Стоило отдать Мике Лебо должное, потому что он кивнул и потянулся к Артюсу.
– Нет, – отрезал тот, и, хотя в голосе принца звенели властные нотки, его руки тряслись. – Мое место здесь.
Люк стиснул свои ножи, готовясь к сражению, и уверенность дрожью пробежала по его телу, словно незримая сила.
– Шарп, вели Кормаку закрыть городские ворота.
41. Шарлотта
Тьма содрогнулась, но Шарлотта не сумела точно определить, откуда она исходила. Она и Уорт затерялись в толпе. Они были облачены в плащи и старались не привлекать к себе взглядов окружающих. Поль будет оставаться в укрытии до тех пор, пока не возникнет необходимости увести Рене в безопасное место или помочь им кулаками проложить путь прочь от площади.
При появлении Сен-Клер на эшафоте Шарлотту омыла волна страха и надежды. Ей было ненавистно видеть петлю на шее женщины, но та, по крайней мере, была жива. Сен-Клер смерила Грандье яростным взглядом. Шарлотта знала: если им удастся освободить Сен-Клер, та посеет вокруг настоящий хаос.
Над площадью повеял прохладный ветерок. Призраки находились близко, но среди людей их не было – их присутствие походило на отголосок сна наяву. Шарлотта попыталась замедлить биение сердца. Призраки дожидались призыва своего хозяина, их нетерпение тревожило воздух волнами холода.
У Шарлотты свело живот.
Она рассказала Уорту о призраке в комнате Артюса, и Пастор согласился с тем, что им стоит оставаться настороже. Неважно, Грандье это или нет, – если кардинал сотрудничала с заклинателем, сегодня они столкнутся не только с гвардией.
Им придется сразиться с мертвецами.
Когда кардинал Лоррен Непорочная вышла из дворца и поднялась на королевский помост, тошнота подкатила к горлу Шарлотты. Уорт мгновенно окутал ее ароматом лаванды, и она жадно вдохнула сладкий запах.
– Когда почувствуешь призраков, проверь, нет ли у окружающих костей, – напомнил Пастор. Из-за близости стольких неупокоенных душ его сковывало напряжение. – Это может быть оружие. Или какое-то украшение. Если призрак один, то управлять им можно с помощью маленькой кости. Если призраков много, скорее всего, заклинатель перемолол несколько костей в пыль и сделал из них какой-то небольшой предмет.
На эшафоте петля затянулась вокруг шеи Рене. Его золотые глаза поймали взгляд Шарлотты, и горящая в них решимость поразила ее. Она привыкла видеть в Рене свет – вот так просто и без прикрас. Он часто смеялся и любил всех окружающих сильнее, чем они того заслуживали.
– Напомни, какой условный сигнал мы выбрали? – попросил Уорт.
– Никакого, – ответила она.
Она не ошиблась, когда сказала, что им нужна помощь. Трех человек – пятерых, если считать Марту и бабушку Шарлотты, – недостаточно, чтобы освободить пленников и с боем вырваться с площади. Поэтому Шарлотта потратила предрассветные часы на то, чтобы отыскать в столице трактирщика с татуировкой в виде птицы. Пусть им с Уортом это было не слишком по душе, но успех сегодняшней затеи зависел от того, могут ли они доверять Сломленной Птице.
– Я все еще не понимаю, почему они не начали с того, чтобы пустить стрелу Грандье в горло, – прошептала Шарлотта.
Она перевела взгляд на помост, наблюдая за тем, как капитан Монтень осматривает толпу. Он склонил голову, когда кардинал зашептала что-то ему на ухо. Затем Лоррен Непорочная шагнула вперед и вскинула руку, жестом прося тишины.
Толпа замолкла. Даже прохлада призраков немного рассеялась, словно духи не хотели расстраивать кардинала, перетягивая на себя всеобщее внимание.
– Люди Тютёра, – начала кардинал, ее голос был мелодичным и чистым.
Она была красива, на длинной белой парадной рясе с красной оторочкой ни пятнышка. Но на лице Лоррен не отражалось ни капли доброты или заботы. Она походила на мраморную статую, ожившую для того, чтобы нести отмщение во имя Безмолвных Богов.
– Пленники перед вами были признаны виновными в измене, – продолжила кардинал.
Толпа взревела, среди кровожадных воплей раздавались редкие мольбы о милосердии. Отмщение. Шарлотта сжала рукоять рапиры. Для приговора нужен суд. Но, как и Петрас до этого, Рене и Сен-Клер не получат справедливости.
Воздух вокруг вновь содрогнулся, и Уорт нервно переступил с ноги на ногу, когда кардинал вновь заговорила:
– Ракель Сен-Клер отказалась передавать сердце своего Стража, нарушив королевский указ.
Волна напряжения прокатилась по площади, когда люди начали выкрикивать проклятия и плевать Сен-Клер под ноги. Кардинал улыбнулась и вновь вскинула руку, чтобы успокоить толпу.
– Рене Дюран пробудил Стража, нарушив указ принца, и в его распоряжении были найдены кости призраков, которые он намеревался использовать против короны.
Вместо того чтобы воспротивиться такой откровенной лжи, толпа странно притихла. Люди переглядывались, перешептывались. Возможно ли, что это правда? Неужели этот мальчик – заклинатель? Желудок Шарлотты ухнул вниз, когда страх на лицах окружающих превратился в ненависть.
