Улыбаясь своим мыслям, Нэн села в кресло пилота. С «Сердца гравитации» уже начали поступать инструкции, но как только она изменила траекторию корабля, затрещал интерком.
– Эй, девица, – донесся скрипучий голос доктора. – Есть проблема.
Сердце Нэн бешено заколотилось, и она приняла сердитый вид:
– Если Пророчица умерла, то вы скоро последуете за ней. – Как и сама Нэн, если Маркион Ро узнает. Возможно, на фронтире найдется какая-нибудь свежеоткрытая планета, куда она могла бы сбежать?
– Нет, нет, Пророчица в полном порядке. Но пропала шкатулка. Нас обокрали.
Глава 10
Джедаи быстро разместились на корабле под названием «Фраунесаа» – грузовике кубической формы, конфискованном у хатта-работорговца, которого арестовали, когда ему пришлось сделать остановку на «Звездном свете». Звездолет явно знавал лучшие дни. Вдоль его корпуса была смонтирована новая батарея лазерных пушек – нововведение для всех кораблей маяка в связи с возросшей угрозой со стороны нигилов, – но никаких других модификаций Вернестра не увидела. Двигатели включены, навигационные данные введены – и корабль без лишней помпы тронулся в путь. Комак сел в кресло пилота, а место второго – после молчаливого кивка Вернестры – занял Рит.
– Кажется, мастер Комак не очень уверен в твоих летных навыках, – пробормотал Имри. Пассажирский отсек в этой модели находился прямо за кабиной, в такой тесноте не пошушукаешься. Рит обернулся, собираясь возразить, но Вернестра лишь пожала плечами:
– Мне все равно, кто рулит, лишь бы добраться до Корусанта. – Она не смогла побороть зевок, и Имри нахмурился, а Рит снова повернулся к приборной панели. То, что не она вела корабль, на самом деле ничуть не задевало девушку. Упасть на хвост другим джедаям было все равно намного лучше, чем ехать общественным транспортом. И быстрее, поскольку перелет прямой.
– Мастер Комак, Рит, можно вопрос? Почему вы летите на Корусант? – поинтересовалась Вернестра: отчасти чтобы закрыть тему своего ужасного пилотирования, но главным образом потому, что ей действительно было интересно.
– Зверства, которые мы наблюдали на Дженеции, привлекли внимание Сената, и нас вызвали, чтобы свидетельствовать перед комиссией, состоящей из нескольких известных сенаторов и членов Высшего совета, – со вздохом произнес Комак. – Я не любитель бюрократии, однако надеюсь, что это убедит Республику вмешаться в гражданскую войну. Обычные жители страдают, а их мольбы о помощи до сих пор игнорировались.
– А почему бы просто не поговорить по голосвязи? – спросила Вернестра. Что за глупость – требовать от двух джедаев все бросить и ехать свидетельствовать лично.
– По-видимому, Сенат предпочитает, чтобы все присутствовали в одном месте. – Губы мастера Комака изогнулись в вымученной улыбке. – А так как слушания созывает Республика, а не Высший совет, то как Республика скажет, так и будет.
– А Совет часто так делает? Просит Республику вмешаться? – Имри нахмурился. Мастер Комак покачал головой:
– Обычно нет. Но после Великого бедствия Совет стал все больше и больше вовлекаться в дела Республики. Ей одной это все не по силам, джедаи же помогают тем, кто просит нас о помощи. Конечно, кое-кто считает, что эта работа отвлекает нас от более важных занятий Ордена, от медитаций и философских размышлений. Нынешнее время для всех нас стало вызовом. Нигилы рыщут по гипертрассам, Республика стала как никогда огромной и могучей, и коль скоро все больше планет контактируют друг с другом, перемены неминуемы.
– Похоже, вы не одобряете, что Высший совет сотрудничает с властями Республики, – заметила Вернестра, чувствуя в этом разговоре отзвук беседы, которую они вели с Ритом в спортзале.
– Вовсе нет. У джедаев есть долг: оберегать жизнь и поддерживать равновесие, так что сотрудничество с правительством Республики – это нечто самоочевидное. Однако джедаи следуют воле Силы. Мы – свет, и мы не можем слепо выполнять любые повеления, за исключением этого одного. Мы идем туда, где в Галактике больше всего возможностей изгнать тьму, и никакому иному делу мы не служим. – Мастер Комак покачал головой. – Как учит история, когда Орден ввязывается в войны Республики, для него это не всегда заканчивается хорошо.
– Мастер Комак, вы имеете в виду трагедию на Долне? – поинтересовался Рит, на что его учитель лишь вздохнул:
– Да, но я увлекся. Оставим разговоры о политике Высшему совету, а сами будем делать то, что велит Сила. – И на этом беседа закончилась, поскольку Комак переключил внимание на навикомпьютер. У Вернестры же она оставила ощущение, что мастер тоже испытывает противоречивые чувства в отношении нынешнего пути Ордена.
– Мы будем прыгать в гиперпространство так близко от маяка? – спросил Имри. Обычно корабли, прежде чем рассчитывать прыжок, отходили на порядочное расстояние от массивного спутника.
– Да, но лишь потому, что я запланировал короткий предварительный прыжок для обхода тех трасс, которые были помечены властями Республики, – пояснил мастер Комак.
