Он ждал ее в офисе. Поднял голову, когда она вошла, и вышел из-за стола. Лучше бы остался на своем месте. Из-за его близости у нее путались мысли. Эти зеленые глазищи, густые темные волосы, сильное мускулистое тело будили в ней инстинкты, которым лучше бы не просыпаться. Все утро ее занимала мысль, как бы он выглядел в обычных джинсах. Она напрасно пыталась убедить себя, что уж тогда-то он наполовину потеряет свою неприступность. Представила, как эти сильные мышцы обтянет ткань джинсов, а на узкой талии сомкнется пряжка ремня… Час от часу не легче!
Ной перебил опасные мысли вопросом:
— Может быть, зайдем перекусим в баре?
— Лучше побеседуем здесь.
Он подошел к стулу и подождал, пока она усядется.
Фрэнси сложила руки на коленях.
— Мистер Гордон…
— Ной.
«Ну и Бог с тобой».
— Ной, я по-прежнему считаю, что вы пока не поняли всю значимость катка для жителей города. Это уже не просто бизнес. Вы ведь еще не видели, кажется, нашего расписания на следующую неделю?..
Она прошла к столу и достала из верхнего ящика розовую папку. Когда он протянул за ней руку, до нее долетел запах его одеколона; заметила она и золотисто-рыжие блики, заигравшие в его волосах. Она все так же стояла рядом, пока он изучая расписание. На правой скуле красавца Фрэнси обнаружила маленький шрам. Интересно, эти морщинки под глазами — следы улыбки или забот? О, он расстегнул верхнюю пуговку. Загорелая шея на фоне белой рубашки казалась особенно красивой.
Когда он поднял на нее глаза, она поразилась тому, как они потемнели — зелень хвойного леса. Вдруг ей показалось, что она стоит опасно близко к нему — вот почему кровь в висках будто взбесилась.
Она попятилась и села, но ноги ослабели, как бывало после откатки длиннейшей и сложнейшей произвольной программы.
Он пролистал папку и положил ее на стол.
— И в чем это должно меня убедить?
— Я не просто даю уроки, мы устраиваем теперь и вечера танцев на роликах. Есть вечер для подростков — с более современной музыкой, и это уже начало приносить свои плоды: ребятам нравится, и они приводят сюда своих друзей. Есть у нас и вечера для старшего поколения. Пожилые любят музыку сороковых годов и радуются возможности не просто покататься, а еще и тряхнуть стариной на роликах. Мы стали проводить и семейные дни, и кстати, их очень хорошо посещают. Родителей приводят дети. Уже несколько месяцев по четвергам у нас проходят разные торжества, и все больше и больше фирм заказывают наш каток для юбилеев, презентаций, других торжеств. Так что, как видите, мы постепенно становимся общественным центром. Все уже поняли, что могут прекрасно провести у нас время. И знают: им всегда есть куда пойти.
— Я понял, что каток действительно завоевал популярность, но…
Фрэнси забыла о своем благом намерении оставаться спокойной и выдержанной. Она ткнула пальцем в папку.
— Вы все еще не поняли! Это, представьте себе, больше чем просто каток. — Был лишь один способ убедить его в этом. Она снова плюхнулась на стул. — Как долго вы собираетесь пробыть в Геттисберге?
— Несколько дней, чтобы уладить все дела.
— Останьтесь чуть подольше. Скажем, на пару недель.
— Фрэнси, у меня нет столько времени.
— Неужели вам не хочется понять, чем именно вы владеете? Вы решили продать этот каток, сидя у себя в главном офисе?!
— Я собирался переложить основную работу на агента по недвижимости. А подписать готовый контракт можно где угодно.
— Но как же вы тогда узнаете, кому продаете? В чьи руки?
Выражение его лица подсказало ей: а вот это его совершенно не интересует.
— Мистер Гордон, предыдущему менеджеру было абсолютно наплевать как на каток, так и на публику. Именно поэтому ваша собственность и не приносила дохода. Вы не можете просто взять и продать ее, так и не попытавшись разобраться, отчего это вдруг здесь все изменилось к лучшему.
— Вероятно, потому, что Крэг назначил менеджером вас.
— Вы знали, что у меня не было никакого опыта?
— Тогда каким же образом вам удается справляться с нелегким делом, словно вы занимаетесь им с пеленок? — Он удивленно уставился на нее.
Ей довелось встречаться с множеством мужчин в своей не столь долгой жизни, но ни один из них не смотрел на нее так, как он. Это странно действовало на нервы, сбивало с мысли и заставляло терять самообладание.
— Я люблю это место, — честно призналась она. — Когда-то я частенько проводила здесь время с друзьями и братьями. Вернувшись в Геттисберг, устроилась на каток на полдня. Решила получить квалификацию тренера, чтобы потом работать с полной нагрузкой. У меня получилось. А когда Крэг уволил предыдущего управляющего, я пришла к нему со своими идеями. Он выслушал меня и назначил менеджером.
— И чего же вы хотите от меня?
— Дайте мне шанс показать вам, что каток теперь имеет особое значение в жизни горожан. Если вы останетесь и приглядитесь, то сами поймете, почему бизнес здесь стал прибыльным, а через год прибыль удвоится. Кстати, этот опыт может оказаться полезным и для других катков.
— Вы действительно надеетесь, что я передумаю продавать каток?