Она дернулась в сторону Рене, но стоявшая справа от нее женщина схватила ее за запястье и прижала палец к губам. На ее руке ярко-синими чернилами была выбита татуировка Сломленной Птицы. Женщина улыбнулась слабо, но уверенно, и надежда вспыхнула в груди Шарлотты. Они не одни.
– За свои преступления против короны эти двое будут повешены! – крикнула кардинал.
Люди ринулись к эшафоту, осыпая пленников ругательствами и приветствуя заявление кардинала радостными возгласами. У Шарлотты голова кружилась от осознания того, как сильно настроение горожан изменилось всего за несколько дней.
На помосте Артюс вцепился в руку Мики и лихорадочно зашептал тому что-то на ухо. Холодный гул на площади усиливался, и, несмотря на многолетнее обучение, Шарлотте было сложно оградить сознание и не обращать на него внимания. Судя по тому, как крепко стиснул челюсти Монтень, стоявший за спиной кардинала, он испытывал те же трудности.
Шарлотта ненавидела то, насколько сильно они похожи. И все же она до сих пор не могла избавиться от призрачного ощущения его губ на своих.
Уорт бросил взгляд на стены, окружавшие площадь. Бабушка и Марта спрятали там горшочки с черным порохом, чтобы удостовериться, что у них будет хотя бы один путь для отступления, но Шарлотта понятия не имела, как Сломленная Птица собирается вызволить Рене и Сен-Клер с эшафота. Они слишком долго тянут. Шарлотта покосилась на женщину, стоявшую рядом, затем вновь повернулась к помосту, когда кардинал подала знак палачу. Мужчина в капюшоне и маске подошел к рычагу, который отправит пленников в иной мир. Размером палач был практически с телегу, на которой привезли Рене и Сен-Клер.
Шарлотта ждала, готовясь скинуть с себя плащ, но, когда палач схватился за рукоять рычага, она увидела крохотную голубую птичку, которая ярким пятном выделялась на его коже. Мужчина потянул за рычаг, и весь мир, казалось, затаил дыхание.
А затем взорвался.
Передняя часть эшафота разлетелась на части. Щепки осыпали часть толпы, которая находилась ближе всего к виселице. Испуганные крики наполнили площадь. Солдаты пытались восстановить утраченное самообладание, а люди разом устремились к выходам. Некоторые истекали кровью из-за мелких ран. Они толкались и пинались, спеша первыми выбраться из хаоса.
При звуке взрыва кардинал упала. Монтень помог ей подняться на ноги, и гвардейцы окружили их обоих. Мика закрыл собой Артюса и закричал принцу в ухо. Шарлотта выругалась. Почему принц до сих пор здесь?
Грандье кинулся на Рене и Сен-Клер с обнаженным клинком, но над площадью взорвался аромат клена, на несколько шагов оттолкнув всех в радиусе сотни футов – включая Шарлотту и Уорта. Палач освободил Ракель и кинул ей рапиру, а затем растворился в толпе. Поль плечом столкнул Грандье с разрушенного эшафота, ловким движением увернулся от ножа, который в него метнул один из солдат, и разрезал путы Рене.
Шарлотта встретилась с аметистовым взглядом Уорта и кивнула. Дым затянул половину площади, и они вскочили на платформу, присоединившись к Лавине и Ракель, окружив Рене. Мальчик поднялся на колени, тяжело дыша. Шарлотта уверенно держала рапиру, Уорт раскручивал рябиновый шест, а Поль сжимал кулаки, пытаясь взглядом отыскать путь к стенам.
– Прекрасный план, – прохрипел Рене. – Теперь нам осталось только выбраться отсюда.
Поль бросил выразительный взгляд на своего напарника, но Шарлотта не отрывала глаз от толпы, чувствуя, как сердце в груди ускоряет бег.
– Они уже должны были открыть проем, – сказала она. – Что-то не так.
Уорт сжал челюсти, его фиолетовые глаза сверкнули, когда дым начал рассеиваться, унося с собой их прикрытие. Марта спрятала заряды и к этому моменту вместе с бабушкой Шарлотты должна была направляться к тайной часовне, расположенной за пределами города.
– Что должно произойти? – спросила Сен-Клер.
Уорт указал в обе стороны площади.
– Порох находится у восточных и западных стен, – объяснил он. – За бочками с водой. Ты узнаешь устройства. Запали оба заряда, если сможешь.
Ракель спрыгнула с дальнего конца эшафота и растворилась в толпе, голубая коса вилась за ее спиной.
Когда дым развеялся окончательно, члены Ордена остались в одиночестве стоять на накренившемся эшафоте в окружении красных мундиров Монтеня, обнаживших шпаги. Шарлотта пожевала губу и поборола желание вытереть потные ладони об одежду.
Голос Уорта звучал тихо, но ровно:
– Мы должны продержаться достаточно долго, чтобы Ракель успела открыть нам проход.
Стоявший рядом с Шарлоттой Поль ухмыльнулся:
– А потом нам придется силой проложить путь к этому проходу.
Шарлотта кивнула. Сегодня сдерживаться они не будут.
– До победного, – сказала она.
– На вашем месте я бы хорошо подумал над этим, – крикнул капитан Монтень.
Он выступил вперед на королевском помосте, держа руки рядом с «когтями» на поясе. За его спиной Мика пытался увести Артюса во дворец.