- А вот у кого собака имеется, овчарка! Медаль продам...
* * *
У Д-х собаке от расстройства желудка дают пить ессентуки и славяновскую.
* * *
В Москве на Дарогомиловском кладбище.
Деревянный, аккуратно покрашенный крест. Дощечка:
Под сим крестом покоются
младенец Сережа, жития ему было
10 месяцев и отрок Василий,
жития ему было 9 лет
ЖУРАВЛЕВЫ,
не захотевшие беспокоить родителей
об их воспитании.
Кладбище православное, никонианское, но на питерские не похоже. У нас на Смоленском - лютеранский дух Васильевского острова.
Далеко внизу, под обрывом, причудливо извиваясь, течет Москва-река.
* * *
Кто-то говорит:
- Человек вообще по природе своей приспособленец. Посудите сами. Что стало, скажем, с ихтиозавром? Один скелет в музее остался. Вымер ихтиозавр. И мастодонт вымер. И мамонты. А человек приспособился и живет себе как миленький...
* * *
Люблю разбирать надписи на полях библиотечных или купленных у букинистов книг. Вот Г.Форд{279} "Моя жизнь". Первые страницы испещрены вопросительными и восклицательными знаками, пометками "ого!", "паразит!", "еще вопрос", "ты такого сознания не имеешь", "заливай", "врешь", "а безработные где?"...
Но талант остается талантом. Он, как известно, покоряет. Сердитый читатель увлекся, пометки встречаются все реже и реже... И вдруг - на 158-й странице, где Форд рассказывает о вовлечении в производство "слабых и увечных", - тем же почерком, тем же химическим карандашом - надпись: "молодец!"
* * *
На партчистке в городе Данилове на вопрос, что такое государство, заведующий горкомхозом Горчаков ответил:
- Государство - это та или другая страна, где существует та или иная власть.
Секретарь исполкома Малков ответил иначе:
- Государство - это есть страна, где имеются земля, воздух и живые люди.
(См.: ЦО "Правда", № 151, 1984)
* * *
Лисий Нос. Подслушанные "экикики".
Из трубы шел густой дым. Какой-то мальчик сказал:
- Дом горит, никто не видит.
И вот - человек шесть пятилетних ребятишек добрых полчаса с наслаждением орут у меня под окном:
Дом горит - никто не видит!
Дом горит - никто не видит!
Там же. Из двух противоположных окон, через улицу, дуэт двух мальчишек:
Голуби пугаются,
Дворники ругаются...
Тоже минут на десять. И тоже с наслаждением, с каким поет зяблик или кричит по утрам петух.
* * *
Странные попадаются у букинистов книги.
Иоганн Кеплер "Стереометрия винных бочек".
* * *
- От Дедубе до Авлабара, - говорят в Тифлисе. Все равно, что "от аза до ижицы", "от альфы до омеги", "von A bis Z". Противоположные концы города.
* * *
В Тифлисе тряпичники ходят по дворам и кричат:
- Бутылк-банка меняем на бада-буды!
Бада-буды - жареное кукурузное зерно.
* * *
Утром ворвались ко мне в номер шесть человек. Три горничные и три полотера. Я не успел подняться и застегнуть тужурку, как горничные запорхали с метелочками и тряпками, а полотеры принялись откалывать на паркете какую-то невероятную лезгинку. Минута не прошла - комната убрана. Прямо балет какой-то, "грузинский ансамбль песни и пляски", а не работа.
* * *
Прейскурант батумской парикмахерской.
Бритье бороды плюс шея = 75 коп.
* * *
В Батуме, в "Турецкой кофейне" плакатик на стене:
"Обращайтесь с кельнершами вежливо и требуйте взаимности".
* * *
Широкая грудь моряка. Татуировка: сердце в тисках чешуйчатой синей змеи. Два кинжала. Якорь и крест. На сердце надпись:
"Не трожь его, оно и так разбито".
* * *
Познакомились на теплоходе.
Тимоша. Фабричный питерский паренек. Косоворотка, высокие сапоги, жиденький чубик. Закоптелый "от рождения". Работает помначполитотдела в Верхнеудинске. Трепло невозможное. Без шуточки слова не скажет.
- Я благородного происхождения. У меня отец на сыроваренном заводе работал - дырки в сыру делал. А дед - на арбузолитейном. Старшим подмастером.
* * *
Одесса. По Ришельевской улице едет извозчик. В пролетке сидит инвалид, безногий человек. Вместо ног у него деревянные, обитые кожей культи. А на плечах висят новенькие, с иголочки ноги (протезы). На лице инвалида сияние.
Страшновато...
* * *
Ребята жестоко побили товарища. Идет, плачет, из носа капает кровь.
Спрашиваю:
- За что вы его?
- Он - белый, а мы красные.
- Глупёхи! С чего вы взяли, что он белый?
- Дык у него ж все штаны в крейде.
* * *
- Если он мне так глубоко безразличен, зачем я, скажите, буду так остро реагировать?!.
* * *
Вечером сидел в сквере на Екатерининской площади. Вдруг - на улице шум, крики. Бегут люди. Женский отчаянный вопль. Верещит свисток.
- Что такое?
Рядом на скамейке старушка. Русская. Зевнула сладко и, зевая, махнула рукой.
