Из стали и соломы — страница 54 из 76

– Артюсу нужна моя кузина, – сказал Лебо. – И Пастор. Я не знаю, что происходит, капитан, но уверен, что роспуск Ордена и появление этих призраков – не совпадение.

Ноздри Люка раздулись, но он сдержался и не заехал кулаком Лебо по зубам.

– Хочешь сказать, что винить во всем нужно кардинала? – спросил он.

– Я лишь говорю, что не верю в совпадения, – ответил Лебо.

Люк зажал пальцами переносицу.

– Пастор и леди Сэнд должны предстать в тронном зале через два дня, – сказал Люк. – Если они очистят Олд-Пуант от призраков, я удостоверюсь, что Сэнд приведут увидеться с Артюсом.

– А Пастора? – уточнил Лебо.

Люк знал, что это скорее испытание, чем вопрос. Лебо знал, что Пастор не покинет дворец, если ступит на его порог. Страж либо сам отдаст свое сердце, либо кардинал возьмет его силой.

– Я сам приведу Сэнд, – ответил Люк.

Он отвернулся и в оцепенении направился в Казарменную башню. По дороге мимо него в сторону комнат Артюса прошел новый патруль. Люку еще предстоит сделать выговор гвардейцам, которые сбежали от принца несколькими минутами ранее, но эта перспектива его не прельщала. Разговор с подчиненными может подождать до завтра. Люк все еще пытался осмыслить тот факт, что столкнулся с призраком во дворце.

Что, если Лебо прав и кто-то нарочно терроризирует Артюса? Если так, то Люк был вынужден признать: никто, кроме Сэнд и Пастора, не справится с этой проблемой. Но тогда придется убедить кардинала в том, что Сэнд и Пастор нужны им, чтобы очистить не только склепы, но и замок. Гильдия Упокоения в последнее время была практически бесполезна. И это уже не говоря о том, что ее члены, кажется, сбегали из города. Возможно ли, что это один из них был заклинателем?

Люк как раз свернул в коридор, ведущий к его покоям, когда его руки затряслись. Он сжал пальцы в кулаки, рывком распахнул двери и увидел Лоррен Непорочную. Ее силуэт ясно вырисовывался на фоне балкона.

Ради всего святого, неужели ему не удастся выкроить и минуты, чтобы собраться с мыслями?

– Ваше высокопреосвященство, – произнес он, остановившись и стараясь говорить спокойно.

В комнате также стояла лейтенант Шарп. В ответ на его вопросительный взгляд она коротко пожала плечами. Люк пригладил мундир.

Ему нужно узнать, чего хочет кардинал, и заставить ее уйти. Настолько быстро, насколько возможно. Люк не готов обсуждать с ней призраков до тех пор, пока не соберет достоверную информацию и не составит план, как все уладить. В противном случае она найдет способ обвинить его во всех проблемах, и тогда Люк, возможно, вообще не получит шанса сделать хоть что-то.

Кардинал обернулась и нахмурилась.

– Ты в порядке? – спросила она, повторив вопрос Годо. Но в ее глазах Люк видел не беспокойство о нем, а замешательство. Оно вспыхнуло с новой силой, когда ее взгляд опустился на пустые ножны на его ремне. – Ты их не носишь.

Ножи-когти. Сегодня Люк вновь оставил их в оружейном шкафу. Он не мог носить эти ножи, не думая о том, чего они ему стоили.

Заставь сердце замедлить бег, уйми дрожь, залатай дыру в груди.

– В данный момент не ношу, – ответил он. – Что касается вашего первого вопроса: я в порядке. Что я могу для вас сделать?

Лоррен провела рукой по спинке позолоченного стула.

– Грандье подал еще одно прошение о помиловании и освобождении. Я сказала ему, что обдумаю его просьбу, но приму во внимание твое мнение. Из уважения к твоему званию и власти, которую оно тебе дает.

Власти, которую она ему дала. Это было не очень изящное напоминание о том, что выбора у него нет, как бы завуалированно она ни изъяснялась. Но это не имело значения. У Люка и без Грандье достаточно забот.

– Позвольте шуму вокруг Стражей поутихнуть, прежде чем выпускать его, – сказал он. – Пожалуйста. В последнем полученном мной докладе говорилось, что он до сих пор передвигается с трудом. Гвардии от него не будет пользы, пока он полностью не поправится.

Кардинал кивнула, словно Люк сказал именно то, чего она от него ожидала.

– Не думала, что ты будешь беспокоиться о его здоровье, – сказала Лоррен.

– Это не беспокойство, – отрезал Люк. – Это стратегия. Мне нужны солдаты, способные выполнять свои обязанности. Грандье делать этого не может.

Лоррен вскинула брови, и по ее лицу расползлась понимающая улыбка.

– Хорошо, – кивнула она. – Сосредоточься на этой шумихе вокруг Стражей. Надеюсь, вечер, проведенный в купальнях, укрепил твою решимость.

Люк почувствовал, как схлынули с лица последние краски. Он переступил с ноги на ногу, но выдержал взгляд кардинала. Кто-то доложил ей о его перемещениях. Кардинал знала, что Сэнд навестила его в купальнях. Но то, что кардинал действительно знала, наверняка меркло по сравнению с тем, что, по ее предположению, произошло между Люком и леди Сэнд, когда они вместе заперлись в купальном зале бань, которыми управляли священники.

Люк откашлялся.