– Почему же их пометили? – вслух подумала Вернестра, в сознании которой прозвенел тревожный звоночек. – В последнее время же не регистрировали новых Губительных Явлений?
Больше года назад корабль «Наследный путь», перевозивший тысячи пассажиров, погиб в гиперпространстве, и его многочисленные обломки объявились в различных уголках Республики. Потом еще много месяцев все думали, что причиной инцидента стал сбой на гипертрассе, пока не выяснилось, что во всем виноваты нигилы.
Рит вывернулся в своем кресле:
– Ходят слухи, что некоторые трассы нестабильны. По пути на «Звездный свет» мы слышали истории о кораблях, которые были выброшены из гиперпространства в обычное, а потом просто исчезли без следа.
– И вы думаете, что тут замешаны нигилы, – сказала Вернестра. Гиперпространство перестало быть стабильным и предсказуемым именно с появлением нигилов, поэтому логично было предположить, что они и есть причина аномалии.
Мастер Комак покачал головой:
– Трудно сказать. Наши эксперты еще много чего не знают о гиперпространстве, даже после тысячелетий исследований и анализа. Но я человек осторожный, так что намного безопасней сейчас держаться проторенных маршрутов.
Вернестра согласно кивнула, и мастер Комак продолжил готовиться к гиперпрыжку. Но девушка все равно никак не могла отделаться от странного ощущения, что к новой нестабильности в гиперпространстве как-то причастны нигилы. Что именно могло заставить корабли выпадать из гиперпространства и возвращаться в обычный космос?
Вернестра никоим боком не считала себя экспертом по гиперпространству, однако, как и большинство младших учеников и падаванов, она прослушала достаточно подробные лекции о том, как оно устроено: и с физической, и философской точек зрения. Некоторые из джедаев-ученых полагали гиперпространство частью космической Силы, а трассы – реками энергии, проистекающими из некоего неизвестного источника. Другие расценивали его как иное измерение, тень мира, в котором обитает живая Сила, и утверждали, что именно по этой причине планеты и прочие материальные объекты искажают гиперпространство. Вернестра не знала, какая из школ права; по ее опыту, философия редко занималась доказательством гипотез, а больше сосредотачивалась на обосновании возможностей, и поэтому окончательного ответа на вопрос, что же такое гиперпространство, не существовало. Все знали, как им пользоваться, но только ученые продолжали спорить о его природе.
Но то, что объекты выпадали из гиперпространства, было странным и неестественным, а Вернестра уже убедилась, что если в Галактике происходит нечто ужасное, то с большой долей вероятности можно спокойно возлагать вину на нигилов.
Вой гиперпривода, который включился на кораблике, прервал раздумья мириаланки. К своему удивлению, она обнаружила, что Имри с тревогой наблюдает за ней. Девушка нахмурилась:
– Что-то случилось?
Падаван покачал головой:
– Показалось. Не знаю, с чем это связано. Не обращай внимания. – Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Его дыхание сделалось глубоким и ровным. Погрузился в медитацию. Или задремал. Вернестра не могла сказать точно.
Корабль вздрогнул и ушел в прыжок, мимо иллюминаторов кабины понеслись голубые полосы гиперпространства. Вернестра зевнула раз, другой, а потом…
Она очутилась в пустыне на какой-то планете, которой раньше никогда не видела. Девушка пошла вперед, словно во сне; все вокруг казалось туманным и нереальным.
«О, нет, – подумала она. – Снова началось».
Вернестра сохранила достаточно самосознания, чтобы сообразить: это одно из тех гиперпространственных видений, которых она не испытывала со времен посвящения в рыцари. Но, как ни старалась, стряхнуть наваждение не получалось. Оно тащило ее против воли, поэтому в конце концов Вернестра расслабилась и позволила видению показать ей то, что оно хотело.
Красный песок пустыни сменился зарослями кустарника и маленькой водосточной трубой, покрытой хилой щетиной голубого мха, который внизу рос чуть гуще. Шагая по гребню, Вернестра дошла до небольшого городка, состоявшего из горстки потрепанных домов. В самом конце единственной улицы стоял храм джедаев – нарисованная на фасаде эмблема Ордена была единственным знакомым элементом пейзажа.
Доносились выстрелы и крики. Какая-то разношерстная компания наобум палила по окнам зданий. Им никто не отвечал.
– За молнию! За бурю! За шторм! – орали они. Из храма вышел голубокожий джедай, его меч был зажжен и готов к бою.
Кто-то окликнул ее.
Двигаясь словно призрак, Вернестра удалилась от места сражения и проскользнула в темную ночлежку. В задней комнате сгрудилась семья угнотов, разглядывая какую-то штуку, лежавшую на столе.
– Говорила я тебе, красть у нигилов плохая идея! – рявкнула женщина на мужчину. – Ты сгубил нас всех.
– Старый джедай разберется, – ответил мужчина, вздрагивая при этом от каждого выстрела. На столе, на подносе, лежала маленькая шкатулка. Она напоминала голокрон, но на стенках были начертаны какие-то символы, которые Вернестра не узнала. Какие-то насечки и загогулины черно-серебристых тонов.