- Тут часто убивают, - сказала она успокоительно.
* * *
Одесситка в столовой:
- Борщ абсолютно невкусный, но я так соскучилась за жидким...
* * *
На Дерибасовской подошел ко мне худенький, синий от холода пацаненок лет десяти-одиннадцати.
- Дядя, дайте пять копеек, я вам заспиваю за это.
Я не понял, в чем дело. Дал ему двугривенный.
- Заспиваты вам? - спросил он робко.
У меня не хватило мужества попросить его "заспиваты". Отказался. И, пожалуй, напрасно. Какие песни мог петь этот десятилетний малорос в латаном пальтишке и в рваной барашковой шапке?
* * *
Джентльмен в "Лондонской" гостинице. Развязен, напомажен, накрахмален. Приходит ужинать неизменно с толстенной книгой в ярчайшей суперобложке. Неестественно хохочет. Стучит ножом по стакану:
- Э-э-э! Любезный!..
Разговаривая с метрдотелем, вертит пуговицу на его, метрдотеля, фраке. Слушает музыку, "переживая", отбивая такт всеми десятью пальцами, на четырех из которых - перстни.
Позже встретил его на лестнице. Уезжает. Коридорный несет за ним маленький клеенчатый саквояжик. А казалось, что у него десятки сундуков и чемоданов - из свиной, крокодильей и прочих кож. Одних книг пять чемоданов. Одних суперобложек - два.
Чем не мистер Джингль из "Посмертных записок Пиквикского клуба"?
* * *
Теплоход "Чайка". Зима. Черное море не похоже на себя - оно и в самом деле черное. Вороненая сталь. Теплоход маленький. Пассажиров мало. На каждого пассажира - четыре матроса. В Одессе грузили самшит - драгоценное, ароматно пахучее дерево, крохотные полешки, похожие на корни хрена. Грузчики - евреи, симпатичные ребята. Говорят по-еврейски, но ругаются на изысканном русском. На перекуре курят немногие. Шамают хлеб, натирая огромный ломоть долькой чеснока.
* * *
Феодосия. Археологический музей. Скифские игрушки. Тележка (из глины), удивительно похожая на трактор.
* * *
Документы времен гражданской войны. 1919 год.
"г.Феодосия.
ПРИКАЗ
1. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
2. Всем жителям и учреждениям города Феодосии немедленно перевести стрелку на 2 часа 20 минут. Свериться по телеграфу. Старое время объявляю недействительным.
Начальник гарнизона: Шагаев.
Адъютант: Красотка".
Приказ того же, девятнадцатого года:
"К неуклонному руководству и исполнению.
(По учреждениям Феодосийского Наробраза)
1. В часы занятий в школах как учащие, так и учащиеся обязаны находиться в стенах учебного заведения".
Подпись. И больше ничего. Точка. Напечатано в типографии на голубой афишной бумаге.
* * *
На теплоходе авральными темпами идет погрузка. Крановщик Леня, сорокалетний дядька, брюзга, ругатель и лодырь, изнемогает от усталости и от закипающего внутри возмущения. А возмущает его то, что приходится без отдыха работать вторую смену, что некогда распить припасенные пол-литра, что даже сухую тарань, которая лежит, серебрится рядом, на ящике, он пожевать не может.
Стоит в своей негнущейся брезентовой робе и с таким остервенением дергает рычаг лебедки, что страшно делается за груз, который она поднимает.
Наконец Леня не выдерживает, садится на ящик и - к черту все! - лезет в карман за кисетом.
Из трюма кричат:
- Вира!
Он вскакивает и - чуть не в слезы:
- Что ж вы, мать вашу, в самом деле! И покурить человеку нельзя?
И вдруг Леня что-то увидел - внизу, на дебаркадере. Там отъезжает к воротам пустая подвода.
Крановщик оборвал ругань. Заволновался. Перегнулся через поручень.
- Эй! А маленький стропик иде? - закричал он совсем другим, деловым, каким-то хозяйским голосом. - Наш маленький стропик! Возьмите у них наш стропик!..
Почему-то меня это тронуло - его забота о маленьком стропике.
* * *
Древние вавилоняне начинали день с вечера. Вот, говорили они, наступает вечер и начинается новый день.
* * *
У зубного врача. Долго нажимал кнопку звонка. Домработница открыла, извинилась:
- У нас к вечеру звонок хрипатый делается.
* * *
Объявление:
"Машинистка-мужчина ищет место на оклад или сдельно".
* * *
Холостяцкая поговорка:
- Не тронь пыль, и она тебя не тронет.
* * *
Прелестная молитва канадских духоборов. Когда сеют или сажают дерево, говорят:
- Зароди, господи, на всякую живую тварь, на зверя, на птицу, на нищего, если попросит, и на вора, если захочет украсть.
* * *
Провинциальная булочная. Деревянные ставни с отверстиями, похожими на ванильные сухари.
* * *
Петергофское кладбище:
"Мир праху твоему,
Василий Петрович КАРАСИК".
И больше ничего.
Там же:
Младенец
Игорь СОКОЛОВ
род. 3 марта 1920 г.
сконч. 18 ноября 1921 г.
Кого так горячо любили,
Кем жизнь наша была полна,