– Моя решимость никогда не ослабевала, ваше высокопреосвященство, – сказал он, гордясь тем, как уверенно звучал его голос. – Я решил поторопить Сэнд и Пастора. Они должны явиться во дворец завтра, иначе их задание будет считаться проваленным.

– Завтра? – кардинал одобрительно вскинула брови.

– Да, ваше высокопреосвященство. Когда они придут, силой заберите сердце Пастора и вынудите Сэнд поклясться, что она покинет столицу и никогда не вернется.

– Получить клятву – это одно, – отозвалась кардинал. – Но обеспечить ее соблюдение – совсем другое.

– Я обеспечу ее соблюдение, – пообещал Люк.

Он говорил всерьез. Ему нужно, чтобы эта девчонка убралась из города и из его головы.

Кардинал скрестила руки на груди, затем вскинула тонкий палец и постучала им по уголку губ. Взглядом Лоррен отыскала маленькую каплю пота, которая выступила у него на виске, и проследила, как она скользнула вниз по его щеке.

– Ты боишься, – сказала она, сократив расстояние между ними.

– Мне нечего бояться, ваше высокопреосвященство. – Ложь легко сорвалась с языка, но кардинал проницательно улыбнулась.

– Причина бояться появится, если не приведешь мысли в порядок, – рявкнула она. – Я начинаю задаваться вопросом, не хочешь ли ты потерпеть неудачу. Ты недооцениваешь Пастора и девчонку. Доверяешь им, хотя не должен. Точно так же было с Джонасом Сэндом.

Люк опустил взгляд в пол и откашлялся.

– Со всем уважением, ваше высокопреосвященство, я ни капли не доверяю ни одному члену Ордена. Мои лейтенанты докладывают, что только одно сердце продолжает спать…

– Спит, бодрствует – мне плевать, капитан. Три сердца все еще не у меня. Я хочу получить их к концу недели, или я не просто помилую Грандье – я назначу его на твое место.

Кардинал прошла мимо, и Люк ощутил непреодолимое желание схватить ближайший стул и запустить ей в спину. Он отдал ей все – каждую частичку своей сущности, каким-то образом сумевшей пережить тяжелое детство. Он склонялся к ее ногам, но вместо того, чтобы помочь ему или утешить, когда он в этом так нуждался, она сыпала угрозами.

И все же он не мог избавиться от мысли, что Лоррен может быть права. Его слишком сильно отвлекали воспоминания о Шарлотте Сэнд. Что, если Люк саботировал собственную миссию из-за мнимого почтения к героине своего детства?

Жар прилил к его щекам. Стыд от встречи в купальнях – от его желания – собрался тяжестью между его лопаток, а затем камнем осел в животе. Это не он. Он – Люк де Монтень, служитель Безмолвных Богов и капитан гвардии кардинала, и у него есть работа. Возможно, его честь – или ее смехотворные остатки – была привилегией, которую он больше не мог себе позволить.

– Шарп! – позвал он.

Не прошло и секунды, как лейтенант возникла перед ним.

– Капитан?

Люк сквозь окно устремил взор на Пуант-де-Жют. Над городом собирались тучи.

– Тебе известно местоположение бабушки Сэнд?

– Разумеется, сэр.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ее заковали в цепи.

31. Шарлотта

Солнце встало, и утро перетекло в день, а Шарлотта, Рене и Лавина все еще ждали возвращения Уорта. Сидя у разожженного камина в гостиной, Поль и Рене периодически обменивались колкостями и нелепыми комментариями. Шарлотта устроилась в одном из кресел, из-под ее расстегнутой жилетки выглядывал край белой рубашки. Рапира лежала у нее на коленях, и Шарлотта время от времени нежно проводила пальцами по клинку. Когда Шарлотта уже начала подумывать над тем, что ей стоит вытащить остальных в город на поиски ее напарника, потайная дверь на кухне распахнулась, и, хромая, вошел Уорт.

– Тяжелая ночка? – хохотнул Лавина.

Уорт только рыкнул в ответ.

Страж позволил плащу соскользнуть с плеч и направился к камину. Он выглядел так, будто был готов сжечь дом дотла. Он прижимал руку к левому боку, но кровь продолжала струиться сквозь пальцы, стекая вниз по бедру. Алые разводы на штанине доходили почти до колена.

– Что случилось?

Шарлотта подбежала к Уорту, но он ткнул ей окровавленным трясущимся пальцем прямо в лицо:

– Сядь.

Он похромал к камину, где Рене уже поставил стул и подготовил стопку тряпок.

– Я позову Марту, – сказал он и поспешил через коридор к лестнице.

– Я вернул одежду капитану, – сообщил Уорт и опустился на стул, отчего у него на мгновение перехватило дыхание.

– Ему это не понравилось? – протянул Поль.

Уорт бросил недобрый взгляд на другого Стража, а Шарлотта стянула с шеи набор для зашивания ран и направилась к Пастору.

– Мне так жаль, Уорт. Я не думала…

– Нет, не думала, – рявкнул он. – Убери свою иголку.

– Но…

– Я сейчас скорее позволю корням преисподней меня утащить, чем дам тебе ко мне прикоснуться.

Марта спешно вбежала в комнату и сразу приступила к работе. Она помогла Уорту снять испачканный кровью жилет, а Шарлотта опустилась в свое кресло, пытаясь решить, стоит ли ей расплакаться от облегчения или отыскать Люка де Монтеня и вырезать у него на коже шрам, который станет отличным дополнением к тому, что уже украшал его грудь. Она сморгнула слезы, застилавшие глаза, и смерила Лавину взглядом.