– Если бы ты сидела в вертолете с открытыми глазами, то видела бы, что мы прилетели на остров, и я говорил тебе, что Совет будет проходить здесь. Это место уже очень давно принадлежит морам, и здесь проживают только самые достойные из них.
Разговор ушел в другое русло, но я все продолжала думать о фразе, которую Адам бросил так небрежно, словно мы о погоде разговаривали. В итоге не выдержала и все же спросила:
– Почему ты так говоришь?
– Как? – непонимающе отозвался Адам и отвернулся от окна, от замка, на который смотрел последние пару минут.
– «Если бы я видел, что это случится на острове, то не привез бы тебя сюда», – передразнила его я. – Это звучит так… словно тебе не все равно.
Я не была уверена, что хотела услышать ответ. Ведь существует только два варианта. Один из них заставит меня еще больше сомневаться в нем. А второй – все усложнит. Но и оставить все просто так я не могла. Да, не самая важная из моих и его проблем, но я хотела узнать, что именно Адам имел в виду. И понять, как мне к этому относиться.
Адам долго смотрел на меня снизу вверх. Потом откинулся на спинку кресла, тяжело вздохнул и предложил:
– Может, помолчим?
Ну уж нет.
– Ответь, – настаивала я. – Мы взрослые люди, а эти недомолвки не дают мне поверить тебе. Да и вообще, есть куча очень важных дел, а я должна стоять и думать…
– Мне не все равно.
Я замолчала, а сердце пропустило удар. Скажите мне, почему я так сильно хотела ему поверить? Я так искренне надеялась, что та нить, которую я выдумала, реальна и что он не лжет.
– Почему? – прошептала я.
– Если бы я знал.
После этого я оставила его в покое. Сейчас время Адама, время его переживаний. Не моих. Он так долго пытался спасти Лорел, и сейчас ее судьба в руках восьми высокомерных стариков. Что-то мне подсказывало, что они вынесут вердикт не в нашу пользу. Нашу? С каких это пор я стала говорить «мы»?
Я опустилась в соседнее кресло, и мы просто молча смотрели на грозные вершины замка. Тишина казалась даже приятной. Я понимала, что спокойствие всего лишь видимость, внутри каждого из нас бушевала буря, летала и билась посуда, ломалась мебель. Мы злились не друг на друга, а на окружающий мир. На моров с их законами, где женщина всего лишь домашний питомец. На мир людей, где меня обвинили в преступлении, которого я не совершала. Но внешне мы просто смотрели в окно. И не произнесли ни единого слова, пока за нами не вернулась безымянная девушка-сопровождающая и не сообщила:
– Вердикт вынесен, вас ожидают.
Адам повернулся ко мне и спросил:
– Готова?
– Да. А ты?
– Давно.
Он поднялся и подал мне руку. Мы вышли из дома бок о бок и снова пошли по уже знакомому маршруту. Внутренний голос, раззадоренный плохим предчувствием, нашептывал, что нам нужно бежать. Опять бежать, без оглядки. Но спокойствие Адама давало ту каплю уверенности, которая не позволяла мне пуститься прочь. От него исходила сила, я чувствовала ее, он словно убеждал: мы выиграем. Адам спасет свою маму, а Бенджамин и Тони… А что будет с ними? Надо было спросить раньше. Их что, убьют? Казнят? Посадят в тюрьму? Отберут силы? Власть? Что является высшим наказанием для мора, который нарушил закон?
Пока я раздумывала на эту тему, мы подошли к дверям белого зала. Наверняка напыщенные высокопоставленные моры уже сидели на своих тронах.
– Повторять не буду, правила вы знаете, – сказала девушка и тут же открыла дверь.
Мороз пробежал по коже, когда мы вошли, – кажется, здесь стало порядком холоднее. Совет находился здесь в том же составе. Но теперь самый старый из них держал в руках лист бумаги. Он смотрел на него, но по выражению лица ничего невозможно было прочесть. Может, он умер, а они и не заметили? А, нет, жив. Он отвлекся от листа и посмотрел на Адама. Я почувствовала, как тот собрался, – не зрением увидела, внешне он остался все таким же спокойным, как и обычно, – а уловила на каком-то ином уровне. Тем временем старик снова уставился в листок и начал читать:
– Совет выслушал показания свидетеля и принял единогласное решение, что вина Бенджамина Аллена в данном происшествии не доказана.
Что?! Нет! Они не могли так поступить. У меня едва ноги не подкосились. Я даже не представляла, что сейчас испытывал Адам. Старик прокашлялся и продолжил:
– Также мы пришли к единогласному решению в том, что обвинения со стороны человека и побочно рожденного не могут быть убедительным доказательством вины чистокровного мора Тони Аллена. Данное решение обжалованию не подлежит. – Старик перевел взгляд с листа на Адама и обратился к нему: – Адам, если ты решишь и дальше позорить кровь своей матери, то раздобудь более веские доказательства. А сейчас тебя ждет расплата за расточительное пользование бесценным временем Совета и наговор на семейство Аллен.
