уставился на пекаря, когда тот вскинул руку и торопливо продолжил:
– Да, но ходят разные слухи. Что кленовый Страж ходит среди нас. Что он лечит.
– Спасибо, – сказал Люк.
Прежде чем он успел отойти от двери, пекарь захлопнул ее.
Люк не спеша вернулся во дворец. Пробуждение Поля Бодена не предвещало ничего хорошего. Этот мужчина был похож на чертов требушет с ногами. Если он исцелял местных жителей так же, как Пастор упокоевал призраков, они явно пытались завоевать поддержку людей. Люк помнил, какая атмосфера царила при дворе, когда Пастор и Сэнд вошли в тронный зал. Если общество встанет на сторону Ордена, у кардинала не останется выбора, кроме как вернуть им положение. Если, конечно, она не готова начать гражданскую войну за несколько месяцев до восхождения Артюса на престол.
Люк обнаружил кардинала в маленькой столовой, прилегавшей к ее покоям. Она ужинала в одиночестве, а когда он вошел, махнула рукой, отпуская стражу, но не оторвала взгляда от рыбы на своей тарелке и не предложила ему присесть.
– У меня появилась зацепка, – сообщил он. – И возможно, один из Стражей пробудился.
Кардинал медленно подняла голову.
– И вновь предательство, – с улыбкой произнесла она. – Так нам будет легче забрать сердца, когда мы их отыщем.
– Я не уверен в этом, – возразил Люк. – Пока Пастор упокоевает призраков и ходят слухи о другом Страже, который исцеляет бедняков, в людях может вспыхнуть надежда на то, что вы отзовете указ.
– Понадобилось время на то, чтобы люди осознали, что Петрас был предателем, – сказала Лоррен, возвращаясь к своему ужину. – С остатками Ордена будет так же. Разумеется, я буду очень довольна, если у тебя получится ускорить этот процесс.
– Ваше высокопреосвященство, я…
– Доведи Орден до отчаяния, и они начнут совершать ошибки. – Кардинал вытерла губы мягким краешком алой салфетки. – В конце концов они либо сдадутся, либо умрут, как Петрас.
Люк стиснул челюсти и кивнул. Этой ночью ему снилась Шарлотта Сэнд. Лунный свет ласкал ее кожу, а легкий ветерок игрался с волосами, пока ее окровавленное и изломанное тело болталось в клетке для предателей.
26. Шарлотта
Тренировочный зал был пуст. Сен-Клер не всегда отличалась здравомыслием, но никогда не опаздывала на запланированные тренировки хотя бы потому, что ей нравилось ругать Шарлотту за непунктуальность, даже когда та приходила вовремя. Шарлотта обнажила рапиру и выполнила несколько упражнений для разминки, чтобы скрасить ожидание.
К четвертому заходу она решила, что Сен-Клер не придет. Шарлотта вернула клинок в ножны и, двигаясь на гул голосов, зашла на кухню, где Поль и Марта раскладывали по мешочкам травы и лечебные снадобья. Шарлотта узнала сумку с лекарскими принадлежностями Марты. Темная кожа протерлась от долгих лет пользования, ремешок завивался на конце рядом с пряжкой. Марта вытащила из сумки какую-то мазь и передала ее Полю, тот принялся с любопытством ее рассматривать.
– Тебе такое не пригождается? – предположила Шарлотта.
Она подошла к камину и взяла пустой кофейник.
Поль коротко ей улыбнулся и дернул плечом.
– В лекарствах нет необходимости, – признал он, – но использование сил сказывается на мне. Лекарственные настойки помогают мне сохранить энергию. Поэтому мы и не передаем постоянно силы нашим напарникам.
Марта забрала мазь и положила ее обратно в сумку.
– Могу представить, насколько это важно во время боя, – сказала она.
– Сражения и целительство часто идут рука об руку, – отозвался Поль. – Порой бывает сложно решить, куда и когда направить энергию. Прибавь к этому хаос сражения – шум, эмоции. Вот по чему я точно не скучаю. – Лавина перевел взгляд на Шарлотту. – У меня сегодня назначено несколько встреч. Марта пойдет со мной.