– Этот мужчина… – начал я.
Бенджамин перевел ледяной взгляд на меня и подтвердил:
– Твой отец. И, как видишь, его убил не я.
На записи тем временем остались только двое – Бенджамин и Лорел. Я посмотрел на Бенджамина. У меня возникло слишком много вопросов.
– Но ты закопал его тело под окном комнаты Лорел. Зачем? Из мести?
– Нет.
– Но я видел могилу.
– Это действительно могила, но в ней не твой отец.
Эта фраза выбила меня из колеи. Я вспомнил рассказ Лорел, который слышал множество раз. Она всегда говорила одно и то же. Что Бенджамин – животное, что он убил единственного мужчину, которого она любила, и закопал его тело в саду. И все это – чтобы отомстить женщине, которая закрутила роман со смертным у него под носом.
– Тогда кто? – задал я логичный вопрос.
Бенджамин молчал. Я видел, как он не хотел разговаривать со мной на эту тему, но Тобиас приказал, и Бенджамин не мог ослушаться. Я хотел подойти, взять его за грудки и как следует встряхнуть, но высокомерный голос Тони остановил меня на первом же шаге.
– Ты был не единственным ребенком, который родился в тот день, – сказал он.
– Кто лежит в той могиле? – повторил я.
– Твоя сестра, она родилась уже мертвой. – Бенджамин захлопнул ноутбук и выжидающе посмотрел на меня.
– Ты думаешь, я тебе поверю? – спросил я. – Лорел столько раз рассказывала мне, что ты сделал с моим отцом. О том, что ты делал с ней.
Я впервые видел, чтобы Бенджамин не был скалой, о которую разбивались все вопросы. Настал тот день, когда и я узнал его слабое место. Как жаль, что оно оказалось одним на двоих.
– Она действительно верит, что все так и произошло, – начал Бенджамин. – Тобиас внушил ей эту историю, он считал, будто она не переживет мысль о том, что убила единственного мужчину, которого искренне любила. Еще и в день, когда потеряла ребенка. Весь ее мир рухнул тогда, она бы просто не справилась.
Я начинал путаться во всей этой информации. Где правда? Где ложь? Все смешалось. У меня не получалось поверить, что Лорел убила моего отца. У меня была сестра? Почему все это Бенджамин говорит именно сейчас? Какого хрена Тобиасу понадобилось, чтобы я узнал эту правду?
– При чем здесь Тобиас? – спросил я.
– Ты же знаешь, что в Совет моров входят только представители чистой крови. Так вот, Лорел – единственный ребенок Тобиаса. На ней заканчивается чистая кровь их рода. Ее больше не будет. Твой дар предвидения достался тебе от деда, ты последний, у кого он есть.
Я внук Тобиаса? Мне было сложно поверить во все, что сейчас говорил Бенджамин. И нужно ли это мне?
– Это бред какой-то, – сказал я. – Допустим, Лорел и правда сошла с ума, но зачем ты снял все двери с петель и запираешь ее на верхнем этаже? На окнах до сих пор стоят решетки. Ты никого к ней не пускаешь. В детстве я слышал ее крики о помощи и много раз пытался пробраться наверх, но не мог, так как единственный вход на третий этаж закрыт стальной дверью, ключ от которой есть только у тебя.
– Крики, припадки – все это происходит в момент, когда она вспоминает, что натворила. Со временем внушение Тобиаса слабеет. – Бенджамин замолчал и устало провел ладонью по лицу. – Я снял все двери, чтобы она не смогла запереться и навредить себе. Поверь мне, она пыталась. Очень много раз.
– То есть плохой парень в этой истории – она, а вовсе не ты?
Лицо Бенджамина исказила злая гримаса.
– Я никогда не претендовал на звание героя. Ты даже не представляешь, насколько я ужасен, но женщина, которая заперта наверху, – это единственное, что заставляет меня терпеть тебя в своей жизни. Ты думаешь, мне легко было смотреть на то, как растет ребенок от другого мужчины? Наблюдать из года в год, как ты меня ненавидишь? Но, поверь, я ненавидел тебя еще больше. Однако Тобиас сказал, что ты нужен. Он видел тебя в будущем. И если бы Лорел не убила твоего отца, я бы с большим удовольствием убил его сам! – Бенджамин встряхнул перед собой руками. – Этими самыми руками я бы свернул ему шею, но прежде он испытал бы такую боль, что молил бы меня о смерти!
Бенджамин замолчал. Он выровнял дыхание, и маска злости исчезла, но он еще не все сказал.
– Я любил ее. Всю жизнь я любил женщину, которая не отвечала мне взаимностью. Ты не представляешь, каково это. Любить женщину, которая как минимум раз в неделю пытается убить себя. Любить так, как она того не заслуживает. Все, что я делал в этой жизни, каждый мой шаг, каждое действие – только ради нее. Ради женщины, которой от меня ничего не нужно.
– Так отпусти ее, – сказал я.
– И это я тоже пытался сделать. Тебе лучше не знать, что совершала Лорел, когда меня не было рядом всего сутки.
– Папа говорит правду. – Тони вступил в разговор. А я и забыл, что он здесь. Я перевел на него взгляд и увидел неприкрытую ненависть, которая была направлена на меня. – После того как ты ушел три года назад, ее приступы стали случаться все чаще и чаще. Так что злодей здесь ты, а не мы.