Вот и все. Мы проиграли. Ради чего все это было? Следующие слова старика вернули меня в реальность:
– По поводу свидетельницы не был вынесен смертный приговор. – Старик смотрел только на Адама, который сжимал кулаки так сильно, что я слышала скрип кожи. – Я знаю, что ты сказал правду о ее грядущей смерти, в связи с чем Совет не хочет брать на себя ответственность за отнятую жизнь. Вы свободны.
Я развернулась, чтобы убраться как можно быстрее из этого места, но замерла, потому что Адам не двинулся с места. Нет. Нет. Нет. Не глупи. Я потянулась и взяла его за руку.
– Вам есть что еще поведать Совету? – издевательски спросил самый противный.
Он смотрел в глаза Адаму, хотел, чтобы тот совершил какой-нибудь опрометчивый поступок. Я почувствовала, как рука Адама расслабилась, и он равнодушно произнес:
– Нет. Совету мне больше нечего сказать.
Мы развернулись и в полнейшей тишине, только лишь под звук своих шагов, покинули замок. Я не представляла, сколько эмоций в тот момент бушевало внутри Адама, не могла понять по его виду. Он был холоден, собран и абсолютно равнодушен ко всему. Я не знала, как он смог не взорваться там, перед Советом, но была уверена, что этот взрыв не заставит себя долго ждать. И снесет на своем пути все, что только возможно.
Та же самая девушка проводила нас прямиком к вертолету. Адам первым забрался внутрь, я же остановилась, мне снова стало жутко от полета на этой машине. Но как только Адам протянул мне руку, я тут же схватилась за нее, как за спасательный круг. Стоило мне очутиться в железной машине, Адам тут же притянул меня к себе и приобнял так же, как в прошлый раз. Я обняла его в ответ. Почему-то я подумала, что ему это нужно куда больше, чем мне. Возможно, самонадеянно с моей стороны, но мне казалось, что мы успокаивали друг друга.
– Что будет дальше? – спросила я, но Адам просто прижал меня еще ближе и опустил подбородок мне на макушку.
Глава 10Отвлеки меня снова
Рейчел
Я сидела на диване в гостиной Адама и не знала, что мне делать. Как только мы очутились у него дома, он пообещал, что завтра же уладит дело о моем обвинении в убийстве, и сразу же ушел в кабинет. Минут пять там стояла оглушительная тишина. А теперь уже минут десять он, судя по звукам, разносил мебель и все, что попадалось под руку. Я не представляла, что хладнокровный и практически безэмоциональный Киллер может настолько потерять самообладание. Но это произошло. Скорее всего, в его кабинете не осталось целых вещей. Я не могла больше сидеть на месте. Я знала, что Адаму плохо, и, возможно, настолько плохо ему никогда не было, и единственный человек, который находился с ним рядом, – я. А нужно ли оно ему – мое утешение?
Что-то невидимое заставило меня встать и направиться к лестнице. Я поднималась медленно, каждый раз останавливалась на ступенях, когда сверху снова раздавался грохот. Может, мне следовало оставить все как есть? Не идти к нему?
Но меня подталкивала мысль о том, что мы все одиноки. Абсолютно каждый из нас одинок в этом огромном мире. Мы плыли по течению жизни и не знали, что ждет нас впереди, очередная удача или провал. Сейчас мы проиграли. Точнее, проиграл Адам, он шел к спасению Лорел всю свою жизнь и почти поймал шанс на победу. Оставалось только протянуть руку. Он протянул ее, но победы так и не ощутил. А я… Я не хотела, чтобы он один на один бился со своей злостью. Хотела разделить это с ним. Поддержать, понять, прочувствовать. Хотела быть рядом.
Когда я подошла к кабинету, услышала, как что-то стеклянное разбилось внутри. Я зажмурилась и собралась с силами. Я ведь не слабачка. Я все смогу. Тихо постучала и стала ждать ответа. Но его не было. По ту сторону теперь стояла абсолютная тишина. Адам явно ждал, чтобы я ушла. Скорее всего, так и следовало поступить, но я глубоко вдохнула и резко распахнула дверь. Адам стоял ко мне спиной в самом центре хаоса и тяжело дышал, сжимая окровавленные кулаки. Целыми остались только небольшой диван и стол, остальное было разбито и искорежено. У одной из стен валялись части разломанного ноутбука.
Адам молчал.
Я молчала.
Секунды утекали, и я сделала осторожный шаг, стараясь не наступить на стекло, но им был усеян весь пол. Крошечные осколки кололи мне ноги даже через плотные носки, пока я шла, я морщилась от боли, но не останавливалась. Возможно, я была дурой, но я чувствовала, что нужна ему. Именно в этот момент.
– Уходи, – произнес Адам, по-прежнему не оборачиваясь ко мне.
Но я молча продолжала идти. Я не знала, что именно толкало меня и тянуло к разъяренному мужчине. Но я не могла оставить его один на один с гневом. И с болью.
Я подошла вплотную и протянула руку к его плечу, но не коснулась его. Может, он и не нуждался в моем утешении? Но я все-таки положила ладонь на его спину и почувствовала, как под моими пальцами напряглись мышцы. Тяжелый вздох Адама разнесся по кабинету.
– Я сказал – уходи, – повторил он.
– Почему? – спросила я, но не потому, что хотела знать ответ. Если честно, то я не знала, зачем задала этот вопрос. Я вообще слабо понимала, что до сих пор делаю в этом кабинете.