— Да.
— По крайней мере вы честны. Хм, но если я останусь, то смогу ведь подыскать и наиболее выгодного покупателя. Предупреждаю сразу: я не намерен терять время попусту.
— Я понимаю.
На его губах появилась кривая усмешка.
— Втайне вы надеетесь, что мне это не удастся. Что ж, я благодарен вам за прямоту и искренность. Но не хотел бы посеять в вашей душе иллюзии. Мы по разные стороны баррикады в этом вопросе. Даже если я останусь, я не передумаю.
— Но ведь можете передумать, верно?
— На свете мало упрямцев, которые могли бы сравниться со мной, — рассмеялся он.
От его смеха она внутренне дрогнула. Его взгляд, казалось, вобрал в себя все ее тело, по спине пробежал холодок. Но она не опустила глаз.
— Так вы останетесь?
Он долго молчал. Наконец произнес:
— Я подумаю. Вечером постараюсь дать вам ответ.
Во второй половине дня, когда Фрэнси снимала с доски объявлений старое расписание, она заметила Ноя — тот беседовал с билетершей, зажав в руке оранжевый билет. Неужели он будет против ее новой инициативы? Но ведь Крэг должен был сообщить ему о ее плане! А что, если запретит, поскольку это мероприятие не сулит прибыли?
Кто-то тронул ее за плечо: это Джина протягивала ей большой конверт.
— Мама велела передать. Ты забыла его на столе.
Фрэнси узнала свой почерк на уголке и растерянно заморгала.
— Спасибо, но я могла бы захватить его и завтра. — В конверте были все ее идеи ко Дню святого Валентина.
— Мама сказала, что это срочно, — пожала плечами Джина.
Джина была единственным человеком в семье, кого, похоже, не радовало возвращение домой старшей сестры. И сколько Фрэнси ни делала попыток сблизиться, Джина их отвергала. Мама, почувствовав, вероятно, натянутость в отношениях сестер, пытается как-то устранить ее. Фрэнси понимала, что надуманные услуги вряд ли здесь помогут, однако решила воспользоваться случаем и кивнула на каток:
— Заходи. Ты ведь давненько не каталась.
— Нет, спасибо. У меня свидание, а мне еще надо привести себя в порядок.
Свои волосы, такие же черные, как и у Фрэнси, только прямые, Джина недавно подстригла «под пажа»; ее темные глаза в отличие от бархатистых глаз сестры отливали янтарем. Красивая молодая девушка на пороге своей женской судьбы.
— В кино пойдете? — спросила ее Фрэнси. В Геттисберге у молодежи невелик выбор развлечений.
Джина рассмеялась.
— О нет! Кино не для Джейка.
— Это кто-то новый?
— Мы с ним уже месяц встречаемся.
— И все же ты не пригласила его на свой день рождения.
— Джейк не из тех, кого радуют семейные обеды.
Фрэнси сразу же насторожилась.
— А какие у него интересы?
— Он одиночка. Делает только то, что хочет, и тогда, когда сам захочет. — Джина позабыла про свой «взрослый» тон, и глаза ее сияли восторгом.
— Кажется, он нравится тебе.
— Мне он больше чем нравится.
— Ну и ладно. Только не торопись.
Глаза Джины тут же погасли, на лице появилась гримаска раздражения.
— Да знаешь, сколько девчонок пошли бы на что угодно ради свидания с Джейком? Он совершенно не похож на наших мальчишек, ведет себя как настоящий мужчина, а не какой-то слюнтяй. Так что тут медлить не приходится.
Меньше всего Фрэнси хотелось восстанавливать сестру против себя. Но и не волноваться после таких слов она не могла.
— Просто не торопись, особенно с важными для твоего будущего решениями. Лучше посоветуйся с кем-нибудь… прежде чем принять их.
— Ты имеешь в виду — прежде чем я лягу с ним в постель?
Вызов в голосе сестры еще больше насторожил Фрэнси.
— Я просто советую тебе сначала хорошенько подумать, а потом уже делать. Ведь от твоего решения многое зависит в дальнейшей жизни.
Джина изумленно уставилась на сестру.
— Ты-то сама сожалеешь о своих поступках?
— Да, не надо было мне так безоглядно отдавать свое сердце.
— Бренту?
Фрэнси кивнула и невольно покосилась на Ноя. И сразу поняла, что Джина заметила ее взгляд, потому что тут же спросила:
— А этот — какой?
Мысленно Фрэнси ответила на вопрос сестры: «Сильный, целеустремленный и… сексуальный». А вслух произнесла:
— Пока не знаю.
— Я слышала, как ты вчера разговаривала с папой и мамой. Что ты будешь делать, если каток действительно продадут?
На самом-то деле Фрэнси больше всего хотелось бы — да она втайне мечтала об этом! — поступить в педагогический колледж и стать учительницей. Но она сомневалась в себе. Во-первых, совмещать работу с учебой — не самое легкое дело. Во-вторых, хватит ли денег. Она не могла и не хотела просить помощи у родителей. У нее сохранилось наследство бабушки Марии, да еще кое-какие проценты набежали от вкладов из выплат за победы на чемпионатах. Но это был ее неразменный фонд — на самый крайний случай. Значит, ей нужна работа с приличным заработком, если всерьез думать об учебе. А она именно такую работу теряет.