Этот выродок бесил меня все больше и больше. Я не стал отвечать, – может, он и прав в том, что говорит, но я не знал и половины о своей матери. Вместо этого я обратился к Бенджамину.
– Какого черта он еще в городе? – спросил я. – Ты обещал…
– Я знаю, – сказал глава Алленов.
Тони подпрыгнул со стула и истерически закричал:
– Ты не можешь указывать отцу, что делать! Ты – побочный ребенок, который только портит нам жизнь.
– Тони… – попытался остановить его Бенджамин.
Но это было уже невозможно. Ненависть ко мне потоком хлестала из младшего Аллена. Возможно, он ненавидел меня даже сильнее, чем я ненавидел его.
– Ты – пятно на нашей родословной! Да как ты смеешь указывать мору, что ему делать?! Ты – ничтожество, которое должно было подохнуть вместе с сестричкой!
– Тони! Вон! С тобой я поговорю позже. И в последнее время именно ты пятнаешь нашу репутацию! – Голос Бенджамина громом прокатился по кабинету.
– Но, папа… – опешив, начал оправдываться Тони.
– Я сказал – вон!
Тони удалился, напоследок громко хлопнув дверью. Плевать на него. Картина в голове складывалась достаточно убедительная, но сложно в одно мгновение переключиться с того, во что верил всю свою жизнь. И все-таки рассказ Бенджамина не казался мне выдумкой, более того, я вообще не помню, чтобы он хоть раз мне солгал.
– Если ты хотел стереть из памяти Лорел то, что она сделала, зачем закопал ее мертворожденного ребенка у нее под окном? – спросил я.
У меня когда-то была сестра. По поводу ее потери я ничего не почувствовал.
– Лорел сама об этом попросила еще до того, как Тобиас поработал с ее памятью. И я пообещал ей. Но похороны – дело рук ее отца, я там не присутствовал. – Бенджамин обошел стол и опустился в свое кресло.
– Ты сказал, что ее нужно будет защищать от людей. Что это значит?
– Это слишком долгая история.
– Расскажи. Если действительно хочешь, чтобы я тебе поверил.
Какое-то время Бенджамин молчал. Он просто смотрел в пространство и, кажется, что-то вспоминал. Я не торопил его, старался разложить по полкам ранее полученную информацию.
– С давних пор в Совет входило восемь чистокровных моров. Они долго правили только морами, но со временем распространили свое влияние и на людей. Они сейчас везде. В разных странах, на разных континентах. Большинство из верхушки власти в тех или иных местах – это моры. Но им стало и этого мало. Бесспорно, моры – высшая стадия эволюции. Но старейшины перегнули палку и стали считать себя богами. И пятеро из Совета хотят открыть людям правду о нашем существовании.
Я слышал об этом, но никогда не относился серьезно к этой идее.
– Рано или поздно это все равно произойдет, – сказал я.
– Возможно. Но для них люди – это просто скот, который должен служить для удовлетворения нужд. И после того как они объявят о себе, начнется война, в которой, возможно, никто не выживет. Ни моры, ни побочные, ни люди.
Вполне может быть.
– При чем тут Лорел?
– Видишь ли, если тайна будет раскрыта, люди так или иначе узнают, что существует чистая кровь моров… и что она способна творить чудеса, – сказал Бенджамин.
– Например, исцелять?
– Да. Люди начнут вылавливать моров в попытке завладеть их кровью. Это приведет к войне, к хаосу и смертям. Моры возомнили себя бессмертными, но это далеко не так, а люди найдут способ дать отпор. Они не станут жить под гнетом тирании.
– И как ты хочешь это остановить?
Бенджамин обреченно покачал головой:
– Я пока не знаю. Тобиас передал мне пакет, который я должен открыть только после его смерти. Он сказал, что если мы будем следовать правилам, то сможем свергнуть нынешний Совет и создать новый, из других моров, тех, в которых он уверен.
Как я не подумал об этом раньше. Старший Аллен никогда не упустит возможность увеличить степень своего влияния.
– И среди этих избранных, конечно же, есть ты, – сказал я.
– Конечно.
Что же, возможно, свой злодей у власти лучше, чем чужой.
Наш разговор прервал рингтон моего мобильного, я достал телефон. Увидел имя Рейчел и бросил взгляд на часы. Черт! Два тридцать пять. Я опоздал на похороны ее подруги, а ведь обещал, что приеду, но кто же знал, что именно сегодня Бенджамин решит раскрыть самый глубокий шкаф с нашими скелетами. Я взял трубку.
– Да, – сказал я.
Крик Рейчел услышал не только я, но и Бенджамин. Сердце рухнуло в пятки, я понял: видение сбывается. Тони, ублюдок, добрался до кладбища, пока я разговаривал с Бенджамином. Я перестал следить за временем, отвлекся и…
– Адам, это происходит! Сейчас! Мы на сто третьем шоссе!
Я опоздал. Я, твою мать, опять опоздал!
Глава 16Река Фрейзер
Рейчел
Что такое смерть? Просто череда событий в жизни, которая ведет к ее логическому завершению. Не больше, не меньше.
Роковым событием в жизни Дакоты оказалось знакомство со мной. Я была уверена, что Тони х